Дневники Обормотня - Альберт Джоуль

прихватил: посмотришь, всё такой же спокойный и мудрый дедушка, а вслушаешься — и холодок внутри.

— Поэтому Лев Леонидович сюда и ездит?

— А то ж. Разговаривает с ним, про новые выдумки учёных беседы беседует. Сам Федька-то говорить разучился, одичал. Молчит только, зыркает да рыкает. Как надоест — отворачивается. Ему бы в волка окончательно, да в лес, а он в истинной форме застрял, ни сюда ни отседова.

— А если его феи в волка превратят? Или вообще в человека?

— Ишь, умный какой! — дед Костя рассмеялся. — Кабы можно было бы, так превратили, а от истинной формы лишь один хозяин, испокон веку так было, да так и осталось!

Такие дела. «Испокон веку», сказал старичок из сказки, который присматривает, чтобы их бывший хозяин деревни сидел на печи тридцать лет и три года, пока волхвы не придут… Но на этой грустной мысли меня озарило.

— Волхвы!

— Что «волхвы»? — то ли дед Костя не всегда мои мысли читает, то ли сейчас я думал слишком непонятно.

— А вдруг тут какой-нибудь древний камень есть, где волхвы в прошлом в волков сами оборачивались⁈

— Не камень, а пенёк и ножик особый к нему. И не волхвы, а колдуны, надо различать! Есть такая полянка, местные нехорошим местом по дремучести считали, да у страха всегда глаза велики. Волковым идолом зовётся.

— И там эти колдуны собирались⁈ — Я недоуменно посмотрел на вожака, искренне считавшего, что Фёдор обернулся СЛУЧАЙНО, когда рядом такое место! Вожак опять на меня посмотрел, как на глупого щенка.

— Да не собирался там никто, и Силы нет, уж сейчас учёные всё это не скрываясь разнюхивают! Ходили крестьяне, боялись камня, страшные байки рассказывали, вот и вся слава.

— И всё-таки… если там так безопасно, где он находится?

Я чувствовал себя победителем поединка разумов! Если дед Костя мне туда запретит ходить, то там точно дело нечисто! А если позволит, то я всё равно схожу посмотреть на «нехорошее место». Как ни крути, а выиграл!

— Как мост перейдёшь, так на север, до берёзовой рощи, а там уж ни с чем не спутаешь. — кажется, второе: я безошибочно определил то самое настроение счастливого взрослого, что малолетний репей нашёл себе безопасное развлечение в сторонке.

— Спасибо, дед Кость, будьте уверены, я точно разыщу там секрет Фёдора!

— Ищи-ищи, только не бедокурь. Узнаю, что безобразничал — уши надеру!

Напугали ежа подушечкой для иголок…

Дед Костя — первоклассный пример, когда реальность нагнула ожидания. Спокойный нравоучитель, ворчит иногда, но добродушно, как дедушка Мороз… а того, кто на настоящего оборотня (в отличие от него) похож — держит взаперти. И с точки зрения мохнатиков это даже правильно! Человек снаружи, Зверь внутри. Из одобренных развлечений — плавать в речке и окучивать кабачки, раз в месяц можно побеситься. И назовите меня пуделем, если всех это устраивает! Примерно об этом же я думал, пока шёл сквозь лес на запах берёз. Хвост их знает, как пахнут берёзы, но мне нравится думать, что я теперь обладаю другими сверхсилами оборотня. А пока я дошёл просто потому, что не сходил с тропинки.

Тропинка понемногу растворялась в густых зарослях, которые не под силу протоптать даже всей стае, но я точно знал, что пришёл в нужное место. Гигантские… нет, не так. ГИГАНТСКИЕ БЕРЁЗЫ росли вокруг полянки, в центре которой возвышался замшелый камень, с меня ростом. Слова деда Кости про заколдованный ножик дорисовали в глыбе рукоятку магической консервной открывашки: кто её вытащит, станет вожаком всех оборотней мира! Ладно, меня уже несёт, но атмосфера этого места всё равно навевала мысли о чём-то легендарном… нет, снова не так. Былинном! Посадил дед репку, а уж что выросло, то выросло.

Но поздно чесать репы, я не просто так ходил, а принюхивался: вдруг чем-то волшебным запахнет? И понял, что запах здесь знакомый: травяного чая. Но прежде, чем я сам себя оборжал, я заметил по другую сторону каменюки… всё верно, знахарку! А где ей ещё быть? Сидит, медитирует, возможно просто спит на природе: умиротворяющая здесь обстановка, ничего не скажешь. Пока я просто подумал: не выпадет ли Ленка случайно в астрал, если заметит меня? А может, наоборот, прикинуться озарением, и нашептать ей, что покусанная шпана — это не репей на хвост, а её судьба?

— Здравствуй, Лёш.

Не поворачивая голову и не шевелясь. Кажется, она меня сразу заметила.

— Лена, я знаю, почему Фёдора обратило, это точно из-за Волкова идола! Ну не может всё настолько совпадать!

Знахарка открыла глаза, посмотрела на меня, затем на камень, к которому прислонилась. Закрыла глаза снова.

— Точно не из-за этого.

— Почему ты так уверена⁈ Сейчас я образцы соберу, и сам в Аркаим отвезу, хочешь, поспорим что ТУТ собака зарыта⁈

Лена опять открыла глаза и рассмеялась. Нравится мне её смех, и вообще Ленка сама потрясающая, пусть и хмурая, и вообще считает меня дурачком: это временно! Рассмешить смог — значит, смогу и понравиться.

— Были здесь учёные, их Лев Леонидович уже приводил, и Волков идол тоже изучали, образцы собирали, мха, земли, грибами интересовались…

— И что, ничего не нашли?

— Подумай сам, если бы нашли, что дальше было бы?

Я задумался, и начал рассуждать дедуктивно, но получилось просто логически:

— Ну, во-первых, это взорвало бы Интернет; волшебство любому желающему, шутка? Всё бы огородили заборами, построили бы новый институтский корпус, и… мда. Ладно, признаю, но всё равно я НЕ ВЕРЮ, что идол с таким именем ничего не значит!

— Вообще значит. Знаешь, чем хороши такие места?

— Тут растут целебные травы, я прав? — я глянул на рюкзак знахарки.

— Нет. Здесь тихо, спокойно… даже если обормотни всякие приходят. Я сюда часто хожу, отдохнуть. Посижу час, и дальше, с новыми силами, за работу.

Так мы и поступили: сидели, прислонившись к камню, умиротворённо молчали. Я подсел рядом: кажется, суперсила чутья на эмоции у меня появилась: Лена сначала немного возмутилась, но успокоилась. Так мы и сидели рядом, слушали пение птиц, шелест берёз и думали о своём. О чём Лена думала не знаю, не слышал, зато я представлял себе счастливый финал этой истории: я соберу всю деревню, как Пуаро или мисс Марпл, и объявлю, кто превратил Фёдора в монстра! Воображение нарисовало под эту роль даже не таинственного «друга детства», а совершенно внезапного (и пока неизвестного мне)