Стихи для мертвецов - Дуглас Престон

– Какой запах?

– Не знаю. Запах, который может остаться на одежде того, кто, скажем, прошел по дурнопахнущему нефтеперерабатывающему заводу.

– Я никаких запахов не чувствую, – холодно ответил Колдмун. – А теперь не будете ли вы добры ввести меня в курс дела?

– О, конечно. Фелиция Монтера, двадцати девяти лет, убита вчера приблизительно в четыре утра, вероятно во время пробежки трусцой перед работой – она работала медсестрой в медицинском комплексе «Маунт-Синай», и ее смена начиналась в шесть. Тело было спрятано в кустах неподалеку от прогулочного бульвара Майами-Бич, а несколько часов спустя его обнаружила пара, приехавшая провести здесь медовый месяц. На месте преступления почти никаких улик не обнаружено. Местная полиция уже допросила множество людей – сотрудников отеля, мусорщиков, жителей близлежащих домов, отдыхающих, – но пока никаких свидетелей не обнаружилось, и никто ничего не слышал, ни борьбы, ни крика. Миз Монтера недавно порвала со своим бойфрендом, но его не было в городе во время убийства.

– Вы видели тело?

Пендергаст кивнул:

– Первым делом с утра. На теле тоже никаких улик. Горло перерезано ножом, потом одним ударом топорика расколота грудина. Никаких признаков изнасилования или домогательств – все было проделано очень быстро. Кажется, у жертвы ничего не взято… кроме сердца, конечно. За исключением записки на могиле Элизы Бакстер и упоминания в ней о каком-то даре, никаких других мотивов убийства миз Монтеры не выявлено. Обнаружено несколько следов сандалий в крови, уходящих от места убийства, но ввиду преобладания в здешних местах подобного рода обуви у полиции мало надежды на поиски в этом направлении.

– Насколько профессиональной была работа ножом и топориком?

– Топорик свидетельствовал скорее о решительности, чем о каком-либо анатомическом или хирургическом опыте. Удар пришелся чуть в сторону от центра грудины. С другой стороны, рана на шее свидетельствует либо о высокой квалификации, либо об удаче – сонная артерия аккуратно перерезана, отчего жертва быстро истекла кровью.

Колдмун неторопливо кивнул:

– Есть какие-нибудь версии?

– Нет.

Молчание затянулось. Наконец Колдмун снова заговорил своим монотонным голосом:

– А как насчет связи между жертвой и самоубийством той, на чьей могиле оказалось сердце?

– Я не нашел никакой связи. Ни общих знакомых, ни общих интересов, ни рабочих, ни личных отношений. Возможно, жертву выбрали случайно. И потом, эта странная литературная отсылка в записке.

Пендергаст сделал паузу, но Колдмун не задал ожидаемого вопроса. Вместо этого он сказал:

– В записке также говорится о том, что другие тоже ждут даров.

Глаза у него оказались не карие, а скорее золотисто-зеленые. Пендергаст обратил внимание, что они блуждают по комнате, как у скучающего школьника.

– И это предполагает, что здесь имеется какая-то связь. – Пендергаст помолчал. – А значит, часы тикают и нам нужно заниматься делом. Поэтому я предлагаю разделиться и вести следствие в разных направлениях.

– Разделиться?

– Вы, например, могли бы расследовать обстоятельства смерти Монтеры – там еще много чего нужно выяснить, – а я займусь самоубийством Бакстер.

– Иными словами, я должен идти туда, где вы уже побывали.

– Вовсе нет, я только на минуту заглянул на место преступления. А нужно еще многое узнать о жизни миз Монтеры, о ее прошлом, ее знакомых, поговорить с ее экс-бойфрендом. Не исключено, что самую черную работу полиция для вас уже проделала. К тому же мне будет полезно увидеть все вашими глазами.

Глаза Колдмуна перестали обшаривать комнату и снова остановились на Пендергасте.

– Я бы предпочел работать рядом с вами.

Пендергаст посмотрел на него с изумлением:

– Это было бы неразумной тратой сил.

– Мы напарники, и у нас есть приказ работать совместно. Кстати, о приказах. Ответственный заместитель директора Пикетт попросил меня передать вам служебную записку.

Он вытащил из кармана и протянул Пендергасту запечатанный конверт, сложенный и слегка помятый.

Пендергаст молча взял конверт, вскрыл его и достал изнутри лист бумаги.

«СА Пендергасту:

В соответствии с моим вчерашним приказом вы должны тесно и непосредственно сотрудничать с агентом А. Б. Колдмуном, посвящать его лично во все направления следствия, куда бы они ни вели, осведомлять его обо всех ваших выводах или предположениях, вытекающих из данных следствия. Любое отклонение от этой схемы работы будет рассматриваться как неподчинение.

ОЗД Пикетт.

Нью-йоркское отделение»

Пендергаст с непроницаемым лицом аккуратно сложил записку, поместил обратно в конверт и спрятал в карман своего черного пиджака.

Когда они вместе вышли из дома, Колдмун спросил:

– Как вы добрались сюда? Взяли машину напрокат?

Пендергаст показал на белый седан, припаркованный перед домом:

– Увы, да. Мне очень повезло, что вы появились именно сейчас: здесь сумасшедшее движение на дорогах и улицы петляют чисто по-кафкиански. Есть одно место, где мы должны быть через сорок пять минут, а я такой неважный водитель – уверен, что у вас это получится гораздо лучше, чем у меня. Вы не будете возражать? К тому же ваша машина, на мой вкус, гораздо лучше. – Он кивнул в сторону помятого «Мустанга-Шелби ГТ500», припаркованного Колдмуном у тротуара.

– Я пытался реквизировать у местного отделения какую-нибудь обычную машину, меня отправили в Управление по борьбе с наркотиками и, после того как я исписал тонну бумаги, выдали мне эту конфискованную тачку. Сказали, что лучше у них ничего нет. Не уверен, услуга это или шутка.

– Возможно, они предполагали, что она будет незаметна на фоне окружающей среды.

Колдмун посмотрел на арендованный «ниссан». Было похоже, что Пендергаст собирается его здесь бросить. Колдмун пожал плечами и прошел к водительской двери «мустанга». Пендергаст по привычке пошел было к задней двери, но увидел, что у машины нет задней двери, и открыл пассажирскую.

– Куда? – спросил Колдмун.

– На кладбище Бейсайд, пожалуйста. Бал-Харбор.

Пока Колдмун заводил данные в навигатор своего телефона, Пендергаст расположился как можно удобнее на пассажирском сиденье. Потом, громко потянув носом воздух, спросил:

– Вы не возражаете, если мы откроем окна? Кондиционер раздражает мои носовые каналы.

– Не возражаю.

– Спасибо. – Пендергаст опустил стекло. – Поскольку мы напарники, – продолжил он, – думаю, предпочтительнее обращаться друг к другу по имени. Меня зовут…

– Колдмун будет в самый раз, – ответил тот, отъезжая от тротуара.