Умри, если сможешь - Лучан Борисов

надеяться, что я переживу его выход из комы и меня не постигнет скоропостижная смерть в результате несчастного случая.

— Не постигнет, — ответил Лапочкин и его черты ужесточились. — Не потому, что я добрый, а потому что ты ещё нужен. Так уж вышло, что твой прежний чип повреждён во время ранения и в любое время может выйти из строя. Если ты согласишься на его замену, я даю слово, что больше тебе не придётся рисковать жизнью. Все испытания будут проводиться в лаборатории. Подожди, не перебивай! Сначала дослушай меня. Тебя зачислят в штат. Пока инженером по оборудованию, но тебе придётся пройти переподготовку и сдать экзамен. Ты знаешь мою позицию, я неумех у себя не держу. Тем не менее, памятуя о твоём вкладе и о том, что тебе пришлось пережить, я буду платить тебе с самого начала подписания договора о найме. Ты не пожалеешь, оклад будет царским.

Гнев схлынул также быстро как накатил, и Андрей с грустной усмешкой покачал головой.

— Думаете, я по-прежнему тот глупый мальчишка, жадный до денег и развлечений? Если да, то вы ошибаетесь. Как выяснилось, деньги — не самое главное в жизни. Никакие миллиарды зелёных не подарят молодость старику и не вернут к жизни умирающего ребёнка. Они не способны даже толком вернуть здоровье. А если так, то зачем они? Я не делец по натуре, мне достаточно того, чтобы жить безбедно, а это, если подумать, не так уж много денег. Во всяком случае, мне на жизнь хватает и большего мне не нужно, только лишние заботы.

Он стиснул ладони, сцепленные в замок, и хмуро глянул на мальчика.

— С пацаном помогу, чем смогу, но это всё, большего от меня не ждите. Я уже достаточно поработал лабораторной крысой, и теперь хочу пожить как человек. Пусть другие двигают науку. Я же у вас не один такой.

— В том и беда, что ты единственный, кто продержался так долго. Все остальные… сошли с ума ещё на начальном этапе. Год — самый длительный срок, — признался Лапочкин со вздохом.

— Понятно, — Андрей помолчал, соображая, что делать.

Он сильно сомневался, что ему удастся отбояриться от нового чипа. «Если родина вознамерилась воткнуть его мне в голову, она это сделает», — озабоченно подумал он.

— В любом случае, чип не стоит трогать, пока пац… пока Сергей не придёт в себя. А там видно будет, — закинул он удочку.

— Что ж, здесь ты прав, — согласился Лапочкин, иронично глядя, и Андрей вновь ощутил себя двадцатидвухлетним дураком, которого он обвёл вокруг пальца.

— Кстати, а его можно удалить? Просто, без замены? — поинтересовался он.

— Пробовали, но увы. Летальный исход или сумасшествие, причём в буйной форме. Стопроцентно.

— Тогда с чего вы решили, что клиент в моём лице не отбросит копыта во время замены?

— Неделю назад нам удалось найти хирурга, причём не просто хорошего, а от бога. Так что не бойся, она уже провела пару операций и обе удачные.

«Пару операций и уже хирург от бога? Нет, так дело не пойдёт, — и Андрей, будто невзначай, вместе со стулом отодвинулся от кровати, чтобы быть поближе к выходу. — Конечно, шансов мало, а вдруг? Поселиться в палате с решётками на окнах я всегда успею…»

Он встал, готовый к прорыву, но Лапочкин и здесь его опередил.

— Ты свободен, — тут же среагировал он. — Я знаю, ты собирался на кладбище к матери. Если хочешь, тебя отвезёт мой водитель. Если нет, то вот ключи. Машина на стоянке перед центральным входом. Можешь её не возвращать, она твоя.

«Круто! Бывший КГБ расщедрился аж на BMW», — мелькнула у Андрея мысль при виде лейбла на ключе.

— Не боитесь, что я сбегу? — спросил он, прежде чем уйти.

Лапочкин смерил его долгим взглядом.

— Если по твоей милости с Серёжей что-нибудь случится, я тебя из-под земли достану. Вот тогда десять лет в ЧВК тебе покажутся раем. Уяснил?

— Более чем. Кстати, когда у нас следующий сеанс связи?

— Завтра. Я за тобой зайду, и мы поедем.

— Зайдёте? Не понял.

— Что здесь понимать? — поморщился Лапочкин. — Пока Серёжа не придёт в себя, ты будешь жить у нас.

«О как! — подумал Андрей, удивлённый неожиданным поворотом. — Никак сбывается мечта дурной молодости, у меня есть шанс снова пожить в роскоши».

— Да нет уж, давайте вы сами по себе, а я сам по себе, — отказался он.

— Ну смотри, была бы честь предложена.

— Спасибо, но не хочу привыкать. Вдруг так понравится, что не захочется уходить. Ну а вам, я так понимаю, ни к чему сложности с тем, кто в любое время может съехать с катушек.

На лице Лапочкина промелькнула досада.

— Иди! Потом поговорим, — сухо сказал он и склонился к внуку. — Ну как ты, малыш? — спросил он и выражение его лица заметно смягчилось.

«Ну, хоть пацану повезло с дедом», — подумал Андрей, борясь с завистью. В его детстве не было родственника-мужчины, которого он мог уважать и который служил бы ему примером, и сейчас он жалел об этом.

Он любил мать. Да и как её было не любить? Взбалмошная и весёлая, она неимоверно баловала его. «Так что неудивительно, что я вырос заносчивым говнюком, — самокритично подумал Андрей и вздохнул. — Всё же женщины неспособны воспитать настоящего мужчину».

Видя, что Лапочкин с недоумением смотрит на него, он толкнул дверь и вышел в коридор.

Задумавшись, он чуть было не столкнулся с молодой темноволосой женщиной, внезапно вышедшей из врачебного кабинета. На вид она была его ровесницей и что примечательно без капли косметики на лице. «Симпатичная», — решил он и беззастенчиво оглядел её с головы до ног, а затем в обратном порядке.

— Ну как? Есть видимые дефекты? — сухо вопросила она, дождавшись окончания осмотра.

— Ни одного, — признался Андрей и предложил: — Док, как вы смотрите на то, чтобы выпить вечерком и поболтать за жизнь?

— С чего вы решили, что я врач? — последовал встречный вопрос.

Он расплылся в улыбке.

— Док, мне так часто штопали шкуру, что я вашего брата распознаю даже с закрытыми глазами.

Во взгляде женщины мелькнуло любопытство. Она понимающе кивнула.

— Слышала о вас и даже видела. Правда, только рентгеновские снимки головы.

Андрей перестал улыбаться.

— Хирург от бога? — поскучнел он.

— И что? — с вызовом отозвалась женщина.

— Да так ничего. Спешу я, — и он направился к лифтам.

— Струсили, да? — выкрикнула она ему вслед и он, не оборачиваясь, помахал ей рукой.

— Пока, док! Даст бог, никогда не свидимся.

Когда женщина-врач достала сигареты и направилась в противоположную сторону, он бесшумно догнал её и