Советский Пушкин - Арсений Александрович Замостьянов

полные оптимизма и человечности слова Пушкина: «Да здравствуют музы, да здравствует разум!.. Да здравствует солнце, да скроется тьма!»

Русский народ дал миру гениального Пушкина. Русский народ под руководством великой партии Ленина-Сталина свершил социалистическую революцию и доведет ее до конца. Русский народ вправе гордиться своей ролью в истории, своими писателями и поэтами.

Пушкин — слава нашего народа, и народ своей деятельностью умножает эту славу.

10.02.1937

Письма крестьян о Пушкине

Во время пушкинского юбилея 1899 г. (столетие со дня рождения Пушкина) царское правительство приложило все усилия К тому, чтобы превратить эту знаменательную в истории русской культуры дату в повод для усиленного распространения мракобесия. С этой целью министерством народного просвещения рассылались специальные циркуляры, где давались соответствующие указания о проведении юбилея. В результате всей этой «подготовительной работы» почти во всех речах, произнесенных на посвященных Пушкину «торжественных актах», поэт трактовался как верноподданный Николая I, осуществивший в своем творчестве идеал «самодержавия, православия и народности». Специальным циркуляром запрещалось произнесение на вечерах стихотворения Лермонтова «На смерть поэта», а в качестве одного из центральных «номеров» рекомендовался для хорового исполнения приписанный Пушкину гимн «Боже, царя храни».

Не меньшая предусмотрительность была проявлена властями предержащими и в выработке программы чествования памяти поэта в народе. Для народных чтений были разрешены только семь, считавшихся Наиболее «безобидными» и особо «отредактированных» произведений. Сочинения Пушкина, содержавшие «вольные мысли» и проскочившие через контроль цензоров, спешно изымались на местах. В реакционных кругах педагогов дебатировался вопрос о возможности исключения из программы учебных заведений «Евгения Онегина», как «безнравственного сочинения».

Информация об истинном отношении народа к Пушкину, разумеется, не могла иметь места в прессе в условиях цензурно-полицейского террора. Материалы, касающиеся этого вопроса, печатались только при условии грубо тенденциозной «обработки» их.

С этой точки зрения чрезвычайно интересен отдел писем крестьян о Пушкине, печатавшихся в официозной газете «Сельский вестник» в течение нескольких месяцев. Редакция с особой охотой помещала письма кулаков и наиболее политически отсталых или верноподданных крестьян «из служилых», стремясь пропагандировать фальсифицированный в реакционно-монархическом духе образ Пушкина. Ряд напечатанных писем вызвал горячее возмущение крестьян, писавших об этом в редакцию. Напечатав некоторые из наиболее умеренных по тону и содержанию писем, критиковавших выступивших на страницах газеты реакционеров, редакция продолжала в основном ту же линию опорочивания образа Пушкина.

Просмотр мною архива журнала «Сельский вестник» (хранящегося в Институте Литературы Академии наук СССР) обнаружил, что письма крестьян, характеризующие подлинное отношение народа к Пушкину, или вовсе не были напечатаны или же печатались с сокращениями и изменениями. В этих письмах крестьяне указывали на бедность и неграмотность, мешающие широкому ознакомлению с произведениями великого поэта, на малочисленность школ, на отсутствие библиотек. В целом раде писем содержится острая полемика с рядом авторов напечатанных в газете писем, ложно освещавших степень знакомства народа о творчеством Пушкина. Из писем этой группы становится ясной огромная любовь народа к Пушкину, понимание народом не только смысла той борьбы, которую он вел с самодержавием, но и истинных причин его гибели.

Любопытно, что в целом ряде писем указывается на «Капитанскую дочку» и «Историю Пугачева», как на любимейшие произведения крестьян. Оптимизм, простота художественного изображения, гуманное отношение к «бедным людям», забота о судьбах своей родины, мечта о народной свободе, правдивость — таковы основные черты пушкинского творчества, которые особенно подчеркиваются в письмах крестьян. Несмотря на неравноценность этих писем, на встречающиеся в них наивные и неправильные утверждения, они представляют собой исключительный интерес как документы, свидетельствующие о подлинном отношении народа к Пушкину в юбилейный 1899 г.

Пушкин и няня Арина Родионовна — символ близости поэта к народу

Мы публикуем здесь три письма, из которых особенно ценным является первое, принадлежащее крестьянину Трофиму Вилкову из села Ивановского, Суздальского уезда, Владимирской губернии. Несмотря на слабое знание автором русского языка. оно написано с подлинно народным лиризмом и пронизано такой непосредственной любовью к Пушкину, которые стоят сотен приглаженных и внешне вполне литературных речей, произнесенных в дни юбилея 1999 г.

Все письма печатаются по автографам с сохранением характерных особенностей орфографии и стиля. Места, отмеченные многоточием, выпущены.

Б. М.

1

Господин редактор.

Случайно прочитав Вашу просьбу в «Сельском вестнике» относительно писателя Александра Сергеевича Пушкина, которому исполнилось сто лет сегодня рождения 26-го мая 1999 года, за что любят Пушкина и кто его как понимает в нашем крестьянском быту. А я на этой неделе начал на этот день писать стих, который здесь напишу вам на особой грамотке. А узнал я вчера, то прошу извинить меня, что пошлю вам не в этот день, а после, потому что почти от нас 10 верст. А теперь работа и стих самый простой деревенского мужика, у которого мысли долетают очень высоко, да никто его не видит и не слышит.

Александр Сергеевич мне нравится, потому что внес в нашу литературу живые струи поэзии и исправил словесность. И восславил свободу, как говорит он в памятнике нерукотворном. И негодовал на крепостное право, как видно из его стихов. А я крестьянин, значит моим дедам он желал свободы, над которой тяготело ярмо, которое люди несли века. И я всегда в жизни встретя какую-либо неудачу в предприятиях или несчастье какое, то всегда беру пример Александра Сергеевича и помню слова его, как он, оставляя Петербург 26 лет, не был печален и говорил; «Я променял порочный двор царей на мирный шум дубрав, на тишину полей». Хотя я против него как песчинка в море, но все-таки я осмеливаюсь, за то пусть простит мне его тень, но мое сердце дышит к нему любовью.

Я не буду напоминать его стихи и прозу, которые вы сами знаете, как просвещенные наукой люди. А скажу одно, я все его стихи знаю наизусть, а прозу только смысл, а все слова не запомню.

Я теперь пишу, а мысли па Тверском в Москве и на Пушкинской в Петербурге перед монументами, у которых я бывал несколько раз. В Москве стоит он грустно задумчив, видно его голову тяготили мысли, а какие? Не знаю, может быть, он думает о своих врагах, которых у него было много. И невольно срываются с языка слова Кольцова «О чем, дремучий лес, призадумался» и проч. А в Петербурге, как взглянешь на год и день смерти, так слова и приходят сами Лермонтова «Погиб поэт, невольник чести» и след. не нужен теперь хор. Заплакал