Страстное желание - Дэй Леклер

— Можешь верить в то, что считаешь правильным, внук. Это ничего не изменит. Ты видел, к чему привел брак Доминика. Они так и не стали счастливыми. И так будет всегда из-за инферно. — Он молча смотрел на Гейба, убеждая его в серьезности своих слов. — Мы — особенные, Габриель. Данте — однолюбы. Мы должны следовать своей судьбе, жениться на предназначенной для нас женщине или быть готовыми страдать. А страдания всегда настигнут тебя, если ты не последуешь воле инферно. Твой отец убедился в этом сам.

Гейб наконец осознал значение слов дедушки. Кэт Мэллоу — его половинка. Черт, только не это.

— Я не Данте, — сказал он. Настойчиво. Или умоляюще? — Ко мне это не имеет никакого отношения. Я не допущу этого.

Глаза Примо затуманила печаль.

— Ты всегда был и будешь Данте.

— Ты ошибаешься. Я не похож на Доминика. Я отказываюсь быть таким, как он. Как кто-либо из вас. Я Моретти.

— Если бы это было так, ты бы не испытал инферно. Но это случилось. — Примо стряхнул пепел, подошел к внуку и сжал его плечо. — Я понимаю твою обиду на нас. Твое презрение. Но не считай, что Доминик — яркий представитель клана Данте. Он — Данте, несмотря на то, что сделал с Карой, Лаурой и всеми своими детьми. Но мы воспитывали его по-другому. А его выбор — это его выбор. И этот выбор есть теперь у тебя. Ты можешь прислушаться к моим словам или пойти по стопам своего отца, проигнорировав мой совет. Инферно настигнет тебя в любом случае.

Ладно, с этим он справится. В конце концов, они с Кэт собираются объявить о помолвке. Может, инферно это устроит?

— Я планирую обручиться с ней. Это решит проблему инферно?

— Если ты женишься на ней.

— А если нет?

Дед отозвался молчаливым пожатием плеч, которое показалось Гейбу невероятно зловещим.

— Разве важно, женюсь я на ней или нет? Женюсь или обручусь, я расстанусь с ней, как только инферно исчезнет.

— Отлично.

Гейб пораженно застыл:

— Правда? Я удивлен, что ты согласился.

— Если ты будешь ждать исчезновения инферно, это займет много времени. Мы с твоей нонной женаты шестьдесят лет, а я все еще жду, когда инферно пройдет. Думаю, осталось совсем немного. Может, в следующем году ладонь перестанет чесаться, как думаешь? — Примо усмехнулся Гейбу сквозь колечки дыма. — Хотя… Может, и нет.

Кэт ненавидела публичные свидания с Гейбом, хотя изо всех сил пыталась спрятать эмоции за внешним спокойствием. В воздухе пахло Рождеством, до которого оставалось всего две недели. Повсюду витали запахи корицы и кедра, оно скрывалось за каждой витриной. Санта с оленьей упряжкой, украшенные елки, разноцветные коробки, перевязанные блестящими лентами. Кругом готовились к празднику. Но для Кэт Рождество в этом году не ассоциировалось с радостью. Возможно, из-за невыносимо сложных свиданий с Гейбом.

Даже три недели спустя, после того как они побывали на нескольких десятках светских мероприятий, их появление постоянно вызывало всеобщий интерес. Кэт надеялась, что слухи наконец дойдут до ее бабушки. Она одобрит. Или осудит. Будет видно. Но она продолжала молчать, не звоня и не отвечая на ее звонки.

К столику их всегда провожал завороженный шепот, содержания которого они не могли разобрать. Все это Кэт уже прошла пять лет назад, после скандала с Бенсоном Винтерсом. Пристальное внимание. Грязные комментарии, порой намеренно громкие. Преследования прессы. Стыд и смущение. Все это не прошло бесследно, оставив шрамы в ее душе. И разрушив карьеру Бенсона.

Гейб выжал из себя улыбку:

— Если ты не перестанешь смотреть на меня, как на блюдо, о заказе которого жалеешь, люди никогда не поверят, что мы влюблены.

— Мы не влюблены.

— Нет, — согласился он. По какой-то нелепой причине ее ответ ранил его. — Но мы пытаемся убедить окружающих, что безумно влюблены. Что страстно, нереально влюблены друг в друга. Самое малое, что может помочь, — это твоя улыбка.

— Хорошо. — Она попыталась расслабиться и улыбнуться. — Может, стоит поговорить о чем-то нейтральном?

— Что угодно, лишь бы ты перестала смотреть на меня так, будто в любой момент готова сорваться. Как насчет… Расскажи, что ты делала в Европе. Где жила? Чем занималась?

— Я жила в Италии. Если быть точнее, во Флоренции. Я работала в баре и еще в паре мест. И училась.

— Что изучала?

— Ювелирный дизайн.

Обычный разговор. Но по какой-то странной причине Гейб замкнулся в себе. Похоже, обычный разговор им тоже не под силу. Видимо, единственное, где сходятся их интересы, — это в спальне.

— Ювелирный дизайн, — повторил он.

— Два года. — Его реакция заставила Кэт осторожничать. — Затем в течение трех лет я практиковалась, пытаясь узнать как можно больше, чтобы получить работу в самой лучшей компании.

— И кого же ты считаешь самым лучшим? — тихо произнес он.

Кэт стало не по себе. Внутренний голос подсказал ей, что что-то не так. Минуту назад перед ней сидел обычный, здраво рассуждающий мужчина. А теперь он превратился в хищника, выслеживающего добычу, готового накинуться на нее из-за одного неверного слова.

— Данте. — И это случилось. Неверное слово. Она нервно затараторила: — Все из-за «Страстного желания». Я влюбилась в него с первого взгляда. Всегда умоляла бабушку показать мне ожерелье. Я мечтала узнать, как создаются подобные шедевры. Лучшие из лучших. Что-то не так, Гейб?

Он смотрел на нее прищуренным взглядом, словно пытаясь проникнуть ей в самую душу.

— Просто интересное совпадение.

— Какое совпадение? Это как-то связано с твоим ожерельем?

Он не стал отвечать, переведя разговор на другую тему.

— Давай уйдем из ресторана, доберемся до ближайшей кровати и разденемся. Может, так нам будет проще договориться?

Гейб застал ее врасплох, и ей понадобилось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя. Ее обдало жаром с головы до ног, и снова загорелось пламя желания.

— Я не собираюсь уходить из ресторана и искать ближайшую кровать, не говоря уже о раздевании, — сообщила Кэт, удовлетворенная твердостью собственного голоса.

Хотя голос все-таки дрогнул на последнем слове, заставив ее передумать на полпути к чашке кофе. Руки тоже дрожали. Поэтому она опустила их на колени и почесала середину ладони. Почему-то это ощущение сводило ее с ума в течение последних нескольких недель.

— Как скажешь. Если ты не хочешь есть, мы всегда можем уйти из ресторана и утолить другой голод.

Именно этого она и хотела. Каждой клеточкой своего тела. До дрожи в пальцах ног, обвитых ремешками стильных босоножек от Фенди. Но она не собиралась слушать инстинкты. И все же… Если бы он озвучил свое предложение по-другому?

Слово «раздеться» спровоцировало ряд невероятно смелых картинок в ее голове. Она не ожидала, что они будут настолько красочны и волнующи. Это неправильно, ужасно неправильно. Кэт очень хотела увидеть Гейба Моретти обнаженным. Мечтала о том, как его тело проникнет в нее. Кэт вцепилась в ручку чашки и попыталась сосредоточиться на ароматном запахе кофе, молясь, чтобы пылающие щеки не выдали ее смущения, списанного на жар, исходящий от чашки.