Черное безмолвие - Кирилл Кудряшов

— Он сработает! — восклицает бегун. Кажется, он начинает злиться…

— А если и сработает, то я не хочу, чтобы миром правил новый Уоллес.

— Уоллес был кретином!

— Ты не лучше.

Он бросает последний взгляд на черное небо, в котором стремительно сближаются две точки, и вновь переводит взгляд на меня.

— Всем отступать. — четко, по военному, произносит он, и я даже сразу не понимаю, к кому он обращается. Однако, его бойцы понимают все с первого слова. Давно ожидавшие этого приказа люди срываются со своих мест и несутся к машинам и снегоходам, подгоняемые страхом перед приближающейся ракетой. Атмосферный термоядерный взрыв, мегатонн, этак в семьдесят — есть чего испугаться.

— Ты не передумаешь?! — грозно спрашивает он.

— Не дождешься.

— Ты передумаешь. — утвердительно заявляет он. — Очень скоро.

Мое сердце вновь сжимается от предчувствия беды. Что еще наболтал обо мне его информатор? Какой козырь он прячет в рукаве? Впрочем, мое сердце угадывает его слова за секунду до того, как он произносит их.

— Встретимся в «восьмерке».

«Восьмерка». Бункер, в котором живет мой сын… Ублюдок! Вот, значит, как ты собирался управлять мной, согласись я примкнуть к твоему отряду?! Угрозами и шантажом, используя против меня моего же сына?! Да, получается, что не так уж неуязвимы и бегуны, я, по крайней мере. У этого-то мерзавца, наверняка нет ни родных, ни близких, ни любимых. Идеальный вождь нации!

Я нахожу в себе силы, чтобы удержаться на ногах после этого удара, и холодно, стараясь голосом не выдать своего волнения и страха, отвечаю ему:

— Встретимся.

Две ракеты прошли в нескольких сотнях метров друг от друга — видать наши зенитчики все же плохо навелись на цель. Ничего, это еще не конец. Перехватчик ловит в объектив своей головки самонаведения тепловое излучение сопла ракеты и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, мчится за ней, наращивая скорость. Запас топлива в перехватчике куда меньше, чем в громадной крылатой ракете, но ему и Атлантику не пересекать, так что, разогнаться он может себе позволить. Второй перехватчик взмывает над заводом, и мчится к ракете — зенитчики решили не рисковать и все же пустить второй, на случай, если первый промахнется. Маловероятно, но все же… Нельзя позволить ракете коснуться земли, иначе — все! Мегатонный взрыв вызовет землетрясение, которое разнесет все подземные бункеры в радиусе полусотни километров. А так, двадцатью килотоннами в воздухе больше, или меньше — особой роли не играет. Атмосферный взрыв не повредит подземным сооружениям.

Бегун тоже переводит взгляд на взлетевшую ракету и, на долю секунды, забывает обо мне. Спасибо тебе, Господи! Мне этого достаточно. Я подбрасываю себя в воздух и в прыжке бью ногой по руке бегуна, сжимающей гранату. В цель! Она вылетает из его раскрывшегося от боли кулака и, кувыркаясь в воздухе, падает за его спиной.

Я уклоняюсь от несущегося мне в лицо кулака и отпрыгиваю в сторону, опасаясь нового удара. Еще секунда и рванет РГДшка… Мой противник припадает к земле, вслушиваясь в окружающие нас звуки. Одновременно мы слышим тихий щелчок внутри гранаты, а затем он тонет в рокоте взрыва, разворачивающегося для обычных людей подобно вспышке, и для нас — подобно облаку дыма.

Нет, это гораздо глубже моего порога восприятия. Уследить за осколками гранаты не могу даже я. Интересно, насколько глубок порог восприятия того бегуна, ведь он тренировал его много дольше моего… Я успеваю заметить, как граната, разрываемая изнутри взрывом, разваливается на куски, и как стартуют во все стороны осколки, набирающие скорость с каждой секундой, а затем облако сливается в мешанину даже для меня. Я припадаю к земле, слыша, как над моей головой проносятся куски металла, и перекатываюсь в сторону, уходя с примерной траектории их полета. С примерной траектории… Осколок пролетает у меня над левым ухом, другой больно впивается в плечо к счастью, не задев кости. Кажется все — хотя бы основной дождь сколков я пережила, мало-мальски правильно вычислив, в какую сторону он понесется. Интересно, а как там мой противник?

Я поднимаюсь с земли с намерением оглядеться по сторонам и надеждой увидеть его искореженное взрывом тело, но нет! Он уже стоит рядом со мной, и я едва успеваю уклониться от его ноги, просвистевшей по воздуху прямо перед моим лицом. Отпрыгиваю назад, уклоняясь от новой возможно атаки, но он словно читает мои мысли и, делая, резкий выпад вперед, бьет меня кулаком в раненное плечо. Чуть не потеряв равновесия я блокирую его следующий удар, направленный в лицо, от чего все мои кости гудят словно от столкновения с грузовиком, и бью сама, целясь в горло.

Это напоминает боксерский поединок с тенью — там, где он только что стоял, мой кулак разрывает лишь холодный воздух Черного Безмолвия. Эта сволочь слишком быстра даже для меня. Где же он? Черт! За моей спиной! Быстро, ничего не скажешь.

Удар, пришедшийся по позвоночнику бросает меня на снег лицом вперед, заставив изогнуться в немыслимую дугу. Я перекатываюсь на спину, чувствуя, как по всему телу разливается острая, режущая боль, и успеваю заметить, как бегун темной молнией обрушивается на меня, целя локтем в солнечное сплетение. Такой удар прошибет насквозь и крепкого мужчину, особенно, если его нанесет бегун… Сволочь, а ведь ты сказал, что мы с тобой встретимся возле «восьмерки». Видать, решил не ждать — добить прямо тут.

Я уклоняюсь, и он всем корпусом врезается в черный снег, проламывая крепкий наст. Выигрыш в долю секунды, но спасибо и на этом — он слишком быстр для меня.

Подскакиваю с земли и в тот момент, когда он уже готов подняться на ноги таким же резким броском, я со всей силы бью его ногой по ребрам. Бью так, что, кажется, сворачиваю на бок мысок своего кроссовка, а нога вспыхивает адской болью. Удар отбрасывает его сторону и вновь швыряет на землю — получил, урод?! Не все тебе бить беззащитную женщину.

И в этот момент небо над нами раскалывается, освещая Черное Безмолвие невообразимо ярким, слепящим светом. Не знаю, какой из перехватчиков первым настиг ракету, но это и не важно — работу нашей ядерной ПРО я наблюдала не раз. Принцип действия очень прост — воздушный ядерный взрыв не нанесет вреда подземным объектам, поэтому нужно подорвать ракету еще в воздухе. Как взорвать ядерную ракету? Ее заряд не взрывается от удара и нагрева — уран и водород — это вам не порох или динамит. Единственный способ — это детонировать ее другим ядерным взрывом, происходящим в непосредственной близости от нее. И вот, перехватчик настигает ракету и взрывает свой двадцатикилотонный заряд. Огненный шар взрыва, температурой в десятки тысяч градусов, накрывает боеголовку вражеской ракеты… Цепная реакция перекидывается и на нее, и не важно, урановая ракета перед нами, или водородная. Близкий ядерный взрыв способен запустить и термоядерную цепную реакцию, не зря же во всех водородных бомбах используются урановые запалы.

Огненный шар от ядерного взрыва… или уже термоядерного, не важно, разрастается с поразительной скоростью. Я прикидываю расстояние от нас до места взрыва — по крайней мере самим шаром нас не накроет, хотя уже через пару секунд начнет припекать основательно.