Татьяна Викторовна - Серж Славасаб

лёг на спину. Ольга поставила свои ступни мне на лицо, взяла телефон и начала кому-то звонить.

— Алло! Привет, Жень! Ты можешь приехать ко мне? Что? Нет, на недельку? А дня на три- четыре? Хорошо. Да нет, нужно одного раба быстренько воспитать. Нет, не моего, а моей подруги. Да ни черта он не может, поэтому я и взяла его на воспитание и тебе звоню, чтобы ты помогла. Что? Она его нахваливала, но он даже носки мои толком не постирал. Хорошо. Давай, жду тебя. Пока!

— Ну всё, теперь тебе и ад покажется раем, тварь. Скоро приедет моя подруга, она ещё больший ас в воспитании, и тебе не будет покоя ни на минуту! А пока можешь отдохнуть, делая мне массаж ступней своим поганым языком! — голос Ольги звучал с издёвкой. А меня трясло, то ли от страха, то ли от боли, то ли от возбуждения.

Часа через полтора раздался звонок в дверь.

— Открой! — приказала мне Ольга.

— Госпожа Ольга Ивановна, разрешите одеться? — спросил я.

— Так открой!

— А вдруг там кто-то… — я не знал, что придумать, потому что открывать входную дверь, будучи только в чулках и туфлях, было страшно. Вдруг там ещё соседи будут выходить. Или это пришли какие-нибудь торговцы. Но свист и снова резкая боль в ягодицах сделали своё дело, и я пошёл открывать дверь, чувствуя, как из едва запёкшихся ран кровь снова потекла к чулкам.

Я открыл дверь. На пороге стояла полненькая, но очень симпатичная брюнетка, явно старше Ольги. Наверное, лет тридцати-тридцати пяти.

— На колени, сучка! — моментом произнесла строгим голосом незнакомка, и я сразу встал перед ней на колени. По её тону было понятно, что опыта в воспитании рабов у неё действительно гораздо больше, чем у Ольги.

— Что застыл? Разуть меня! И нежно! — снова приказала незнакомка. Я аккуратно снял с её ног туфли и поставил их на специальную обувную полку. В это время в прихожую вошла Ольга и поздоровалась с гостьей.

— Привет! Да уж, ну и нравы у рабов- надо же додуматься, грязную обувь ставят на чистое место. Эй, ты- незнакомка обратилась уже ко мне, — ты что, не слышишь, что я сказала? Взял туфли и почистил перед тем, как ставить!

Я взял туфли и уже на коленях направился в сторону ванной, как меня остановила гостья.

— Ты куда пошёл? — строго спросила незнакомка.

— Чистить Ваши туфельки, Госпожа.

— Не Госпожа, а Великая Госпожа Евгения Александровна! — строго поправила меня новая Госпожа, и продолжила — здесь чисти давай, при нас!

— Госпожа Ольга Ивановна, простите, где у Вас щётка для обуви? — спросил я Ольгу.

— Не Госпожа, а Великая Госпожа, тварь! — Евгения придиралась к каждому моему слову, — так чисти. Не догадываешься, где у раба обувная щётка?

Я стал ладонью протирать туфли, на которых было совсем мало пыли. Но и это не понравилось строгой Евгении.

— Нет, ну ты смотри, действительно лопух какой-то не расторопный, — она не очень сильно пнула меня ногой в живот, чтобы мне было не очень больно, но достаточно, чтобы я согнулся. — обувная щётка раба для обуви Госпожи у него во рту! Языком давай!

Я начал лизать туфли Евгении. Они были лакированные, поэтому очень быстро блестели, как новенькие. И хотел уже поставить их на место.

— Ты что, офонарел, идиот? Ты ставишь грязные подошвы на чистую полку? — Евгения с силой ударила розгой, которую ей передала Ольга, видимо, в тот момент, когда я был занят туфлями. Удар пришёлся по спине. Сильная боль сделала своё дело- мне не хотелось снова испытать её, поэтому мой язык заскользил по подошвам туфель.

— Всё, ставь на место и ползи в комнату! — приказала Евгения, когда убедилась, что и подошвы её туфелек хорошо вычищены.

— Встать! Ну, что, говорят, что ты совсем не послушный, что.. — начала расспрашивать меня Евгения.

— Великая Госпожа Егенияаа-аа-аа — сильный удар коленом в пах свалил меня на пол, я руками сжал своё заболевшее место и корчился на полу от боли.

— Кто тебе разрешил меня перебивать? Встал! — приказала Евгения.

Я не мог подняться с пола, голова кружилась, болело всё тело- от розг, а теперь ещё и от удара в пах.

— Встать я сказала! — Евгения сильно ударила меня ногой в бок. Я, качаясь, поднялся и встал, продолжая держать руки, как футболист в «стенке». — Убрал руки! Убрал, я тебе сказала! не бойся, бить не буду!

— Потрампим? — спросила гостья Ольгу.

— С удовольствием! — ответила та.

Интересно, что значит «потрампим»? На ум не приходило ровным счётом ничего.

— Только надо его связать, а то какой-то хлипкий. — произнеся это, Евгения достала из своей сумки скотч, обвязала моё тело так, что руки оставались параллельно телу, и я не мог ими пошевелить. Затем они уложили меня спиной на пол, сняли с меня туфли и чулки и связали так же ноги, дополнительно привязав их верёвкой к батарее. Теперь я лежал и не не мог шевельнуться.

— Ты поклонение ему преподавала? — Спросила Евгения Ольгу.

— Нет пока.

— Как зовут его хозяйку?

— Таня.

— Позвони ей, попроси принести необходимое, и я ещё дам кое-какие рекомендации, чтобы раб был именно рабом, и был готов ради неё на всё.

— Он и так в неё влюблён, готов быть рабом, знает, что у неё парень и терпит это, лишь бы быть у её ног- сказала Ольга.

— Любовь может пройти- встретит на улице кого-то, влюбится, и всё. А я объясню ей, как сделать так, чтобы раб и думать не мог о ком-то другом.

— Хорошо, я сейчас ей позвоню. Пойдём покурим, пусть раб приготовится.

Девушки ушли, а я стал готовиться к тому, о чём не имел ни малейшего представления.

Покурив, девушки вернулись. Только почему-то был слышен стук каблуков, хотя я отчётливо слышал, что входная дверь не открывалась. Наверное, сейчас заставят чистить туфли. Но вместо этого Ольга встала двумя ногами мне на грудь. Шпильки её туфель давили мне на соски, я взревел от боли.

— Что такое? — с интонацией, как-будто к маленькому ребёнку, обратилась склонившаяся ко мне Евгения, — нам больно? Как же так? Потерпи, миленький, тебе за пять дней это покажется не болью, а щекоткой. Ты ещё узнаешь, что такое боль, и будешь служить своей Хозяйке так, чтобы ей не пришлось причинять тебе боль. Евгения засунула в мой рот заранее снятые колготки и заняла на моём животе, рядом с Ольгой. Евгения была тяжелее стройной Ольги, и я с трудом удерживал их вес на себе. Сил едва хватало на то, чтобы