Ночь короче дня - Лора Шелтон

Камилла, видя, что он настроен очень решительно, побоялась перечить ему, но в ее глазах настолько отчетливо просматривалось выражение ужаса, что Джо сбавил тон и почти ласково сказал:

— Я здесь не для того, чтобы обижать тебя, а чтобы защищать.

— Это невозможно хотя бы потому, что здесь мало места. Ты не можешь спать на коврике.

— Есть предложения поинтереснее?

Камилла закусила нижнюю губу и смотрела, не моргая, куда-то в пол. Это означало, что Джо прекрасно помнил все до одной ее повадки, что она в оперативном порядке пытается найти какое-то решение. Затем она решительно посмотрела на Джо и уверенным голосом сказала:

— Хорошо, если ты настаиваешь, я согласна, чтобы ты стал моим телохранителем на время проведения аукциона и подготовки к нему.

Но тогда тебе придется выбирать: либо ты снимаешь двухкомнатный номер в отеле на это время, либо спишь возле лифта на раскладушке.

Выбор за тобой.

Джо не колебался ни минуты:

— Я выбираю отель.

— Отлично. Мне нужно ровно пять минут, чтобы собрать все необходимые вещи.

Камилла без разбора кидала вещи в чемодан.

Если бы она осталась с ним наедине в такой маленькой комнате на всю ночь, вряд ли бы ей удалось заснуть. Ей обязательно нужна была дверь, которая поможет ей отстраниться от Джо хотя бы физически. Мысленно это уже вряд ли удастся, по крайней мере, в ближайшее время…

Чуть позже Камилла лежала в постели номера люкс. Воспоминания не давали ей уснуть. Подумать только, она потратила столько времени и сил, чтобы избавиться от них, но Джо вернул все на круги своя одним своим появлением.

Тот коротенький отрезок времени был в ее жизни неземным блаженством. Она принадлежала человеку, которого безумно любила и без которого не мыслила своей жизни на тот момент. И она была ему нужна — чувствовала это.

Ей было уютно и комфортно рядом с ним.

Впервые в жизни ей было хорошо жить рядом с кем-то. С матерью она всегда чувствовала себя чем-то обязанной, в семье отца — лишней.

Ей всегда казалось, что они принимают ее существование как нечто неизбежное. Мама — как расплату за грехи молодости, отец — как необходимость искупить перед ней вину. А вот Джо она действительно была нужна. Или ей это только казалось?

Если бы только было возможно повернуть время вспять, она обязательно вернулась бы во времена, когда они были вместе. Когда она любила и чувствовала себя любимой. Это были самые счастливые четыре недели в ее жизни. Она бы с легкостью согласилась остаться там навсегда.

Тогда она не знала о его способности к дезертирству, не ведала унижения от его низкого мнения о ней. Нежелание исполнить свой долг, признать свою ответственность…

В принципе, даже хорошо, что она узнала, на что он способен. Ведь лучше узнать об этом раньше, чем через несколько лет семейной жизни… Если, конечно, он собирался на ней жениться.

Очень горько было, когда она узнала о предательстве человека, который подарил ей столько тепла, заботы, нежности; всего того, о чем она только мечтала с самого детства.

Память вернула ее в то время, когда она впервые поняла, что Джо заинтересовался ею.

Одна богатая дама пригласила Камиллу в Париж поработать на аукционе, целью которого было как можно дороже распродать ее всемирно известную коллекцию брошей.

Эта дама, хозяйка коллекции, проводила выходные в Венеции и заглянула в лавку синьора Муратти. Ей очень понравилось, как ведет себя Камилла, и она предложила ей подработку. Причем, кроме бесценного опыта ведения аукционов, за четыре дня Камилла могла получить гонорар, который синьор Муратти платил ей за два месяца.

Старик, постоянно испытывающий чувство вины из-за того, что не может платить Камилле столько, сколько она на самом деле заслуживает, с радостью отпустил ее.

Было жаркое лето. Для Камиллы стало мучением возвращаться вечером в свой крошечный номер. Дело в том, что кондиционер в ее комнате не работал, поэтому по ночам она просто задыхалась от жары. Когда Камилла в очередной раз вышла из ванной, куда она заходила через каждые тридцать минут, чтобы принять спасительный прохладный душ, раздался телефонный звонок. Сначала она не хотела брать трубку, решив послушать автоответчик. Но в последний момент передумала и ринулась к телефону, даже не успев обернуться полотенцем. В трубке она услышала очень приятный мужской голос:

— Камилла?

— Да, это я. С кем я говорю?

— Добрый вечер. Я — Джо Кальварес.

— Друг моего отца? — Камилла не могла поверить, что Джорджио Кальварес звонит ей в Париже, прямо в отель. Наверняка у него есть для этого какие-то веские причины…

— Надеюсь, что и твой друг тоже.

— Ну да, конечно. Что с ним произошло, Джо?

— С ним?

— Ну да, с моим отцом. Что-то случилось?

Ты меня слышишь, Джо? — Камилле казалось, что сейчас он скажет ей что-то ужасное.

— А что с ним должно было случиться?

— Вообще-то я надеялась узнать это от тебя…

— От меня? С чего бы это вдруг?

— Ну… Ты ведь звонишь мне.

— Значит, ты считаешь, что мужчина может позвонить красивой девушке лишь с одной целью — чтобы обсудить ее папашу?

— Именно так я и подумала. — Она была так рада, что с папой ничего не случилось, что от спада напряжения села на кровать и тут же вскочила. То место на кровати, куда она села, стало совсем мокрым, ведь Камилла подбежала к телефону, даже не успев вытереться.

— Прекрати кокетничать, Камилла. Ты прекрасно знаешь, что нравишься мне.

Вообще-то Камилла этого не знала, поэтому наморщила лоб и попыталась вспомнить, в чем и когда это проявлялось.

— Не знаю… По-моему, ты флиртуешь со всеми женщинами.

— Ты так считаешь?

— Мне так кажется…

Камилла родилась в Америке, так как именно там Глория начала строить свою карьеру.

Затем они переехали в Рим — здесь восходящей звезде было проще, потому что все актеры уезжали из Италии в Америку, а не наоборот. Глория же решила пойти вразрез всеобщему мнению о том, что Италия неперспективная страна. Именно там она решила блистать и быть единственной в своем роде…

Камилла легко выучила итальянский язык и смогла сравнительно часто навещать папу, родиной и местом жительства которого была Сицилия. А так как Джо был сыном лучшего друга отца Камиллы, то, конечно, они были знакомы. Но никогда не были близки…

— Вот видишь, только кажется. Получается, ты меня совсем не знаешь.

По правде говоря, он действительно флиртовал с ней с того самого момента, когда увидел ее прошлым летом, греющуюся на солнышке у бортика бассейна синьора Франзони. Он тут же начал говорить ей что-то о русалках, его глаза при этом задорно блестели.