Тайна великого живописца - Нина Дитинич

– Ежедневник пропал. Это странно, кому он, интересно, нужен?

– Кому-то нужен, – задумчиво проговорил Суржиков. – Может быть, Дмитрий его в другой комнате оставил? – осторожно уточнил он.

– Давайте поищем, – согласилась Софья Павловна.

Но и дальнейшие поиски ничего не дали, записная книжка как сквозь землю провалилась.

– Если допустить, что ежедневник украли, то кто это мог сделать?

Софья Павловна задумалась.

– У Димы после той девушки никого в гостях и не было… При мне. А три дня назад я уехала и вот только вернулась… – всхлипнула женщина. – Но если бы кто к нему приходил, соседки бы мне сказали…

– И мы соседей опрашивали, – вздохнул Суржиков. – Не видели они никого: убийца скорее всего попал в дом через другой подъезд и сюда через чердак. А видеокамеры на вашем доме не работают.

– Но кто же убил Димочку?! – воскликнула мать.

– Мы ищем, и я вам слово даю, найдем убийцу! – пообещал Суржиков.

– Надеюсь, – горько шепнула Софья Павловна.

Уходя, Суржиков вдруг обернулся.

– Как вы думаете, зачем убийца бросил рядом с телом вашего сына черную розу?

Мать пошатнулась и вскрикнула.

– Какую еще розу?! О чем вы говорите?!

Суржикову пришлось рассказать несчастной женщине о цветке, что нашли возле трупа.

Ужас в глазах матери Дмитрия Красилина заставил следователя пожалеть об этом, он попытался перевести разговор, но не удержался и выдал:

– Девушку, которую убили в фотостудии, тоже черной розой украсили…

– Может, из ревности? – предположила Софья Павловна. – Может, у девицы ухажер ревнивец, приревновал к моему сыну, сначала ее убил, а потом его…

– Почему вы так решили? – удивился Суржиков.

– Не знаю, просто в голову пришло…

– Интересная версия, – пробормотал Суржиков на прощание. – Надо проработать ее…

Суржиков вернулся в отдел.

За его столом сидел помощник Алексей Бричкин и с кем-то оживленно разговаривал по телефону. Увидев начальника, он прикрыл трубку и смущенно стал вылезать из-за стола.

– Егор Иванович, я все алиби проверил…

– Молодец, и что?

– Никаких зацепок. Все были на работе, трудились в поте лица, – доложил Бричкин.

– Пойдем пообедаем, – устало предложил Суржиков.

– С удовольствием, я голодный как волк…

В столовой было многолюдно и шумно. Следователь с помощником устроились за столиком в центре зала, поставив перед собой по подносу с едой.

– Привет, – услышал Суржиков голос эксперта Олега, который тоже пробирался с подносом в поисках свободного места к столику. – Как я тебе и говорил, роза окрашена одним и тем же спреем…

– Спасибо, приятель, другого я не ожидал, сегодня вечерком забегу, – улыбнулся Суржиков. – Давай к нам, у нас тут место освободилось…

Олег направился к их столу. Расположившись рядом со следователем, он добавил:

– И орудие убийства одно и то же – острый стилет… А убийца, я тебе сразу сказал, правша…

– А это может быть женщина? – спросил Суржиков.

– Если женщина, то достаточно сильная… Что, новая версия появилась?

– Да, ревность…

– Из ревности женщины на многое способны, и откуда только силы берутся, – засмеялся Олег. – Давай дерзай…

Эдуард Хруст был счастливчиком во всех отношениях. Во-первых, он был очень талантлив, во-вторых, занимался любимым делом, а в-третьих, был хорош собой – белокурый, голубоглазый, высокий, его обожали женщины, и он этим пользовался. Во многом Хруст был похож на своего шефа Чарущева, и это даже несколько роднило их.

Чарущев дорожил Эдуардом, делал ему всяческие поблажки, терпел его капризы и платил больше, чем другим.

Эдуарду, по натуре человеку утонченному, избалованному женским вниманием, были необходимы чувственные наслаждения, они будили его творческие фантазии и дарили вдохновение, но часто он увлекался, а чрезмерные, плотские удовольствия истощали его, выхолащивали, вызывали творческий простой, что сильно раздражало его патрона и покровителя Арсения Чарущева. Поэтому Чарущев старался контролировать своего работника, да только, чего греха таить, сам время от времени срывался и с большой охотой пускался во все тяжкие в компании Хруста.

Чарущев облюбовал для их развлечений элитный закрытый клуб, где можно было и партийку в карты сыграть, и рулеткой побаловаться, и отведать изумительно приготовленной изысканной еды в избранном обществе, и, конечно же, провести время с прекрасной незнакомкой. Повара в клубе были одни из лучших в столице, впрочем, как и вина, и хотя с женщинами дело обстояло хуже, иногда некоторые экземпляры попадались очень недурственные.

Клуб находился за высоким забором – трехэтажное здание среди густой зелени.

Современный интерьер поражал своей комфортабельностью и строгой роскошью, но и цены за все здесь были соответственные.

В центре ресторанного зала переливался прозрачными хрустальными струями фонтан в глубокой перламутровой чаше, напоминавшей створку морской раковины. Цветные диковинные рыбки скользили по водяной глади среди водорослей. Белоснежные дивные лилии, благоухая, качались на легких волнах и радовали своей безмятежной, сияющей красотой.

Любуясь рыбками, Чарущев развалился в удобном кресле, но грустно вздыхал.

– Эдик, кто-то под нас сильно копает, хочет украсть наш бренд, наши технологии…

Хруст лениво разглядывал молоденьких девиц, сидящих за соседним столиком, и словно не слышал шефа.

– Разве это красота, – скривил он рот. – Девки раскрашены, пусть дорогой косметикой, пусть отличными стилистами, но нет в них естества, сока жизни нет, ненастоящие они… куклы резиновые…

– Ты меня не слушаешь!.. – рассердился Чарущев. – Я тебе о деле, а ты про баб, да наплюй ты на них…

– С чего ты взял, что у нас есть конкуренты? – Эдик закинул в рот ледяной ломтик манго.

– С того, – сердито нахмурился Чарущев. – Два странных убийства подряд…

Подвинув к себе креманку с десертом и едва не опрокинув бокал, Эдуард нехорошо ухмыльнулся.

– Погоди немного, не дергайся раньше времени, может, наоборот, народ к тебе ломанется… Люди любят всякую чертовщину и ужасы, а особенно наш народец. Как только где катаклизмы, цунами или вулкан проснулся, то наши ломятся туда…

– Дикие людишки! – поморщился Чарущев. – Но боюсь, это не наш случай, – печально проговорил он. – В последнее время клиентов нет, а ведь до этого у нас были очереди…