Пабло Пикассо - Вера Калмыкова

Через два дня после бомбардировки войска националистов заняли Гернику.

На следующий день сообщение о бомбардировке было напечатано в британской газете Times. Там было заявлено о том, что так тщательно скрывали фашисты: вооруженные силы Германии участвуют в испанской гражданской войне. Резонанс в мире был огромен.

Злодеяние фашистов, за три с половиной часа сровнявших город с землей, потрясло Пикассо. Незадолго до этого республиканское правительство Испании поручило художнику исполнить роспись для испанского павильона на международной выставке. За кратчайший срок Пикассо создал одно из самых известных произведений XX столетия – полотно «Герника» размером 28 кв. м. Он начал работу 1 мая и закончил в конце июня. В процессе работы над полотном он исполнил 45 подготовительных набросков и эскизов. Дора Маар, осознавая важность происходящего, увековечила это на фотографиях. Снимки стали бесценными документами для искусствоведов.

«В картинах, рисунках, гравюрах Пикассо часто встречаются образы, перенесенные прямо с арен испанских коррид и хорошо знакомые каждому испанцу. Мы видим их и в «Гернике». Однако это уже не изображения традиционного боя быков. Страшные чудовища с головами быков на человеческих телах, смертельно раненные лошади со вспоротыми животами – эти образы в «Гернике» кажутся каким-то жутким воплощением слепой животной ярости, страдания и безумной нечеловеческой силы» [1, с. 15].

Республиканское руководство с трудом скрывало огорчение и растерянность. Произведение Пикассо – трагическое провидение судьбы человечества, но это оказалось совсем не то, чего хотели заказчики. Им хотелось, чтобы полотно было более политизированно. Кое-кто даже заявил, что «картина антисоциальна, нелепа, чужда здоровому сознанию пролетариата». Ее намеревались убрать из испанского павильона, но не решились – можно было утратить международный авторитет. На самом деле «Герника» – гениальное выражение тревоги человечества перед надвигающимся, наводящим ужас будущим. Грозные предчувствия Пикассо вскоре сбылись.

«Герника» привела в замешательство не только испанское правительство. Даже критики, не знавшие последних работ Пикассо, были шокированы его революционным искусством. Однако картину представляли на различных выставках, организуемых в поддержку испанских республиканцев, а после этого перевезли в Нью-Йорк.

В 1939 г. умерла мать Пабло Пикассо донья Мария Пикассо Лопес. Художник не был на ее похоронах: незадолго до этого он поклялся, что его нога не ступит на землю Испании, пока там правит франкистский режим.

Пикассо очень волновала перспектива военного конфликта в Европе. В марте 1939 г. Германия захватила Чехословакию, а Франция и Великобритания не решились помешать. В Испании разгромили республиканцев, после взятия Барселоны франкисты захватили Мадрид, и это был конец республике. Ее правительство бежало в Жерону, а затем в Фигерас, и в марте гражданская война на родине Пабло завершилась. 500 000 испанцев – военных и гражданских сторонников республики – оказались во Франции. Обезоруженные, они были интернированы в лагеря в основном в области Аржеле. Все это время Пикассо не прекращал оказывать финансовую помощь соотечественникам.

В самом начале Второй мировой войны, 29 августа 1939 г., лимузин Пикассо прибыл в Руайян. Вместе с секретарем Сабартесом и Дорой Маар (четвертым спутником была собака Казбек) художник покинул Париж, опасаясь, что город постигнет судьба Герники. Но 21 июня, после разгрома французской армии, был подписан акт о перемирии между двумя странами, а два дня спустя немецкие мотоциклисты, а вслед за ними моторизированный дивизион заняли Руайян.

Пикассо любил Францию, но оставался испанцем до мозга костей. «Это не моя война», – говорил он еще в годы Первой мировой. И пусть друзья осуждали его, своего мнения художник не менял. 15 августа 1940 г. он написал жизнерадостное полотно «Кафе в Руайяне». Яркие краски, в глубине полотна – маяк и голубое безмятежное море. А ведь в кафе значительная часть посетителей была в военной форме, да еще в фашистской…

24 августа Пикассо все же отбыл из Руайяна, решив возвратиться в Париж. Конечно, Пикассо можно было бы переехать в «свободную зону», например в Лион, или уехать в Великобританию или Соединенные Штаты, но об этом не могло быть и речи: он абсолютно уверен, что только в Париже сможет заниматься любимым делом. И как он оставит свои картины и своих женщин?

С отоплением сложно, угля нет. Пикассо мерз, огромная голландская печь стала всего лишь украшением интерьера мастерской. Бедная обстановка его даже радовала: казалось, он вернулся во времена молодости.

Неизвестно почему, но фашистские оккупанты не тронули Пикассо, хотя, конечно, его искусство должно было быть объявлено «дегенеративным», как это произошло со множеством его единомышленников. Он арендовал в Национальном банке на бульваре Осман две комнаты-сейфа, куда поместил более сотни картин – своих и чужих. Здесь были полотна Сезанна, Ренуара, Матисса, Руссо. В августе 1940 г. оккупационные власти постановили, что все иностранцы и французы, покидающие Францию или оккупационную зону, должны позволить произвести инвентаризацию содержимого их сейфов. К счастью, никаких санкций или конфискации не последовало.

В первые месяцы оккупации Пабло работал сравнительно немного. Единственный сюжет, который мог его вдохновлять, – это война. Он занимался живописью всего по три-четыре часа в день, а в остальное время сочинял стихи на французском и испанском языках. Так он заряжался творчески. И вскоре начало появляться огромное количество полотен и рисунков, на которых все чаще доминировали мотивы распада и уродства. Но параллельно с этим, как и ранее, возникали произведения, исключительные по красоте и утонченному эстетизму.

К Пикассо в мастерскую наведывались немцы – далеко не все офицеры разделяли официальную точку зрения нацистских властей на «искусство вырождения». Среди визитеров находились и коллекционеры, покровительствовавшие Пабло. Приверженцы нового искусства оставались и в Германии. Арно Брекер, например, любимый скульптор Гитлера, был хорошо знаком с Кокто, не раз встречался с ним перед войной в кафе на Монпарнасе. Один из посетителей, немецкий офицер, глядя на репродукцию «Герники», спросил Пикассо: «И это все сделали вы?» – «Нет, вы!» – ответствовал художник.

Попадались и единомышленники, ведь военный призыв в Германии, как и в любой стране, касается людей самых разных мировоззрений. Так, однажды к Пикассо пришел Эрнст Юнгер, писатель, осуждавший тоталитаризм.

Лояльность фашистов позволила Пикассо оказывать помощь членам движения французского Сопротивления, в частности Роберу Десносу и Полю Элюару.

Брекер мог бы выступить в защиту Пикассо. Он ведь сделал это в отношении Аристида Майоля. Но Пикассо и сам вел себя осторожно, хотя с достоинством отказался от предложенного фашистами угля для обогрева мастерской. Правда, уголь художник все же получил, но – от француза, а это огромная разница!

Трагические события происходили в окружении Пикассо в это время. Так, 22 февраля 1944 г. был арестован поэт-сюрреалист Робер Деснос (затем депортирован в Германию и умер от тифа в 1945 г. вскоре после освобождения), а 24 февраля – Макс Жакоб. Почти все члены семьи Жакоба также подверглись арестам. Друзья предприняли ряд действий по спасению Макса, но, когда они достигли успеха и фашистские власти решили освободить Жакоба, тот был уже мертв.