Трофей мажора - Лана Ирис

обычно басистый и хрипящий, как и положено главной заводиле.

Ожидаю чего угодно, но точно не того, что меня занесут в школьный буфет и посадят за стол.

— Чем тебя угостить? — вежливо спрашивает Люба, садясь напротив, подтыкая руками подбородок. — Что ты любишь, подруга?

— Ничем, — говорю, поправляя задравшуюся форму, и с опаской косясь на окружившую нас стаю. — Не голодная я.

А вот они голодные, похоже.

Раз, два и сожрут меня.

Но желудок издает протяжный стон. От волнения утром не позавтракала. Последний раз съела лишь бутерброд, это было на ночь. А уже полдень, если что.

Люба кивает своей служанке Лизе, и та бежит за едой, протискиваясь с подносами вне очереди. А там уже все знают, что ее надо пропустить.

Связи все решают.

Пока на меня глядит, улыбается широко. От этой улыбки мне становится еще страшнее. Дьяволица явно что-то задумала. Не может быть все так просто.

Хитросплетения и интриги.

Интриги и заговоры.

Заговоры и дворцовые перевороты.

Как нелегко, оказаться, быть во все это втянутой.

Лиза приносит полные подносы с едой. Тут и сдобы полно, и сэндвичи, йогурты, сок, кофе, смузи, орешки, и много фруктов. Бананы, яблоки, киви, виноград, все помыто и красиво нарезано. Вот он сервис для вип- персон. Чувствую, как во рту собирается слюна, а желудок сжимается.

Люба начинает есть, остальные смотрят.

Королевская кровь изволит отобедать первой.

— Не стесняйся, — кивает мне на еду. — Бери, что хочешь.

Перед смертью не надышишься, говорят. Но поесть не помешает. Вдруг, это моя последняя трапеза.

Протягиваю руку и беру булочку. Ем медленно, отщипывая по маленьку. Да только кусок в горло плохо идет, когда на меня стая гиен нацелена.

— Расскажи про ваши отношения с Антоном, — наконец-то задает мне ожидаемый вопрос Люба. — Выкладывай все.

— И про отношения с Максом, — добавляет кто-то из толпы.

Удивленно верчу головой. Кто там свой писклявый голос подал? Вокруг круг из девиц образовался. В кольцо нас зажали.

— Эээ… ээээ… ничего у нас ни с тем, ни с другим, — отвечаю с дрожью в голосе.

— Ммм, — поизносит Люба.

От этого ее мычания я теряюсь. Вроде промычала, а как будто проклятия в меня кинула. У меня даже тело болеть и ломить начало.

Круг становится уже. Как из него выйти?

— Мне страшно, — честно признаюсь, пищащим голосом. — Чуть-чуть страшно.

Ну, это я сильно приуменьшила. Страшно мне совсем не чуть-чуть. Страшно мне глобально.

В ответ звучит смех. Девчонкам весело. Я тут за место клоуна.

Выдавливаю что-то наподобие улыбки.

Выходит немного кособоко.

Может, самое время кричать «Помогите?»

— Да не бойся, — кидает Люба, и рукой махает, мол, ерунда все это. Ну да, вдесятером на одного — ерунда. — Ничего мы тебе не сделаем. Мы же друзья.

В ее словах сильно сомневаюсь. Но делаю расслабленный вид.

— Так что было на парковке? — продолжает допытывать.

— Что было?

Притворяюсь дурочкой. Или не притворюсь. Что было, я и сама не поняла. До сих пор не понимаю. Но как им это объяснить? Они себе в голову уже свое вбили.

— Ты идешь с одним из парней на свидание? — голос уже звенит. Мои ответы ее раздражают. Из меня признание тяжело вытянуть, клешнями надо. — Или с обоими?

Из толпы шипение. Я все сильнее напрягаюсь. Теряю бдительность.

— Ни с одним. Ни с кем не иду. Честно, честно, — пытаюсь оправдаться. — Это они сами ко мне пристают, а я не хочу…

«Не виноватая я, он сам пришел…» в голове песней.

Последнюю фразу, наверно, зря сказала. Сжимаюсь в клубочек, глаза зажмуриваю. Укатиться бы отсюда, словно мячик. Прык-скок, прык-скок.

— Сами, значит, — сипит Люба, поедая киви. Протягивает мне кусочек. — Будешь?

— Нет. Спасибо. У меня аллергия.

— Аллергия? — заинтересованно переспрашивает. — Сильная? Ты начинаешь задыхаться, можешь умереть?

Надежда в ее голосе удручает. Неужто смерти мне желает? Придется ее разочаровать.

— Не сильная. Просто сыпью красной покрываюсь, особенно на лице, и чешусь вся. А так ничего опасного. Я всегда с собой ношу таблетки, на всякий случай.

— Понятно, — усмехается, откидывается на спинку стула. — Да, сыпь сейчас тебе не нужна, когда столько парней ухлестывает. К тому же сегодня фотограф придет, ты же помнишь?

— Аа?

— Фотосессия к выпускному альбому.

— Ааа, да, точно, — киваю. — Совсем вылетело из головы.

— Завтра у меня вечеринка, — тянет расслабленно. — Будут все свои, надеюсь, ты тоже?

— Нн-не знаю, на-а-аврятли…

— Знаешь, спасибо тебе, что все объяснила, насчет Антона. Раз у тебя на него никаких видов нет, я больше не волнуюсь.

— Правда?

Неожиданно. Я очень удивлена, смотрю по сторонам. Возникает ощущение, что девчонки в толпе тоже ошарашены Любиным заявлением. Даже рты раскрывают, и так с открытыми и застывают.

— Конечно. Друзья должны доверять друг другу. Согласна?

— Согласна, — отвечаю неуверенно.

Веду себя потеряно. Что-то тут не так. Сомнение не покидает.

— Возьми, — протягивает мне свой смузи. — Это мой любимый, банановый. Очень вкусный.

Улыбается. Мину дружескую держит.

Беру стакан, а руки так и дрожат. Держу и молча гляжу на нее. Волнение никак не отпускает. Доверие заслужить не так-то просто.

Но я ведь и правда ей все объяснила. Может, она все понимает? Я и задание выполнила, она обещала меня принять в свою компанию. Может, она не такая плохая.

— Попробуй, — сипит Люба. — Тебе понравится, подруга. Обещаю.

Она сказала банановый. Это точно не отрава, она ведь сама пила несколько минут назад. Прямо из этого стакана.

Мысли путаются.

Во рту сухо, пить очень хочется.

— Пей давай, — подгоняет меня с важным видом.

Одна из девчонок подходит ближе, и стакан мне ко рту подпирает. Глаза закатывает, мол, быстрее давай, подчиняйся приказу ее Величества. Делаю маленький глоток на свой страх и риск. На вкус и правда отлично. Сладкий, не приторный, с легкой кислинкой. Это то, чего мне не хватало. Присасываюсь конкретно. Ммм, очень вкусно.

— Можешь идти, — говорит, улыбаясь. Своим придворным кивает. — Пропустите ее.

Не верю своему счастью, выбегаю из буфета, чувствуя себя свободной и счастливой.

Только косые пораженные взгляды немного напрягают.

Пора бы уже привыкнуть, но глядят как-то слишком пристально. Смеются и пальцем тычут.

От этого я теряюсь еще больше. От нервозности начинаю чесаться. С каждой секундой все сильнее и сильнее. Снимаю школьный жакет, лезу под рубашку.

Становится душно.

Забегаю в туалет, включаю воду и ополаскиваю лицо. Поднимаю взгляд на зеркало. И замираю.

Какая же я дуреха… как я могла настолько сильно потерять бдительность и выдать им свое слабое место?

Все лицо обсыпало красными точками, будто на меня совершили налет стая голодных мух. Но нет.

Это была всего лишь