Подари мне ночь - Мелани Милберн

Кэсси подумала о своем маленьком сыне. Их сыне. Как она могла сожалеть о том единственно ценном, что появилось в ее жизни в результате их короткого и тайного романа? Сэм значил для нее все. Она жила ради него.

— Нет, — выдохнула она. — Я вступила в связь с тобой с широко раскрытыми глазами.

— Не говоря уже про ноги?

Кэсси отшатнулась, словно Себастьян ее ударил.

— Прошу прощения?

— Да ладно тебе, Кэсси, — насмешливо сказал он. — Ты вовсе не была стыдливой девственницей, когда стала делить со мной постель.

Кэсси стиснула зубы, чтобы совладать с гневом:

— По-моему, так говорить — по меньшей мере лицемерно с твоей стороны. Я так же не стала твоей первой женщиной.

— Но именно ты решила, что есть мужчины поопытнее меня, — резким, как бритва, голосом произнес Себастьян. — Ты хоть сама помнишь, сколько у тебя было любовников? Если забыла, могу дать тебе список, который ты сама же мне и вручила.

Похоже, любая ложь в конечном счете оборачивалась против нее же самой. У Кэсси оставался единственный выход, чтобы не раскрывать правду, — придумывать новую ложь.

— Теперь я не особо горжусь своим прежним поведением, — сухо сказала она. — Я думала, мы оба хотели одного и того же — хорошо провести время без всяких обязательств.

— Когда все только начиналось, так оно и было, но тебе каким-то, без сомнения, колдовским способом удалось заставить меня желать большего, — с кривой полуулыбкой сказал Себастьян. — Я как раз собирался заговорить на эту тему, но ты опередила меня, заявив, что выходишь из игры.

Кэсси смотрела на Себастьяна, чувствуя, как ее сердце ухнуло куда-то вниз. Ну почему Себастьян не сказал об этом раньше? Ей было бы достаточно какого-нибудь намека! Как она могла догадаться, что он, возможно, начинает в нее влюбляться, если никогда этого не показывал? Верно, он был внимательным и страстным, но это все.

Тишина становилась все более невыносимой.

— Ты не хочешь спросить, Кэсси? — первым нарушил это молчание Себастьян.

Она стряхнула с себя охватившее ее оцепенение:

— Спросить тебя… о чем?

Себастьян сардонически изогнул губы:

— О чем женщины обычно спрашивают в подобных ситуациях?

Кэсси крепко сжала губы, пытаясь совладать с бурей бушевавших внутри ее эмоций.

— Что ж… — Она неровно вдохнула и спросила, хотя знала, что этого лучше не делать: — Ты по-прежнему испытываешь ко мне какие-то чувства?

Себастьян смотрел на нее томительно долго.

— Я не люблю тебя, — наконец сказал он. — Не принимай физическое желание за что-то более значимое. Мое желание к тебе велико, но его никак нельзя назвать возвышенным чувством. Я хочу романа с тобой лишь затем, чтобы полностью избавиться от каких-либо мыслей о тебе. Мне скоро надо приступать к своим непосредственным обязанностям по управлению государством. Все ждут, что я женюсь и что моя избранница будет достойна моего положения. Имя моей потенциальной невесты однажды уже было озвучено.

Слова Себастьяна подействовали на Кэсси как удар острого ножа. Лишь гордость заставила ее стоять прямо.

— Вот как? — как можно безразличнее бросила она. — Впрочем, это удобно. Теперь тебе не нужно тратить свое время на ухаживание, тратиться на цветы, подарки, угощение в ресторанах и прочее. Повезло.

Глаза Себастьяна превратились в два узких черных лезвия.

— Но между нами еще ничего не кончено, Кэсси, — процедил он. — Я бы ни за что не пригласил тебя, если бы не был уверен, что ты хочешь того же, что и я. Иначе вчера ты бы не ответила на мой поцелуй.

— Ну так это потому, что я уже давно ни с кем не целовалась. — Кэсси оборвала себя, осознав, что она и тут споткнулась о свою собственную ложь.

Себастьян приблизился к Кэсси вплотную и, взяв ее подбородок двумя пальцами, поднял ее голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

— То есть в твоей жизни сейчас нет никакого мужчины, — задумчиво произнес он. — В чем же ты тогда успела солгать мне еще, а?

Сердце Кэсси колотилось как у птицы, пойманной в силок. Губы у нее пересохли, горло словно сжало клещами, дыхание сбилось и стало неровным.

— Только в этом.

— Да? Все-таки интересно, что ты еще можешь от меня скрывать, — не отрывая от нее пронизывающего взгляда, протянул он. — Например, где ты живешь?

Кэсси сглотнула:

— Здесь нет никакой тайны.

— Если так, то почему ты не смогла войти в дом, возле которого попросила остановиться Стефаноса вчера ночью, а скрылась в каком-то переулке?

— Я…

Себастьян понимающе улыбнулся:

— Может, ты просто испугалась, что будущему королю Аристо вдруг взбредет в голову нагрянуть к тебе в гости с неожиданным визитом?

«Еще как испугалась», — замирая от ужаса, подумала Кэсси.

— Уверена, что у тебя есть чем заняться помимо хождения по гостям к простым смертным, не говоря уже про экс-заключенных, — сказала она. — К тому же такое событие обязательно привлекло бы к себе внимание прессы. Вряд ли тебе это нужно.

Палец Себастьяна стал поглаживать ее подбородок.

— Я бы все же хотел рискнуть, — ответил Себастьян, глядя на ее рот. — Ради тебя, моя дорогая, я готов рискнуть очень многим…

Кэсси сотрясла волна дрожи.

— Не хочешь же ты сказать… — начала она. — Ты ненавидишь меня за предательство. Зачем тебе рисковать своей репутацией и доверием людей ради такой, как я?

Себастьян заправил прядь ее волос за ухо.

— Одна ночь, Кэс, — хрипло сказал он. — Подари мне только одну ночь.

Кэсси крепко зажмурилась, словно это могло помочь справиться с охватившим ее соблазном поддаться на уговоры Себастьяна.

— Себастьян…

— Открой глаза, Кэсси, — мягко, но властно велел Себастьян.

Кэсси медленно подняла ресницы. Его глаза затягивали как темный омут. К своему удивлению, она прочла в них нечто, напоминающее нежность. Словно внутри его еще жило какое-то теплое чувство к ней. Сможет ли одна ночь снова возбудить в нем те чувства, которые, как утверждал Себастьян, уже успели погаснуть? Или эта ночь лишь поможет ему навсегда вычеркнуть ее из памяти?

— Ты просишь слишком много, — пресекающимся шепотом ответила она. — Слишком, слишком много…

— Я хочу снова испытать то чувство, Кэсси, — сказал Себастьян, проводя руками по ее обнаженным рукам и беря ее за запястья. — А ты помнишь его?

— Ты одержим своей фантазией, Себастьян, — все-таки нашла в себе силы возразить Кэсси. — Мы оба изменились. Теперь мы другие люди, не те, которыми были прежде.