Неизбежное искушение - Джосс Вуд

Миллион мыслей роился в ее голове, но одна доминировала: если они никогда не займутся любовью, она пожалеет об этом. Она всегда будет гадать, каков он на вкус, на ощупь, в движении. Будет ли секс с ним так чудесен, как она себе представляет, или же она будет разочарована? Если она не займется с ним любовью хотя бы раз, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Он не будет давить на нее или принуждать. Нет, это не в стиле Леви. В своей прямой манере он просто бросил карты на стол. Она должна согласиться или нет.

Было бы легко сказать «да», позволить своей горячей крови и вкусу его губ повлиять на ее решение. Конечно, она хочет этого, но теперь, когда ее кровь остыла и мысли прояснились, она чувствовала себя немного напуганной. Готова ли она к этому? Неужели она действительно хочет открыть двери единственному мужчине, который смог коснуться ее сердца?

Танна засунула руки в карманы кожаной куртки и, как она надеялась, небрежно пожала плечами. Это не было ни «да» ни «нет». И такой ответ оставлял ей простор для маневра.

– Я тоже больше не отдам тебе свое сердце, Ли.

Леви холодно улыбнулся:

– Ты никогда этого и не делала.

В гостевой спальне наверху Танна распаковала вещи и сложила их в шкаф, туалетные принадлежности и косметику отнесла в ванную комнату. Все это время она задавалась вопросом, не потеряла ли она рассудок окончательно.

Леви не идиот. Он понял, что ее отказ не был окончательным и есть большая вероятность, что она переспит с ним. Не сегодня и не завтра, но скоро.

В какой‑то момент она увидит, действительно ли его тело такое мускулистое, как она представляет. Она узнает, каков он на вкус, как ему нравится двигаться. Судя по их поцелую, Леви – умелый любовник и наверняка доведет ее до оргазма. Прошло много времени с тех пор, как она чувствовала себя достаточно комфортно с парнем, чтобы позволить ему лечь в ее постель.

Леви, возможно, немногословен и резок, но свое тело она может ему доверить. Но не сердце… Оно ему не нужно. У них был шанс, и они его упустили. Их время прошло, и их безумное влечение – все, что осталось. Историю не перепишешь, но, когда они с Леви займутся любовью, ее любопытство наконец будет удовлетворено и ей больше не придется жить с мыслями «что было бы, если».

Как всегда, когда она чувствовала себя не в своей тарелке и нуждалась в большой дозе реальности, Танна позвонила Падме.

Хотя в Лондоне уже близилась полночь, ее крестная ответила после второго гудка, голос ее звучал бодро.

– Детка. – Так ее называла мама, и приветствие Падмы всегда напоминало о ней.

– Привет, фея‑крестная.

Танна услышала щелчок зажигалки, долгий вдох. Как бы она хотела, чтобы Падма бросила курить, но, несмотря на ее нытье, крестная все еще не отказалась от привычки выкуривать пачку сигарет в день. Танна уже открыла рот, но Падма опередила ее:

– Не начинай, дорогая. Лучше скажи мне, почему ты звонишь так поздно.

– Я попала в небольшую переделку.

Падма была замужем пять раз, и у нее всегда был мужчина, а то и три, которые ловили каждое ее слово. Она умела выбираться из переделок.

– О, звучит многообещающе. И что же ты натворила?

Танна улыбнулась: Падма была из тех, кто ценит пьяные выходки, танцы на барной стойке, акции протеста и быстрые автомобили. Она терпеть не могла так называемое «овечье поведение».

– Я сейчас не в доме на Бикон‑Хилл.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты нашла красавца‑мужчину и закрутила с ним, – ответила Падма с восторгом. Но затем она замолчала, вспомнив, видимо, что Танна не из тех, кто легко прыгает в чужую постель. – Дорогая, если это не так, то не стесняйся солгать. Потому что, как ты знаешь, я уже много месяцев твержу, что тебе нужен хороший секс.

– Ну, я переехала сюда не потому, что мне предложили секс. Это произошло чуть позже.

Падме потребовалось лишь мгновение, чтобы связать все воедино.

– О, ради бога! Ты ведь ходила к Леви, верно?

Это был риторический вопрос, поскольку Падма знала, что есть только один человек, который может заставить Танну чувствовать себя настолько неуправляемой.

– Полагаю, ты бросилась к его ногам и вымолила прощение? – язвительно уточнила Падма.

– Я была не настолько раболепна! Я попросила прощения, он сказал, что я в долгу перед ним и обязана ему помочь. И что он хочет переспать со мной.

– О боже, это уж слишком.

Не очень похоже на комплимент. Танна решила быстро обрисовать ситуацию. Когда она закончила, то услышала, как Падма закурила еще одну сигарету.

– Похоже, это плохая идея, дорогая моя девочка.

Ужасно, но Падма права.

– Я увидела его и поняла, что мне нужно сделать то, о чем он просит, – призналась Танна. – Это было то же самое чувство, что и десять лет назад. Тогда внутреннее чутье подсказывало мне бежать из Бостона. На этот раз оно велит мне остаться здесь. Но только на ближайшие шесть недель, – быстро добавила она.

В Лондоне она не была Танной Мерфи, наследницей одного из богатейших семейств города. В Лондоне она была просто еще одним медиком, спасающим жизни и выплачивающим свой долг вселенной за то, что она пощадила ее, когда умерла Эдди.

– Ты сказала мне, когда я приехала в Лондон, рыдающая и напуганная, что интуиция – моя самая сильная часть. Через нее говорит моя душа. Ты даже предположила, что это голос нашей женской мудрости, связь с людьми, которые жили до нас, – пробормотала Танна. – Я не могу просто отмахнуться от того, что чувствую.

– Да, похоже на меня, – призналась Падма. – В свою защиту могу сказать, что тогда я, вероятно, перебрала джин‑тоника.

Танна усмехнулась. Падма готова была перевернуть для нее небо и землю, но терпеть не могла собственной сентиментальности.

– Значит, ты собираешься остаться с ним, и тебе нужно мое разрешение? – спросила Падма. – Насколько я знаю, ты уже взрослая и сама принимаешь решения. Подумай, чего ты хочешь на самом деле, и действуй. Прекрати все время анализировать свои шаги.

Именно поэтому она и позвонила. Падма всегда говорила что‑нибудь, что прочищало мозги, и эти слова были именно тем, чего она ждала.

Итак, чего же она хочет?

Она хочет помочь Леви. И она хочет переспать с ним. Удовлетворить свое любопытство и уехать в Лондон, к своей настоящей жизни.

Вот так! Все на своих местах. Танна закрыла глаза и пожалела, что не может обнять крестную.

– Спасибо, Пэд. Люблю тебя.

– Да‑да, как скажешь.

Танна расслышала за этим раздражением скрытые эмоции и решила усилить недовольство своей крестной.

– Я люблю тебя до самой Луны и обратно. Я так скучаю по тебе…