Поручик - Евгений Адгурович Капба
Шрифт:
Интервал:
Чернявый боец, исполняющий обязанности посыльного рванул за бутылками. На несколько секунд над окопами моей роты повисла тишина.
Я помедлил, глядя, как солдаты разбирают гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Уже слышались выкрики лоялистских командиров, рокот моторов броневиков.
— Ну, с Богом, — проговорил я, и потом уже гаркнул во всю глотку: — Дава-ай!
Одновременно с бойцами я поднялся в окопе в полный рост и приложил винтовку к плечу.
— О-огонь!
Что-то около пятидесяти человек в синих мундира1х оказались в наших окопах. Завязалась рукопашная. Какой-то рябой лоялист кинулся на меня, на ходу дергая затвор. Я видел грязь на штыке, трясущиеся пальцы своего врага… Отшвырнув бесполезную винтовку я кинулся ему под ноги, повалил, принялся выкручивать винтовку у него из рук. Он пару раз больно пнул меня ногой, а потом я отпрянул, дернул из кобуры револьвер и выстрелил ему в грудь.
К этому времени все закончилось. Я попытался отереть грязь с лица рукой, но только больше запачкался. На поле перед окопами горели уже четыре броневика, лоялисты откатывались на свои позиции, не заботясь о мертвых и раненых товарищах, синие мундиры которых покрывали пространство перед окопами.
Бойцы выбрасывали трупы врагов из траншей, перевязывали раны. Фишер из пулеметной команды накрывал тела погибших соратников брезентом. Мы потеряли восемь человек.
— Господин поручик, вас вызывают! — крикнул связист из блиндажа.
Ну надо же! Как они вовремя, однако. Через минуту я был у рации.
На связи был незнакомый мне полковник по фамилии Барковский. Он кричал очень громко, но из-за помех и стрельбы я его еле слышал:
— …до прибытия состава на полустанок!..любой ценой, слышите!!! Обеспечьте выгрузку личного состава…..частей особого наз…….полустанок до последней капли крови!
Я закатил глаза: любой ценой, до последней капли крови… Как меня все это достало! Но части особого назначения — это хорошо. Я их в деле не видел, но по слухам они ребята серьезные. И называются как-то интересно, на римский манер…
Снаряд рванул совсем рядом и из окопов послышались крики — зацепило кого-то из бойцов.
— Санита-а-ар! — орал кто-то.
Я выскочил из блиндажа суматошно огляделся, отметив краем покосившееся здание полустанка на фланге нашей линии обороны, жмущихся к стенкам окопов солдат, задранное вверх покореженное дуло пулемета и иссеченный осколками кустарник между нашими позициями и позициями лоялистов.
И как нам было обеспечить выгрузку?
— Вишневецкий!
— Я! — молодой комвзвода возник как из-под земли.
— Бери свой взвод, пару пулеметов и дуй к полустанку — укрепитесь там, зря не высовывайтесь. Мы ждем подкреплений, нужно продержаться, пока не прибудет поезд!
Вишневецкий кивнул, козырнул, а потом спросил:
— Господин поручик, а когда он прибудет?
— Надеюсь что скоро, Вишневецкий, очень надеюсь…
Я видел, как он пригнувшись бежит к своим людям, по пути рассказывая всем о подкреплении, как приободряются солдаты. Пожалуй, оставлю на него роту в случае чего… В случае чего? Тьфу ты, что за напасть в голову лезет?
Пришлось быстро перемещать линию обороны, учитывая потребность прикрыть полустанок да и тот факт что гаубичная батарея лоялистов здорово пристрелялась по нашим позициям.
Вторая линия обороны была хлипкой: неглубокие окопы, еле-еле укрепленные мешками с песком пулеметные гнезда. Ни тебе блиндажей, ни «лисьих норок» — беда, в общем.
Хорошо, что лоялисты дали нам передышку. Не знаю, что у них там происходило, а может мы их просто сильно потрепали, но позиции мы сменяли в довольно спокойной обстановке.
Долго отдыхать нам не дали. Заняв позицию в окопе, я в бинокль наблюдал нестройные ряды синемундирников, приводящих себя в порядок под прикрытием небольшой рощицы. До нас доносился рокот моторов — значит, броневики были все еще здесь. И за холмами на горизонте не дремала гаубичная батарея.
Лоялисты пошли в атаку под прикрытием огневого вала — гаубицы лупили метрах в пятидесяти перед первыми рядами синих мундиров. На удивление огонь прекратился недалеко от наших окопов. Я не сразу понял, что они бояться повредить железнодорожное полотно, берегут коммуникации для себя!
Артобстрел кончился, но легче не стало: до нас добралась их пехота. Мы просто не успели остановить огнем наступающего противника, и на наших позициях завязалась рукопашная схватка. Я вытянул шашку из ножен и, наметив себе вражеского сержанта с саперной лопаткой в руке, бросился в атаку.
Следующие несколько минут слились для меня в бесконечное багровое мгновенье, которое закончилось пронзительно-звонким свистком паровоза.
…Поезд мчался сквозь пелену дыма и грохот взрывов, на всех парах. Два аэроплана прикрытия, сопровождающие состав, сделали вираж и, нарисовав кровавый пунктир огнем своих пулеметов, проредили цепи атакующих лоялистов.
С лязгом и грохотом состав остановился у полустанка, двери вагонов открывались, оттуда выпрыгивали какие-то люди…
На нас пошла новая волна атакующих. Моя рота ответила залпами и гранатами, которых почти не осталось, штыками, прикладами и кулаками…
В какой-то момент мне показалось что мы дрогнем. Слишком уж много было синих мундиров, слишком сильно устали мои бойцы… Стряхнув с шашки капли крови я оглянулся и остолбенел!
Стройные ряды, черная форма, ротные штандарты реют на ветру. На рукавах — череп и кости, в глазах — молнии и громы, на лицах — решимость, вера и преданность. Преторианцы! Личная Его Высочества гвардия! Лоялисты тоже заметили нового врага и один за одним стали покидать поле боя.
Офицер — усатый, в зубах сигара — прошелся вдоль строя преторианцев, взмахнул сверкающей саблей, и рокочущим, поставленным голосом скомандовал:
— Когорта! С песней! Ма-а-арш!!!
Грохнули сотни сапогов, преторианцы двинулись вперед: оружие наизготовку, шаг ровный… Впереди — песня. У меня голова закружилась от этой песни, я ведь слышал ее, давно, на древней виниловой пластинке… Только слова там были немного другие.
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С враждебной силой тёмною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Они так и шли, печатая шаг, не обращая внимание на выстрелы и взрывы. Крепкие глотки пели-орали слова этой будоражащей кровь песни…
Как два различных полюса,
Во всём враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они — за царство тьмы.
Два броневика выкатились из-за леса, попытались развернуть свои башенки, залить свинцовым дождем колонны преторианцев — куда там! Связки гранат, ручные пулеметы — дымят броневики. И снова:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!