Договор на крови - Гоблин MeXXanik

адвокат некромант не проигрывает дел. Так что все плохо у меня, господин. И винить некого.

— Ошибаетесь, — усмехнулся я. — Что-то мне подсказывает, что Семеновы лукавят. И адвокат Чехов не защищает их интересы.

— С чего вы так решили?

Рахмат снял с меня пелерину и поднес зеркало, позволяя увидеть затылок. Я остался доволен стрижкой и подумал, что Фома оказался прав — цирюльник тут знатный.

— Я к вам пришел по рекомендации Питерского.

— Хороший парень, — кивнул Рахмат и в глазах его вспыхнуло понимание. — Он работает на господина…

— На меня, — я вынул из кармана свежую визитку, которую мне вручила Нечаева. — Павел Филиппович Чехов. Ваш адвокат, назначенный министерством. Кажется, у меня было дело одного цирюльника, который плохо подстриг клиента. Простите, что пришел не сразу. Было много дел. Но ваше дело по распределению попало мне.

— Что? — растерянно прошептал мастер, беря в руки картонный прямоугольник. — Да быть того не может. Таких чудес не случается.

Он прижал визитку к груди и вскинул на меня заблестевшие глаза.

— Господин Чехов, это правда вы?

— Собственной персоной, — улыбнулся я. — И простите, что не представился сразу. Мне на самом деле нужна была стрижка. А Фома очень хорошо о вас отзывался. К тому же после визитов к вам он выглядит отменно.

— Павел Филиппович, вы правда займетесь этим делом?

— Если у вас нет возражений, — кивнул я.

— Что вы, господин, — мужчина осенил себя знаком Искупителя. — Неужто я посмею отказаться от такого подарка судьбы. Я ведь всерьез подумывал продать цирюльню. Но если вы взялись за дело…

— Не будем торопиться. Все же я всего лишь человек. Но исполню все, что от меня зависит, чтобы справедливость восторжествовала.

— Спасибо, — просиял Рахмат и вдруг покраснел, — а я вам даже кофе не предложил.

— Будет повод зайти к вам еще не раз, — отмахнулся я. — Я, пожалуй, стану у вас стричься регулярно.

— А я могу на витрине повесить табличку, что тут обслуживается некромант? — тотчас осведомился мужчина. — С меня бесплатные стрижки для вас и вашего помощника.

— Табличку можете повесить. Но учтите, что я предпочитаю оплачивать чужой труд. А Фома так хорошо вас рекомендует, что наверняка всегда будет стричься у вас в счет новых клиентов, — мягко возразил я. — Но я не откажусь в следующий раз от кофе, который вы готовите для тех, кто ожидает очереди.

— Наверное вам нужен адрес Семеновых?

— Он у меня есть, но, видимо, мне стоит заглянуть в их лавку. А где она находится я не знаю.

— «Все для машин…», — произнес Рахмат, записывая название на листочке бумаги. — Только вы с ними поаккуратнее, господин адвокат.

— Почему это? — повеселел я.

— Лихие они люди, ваша светлость. Привыкли все решать нахрапом. Хоть и не дворяне, но гонору много. Да и то, что с «Сынами» дело имеют — опасный знак. Хоть эта организация и не задирает простых людей, но за своих стоит стеной. А значит, могут и заступиться за Семеновых.

— Сомневаюсь. Но все же, не надо вам об этом не беспокоиться. У меня своя защита, — я многозначительно посмотрел на потолок, и мужчина тоже туда уставился.

— Призраки? — прошептал он завороженно.

— Они всегда рядом со мной, — не стал я разочаровывать Рахмата и, наскоро попрощавшись, направился к выходу из цирюльни. Но уже у дверей остановился, и обернулся:

— Как зовут парня, который вступил в «Сынов»?

— Степан, — после недолгих раздумий ответил Рахмат.

— Хорошо, — произнёс я и вышел из цирюльни.

Фома стоял неподалеку у припаркованной машины и читал какую-то брошюру. Вид при этом имел заинтересованный. И даже не замечал, как неподалеку топчется пара девиц. Они пытались привлечь внимание моего помощника, который и не думал смотреть в их сторону. При виде меня он заулыбался и сунул книжечку в карман.

— Выглядите знатно, — похвалил меня Питерский. — Прямо хоть сейчас свататься можно.

— Типун тебе на язык, — я едва сдержался, чтобы не осенить себя знаком Искупителя. — Этого счастья мне пока и даром не надо.

— Зря вы так, вашество, — важно заявил помощник.

— Не ты ли мне не так давно говорил, что всем девицам от мужчин надобно только денег? — напомнил я.

— Это я думал так, когда много не знал, — не растерялся Питерский. — У меня тогда опыту было мало.

— А сейчас стало много? — я едва сдержал улыбку.

— Иногда час за год идет, — назидательно сообщил парень и поднял указательный палец вверх. — Я вот сейчас подумываю, что мог здорово ошибаться. Может, и не всем девицам надобно денег. Есть те, кто вглубь смотрит и видит исподнее.

— Что? — оторопел я.

— Внутреннюю красоту, скрывающуюся под оболочкой бренного тела, — выдал парень, явно заготовленную фразу.

Потом вынул брошюру, чтобы открыть на заложенной странице.

— Не то, — нахмурился Фома и продекламировал, — Не исподнее, а исконную суть.

— Что это за книженция? — заинтересовался я.

— Когда к монастырю ездили, мне ее сунул какой-то послушник в темной рясе.

Я внимательно осмотрел обложку и покачал головой.

— Не знаю, кем был тот отрок, но уж точно не служителем Искупителя. Ты бы выбросил эту книжку, от греха подальше.

— Почему? — не понял парень.

— Потому что если где-то пишут про никчемное «бренное тело», то назавтра потребуют переписать на них квартиру.

— Так нет ее у меня, — боязливо сообщил Фома.

— Зато жалование есть, — ответил я и сел на пассажирское сиденье «Империала». — Оглянуться не успеешь, как будешь отдавать им все, что имеешь.

Слуга не стал спорить. Скрутил брошюру и бросил в ближайшую урну.

— Куда едем, вашество? — спросил он, садясь за руль.

— В лавку Семеновых, — ответил я и протянул парню бумажку с адресом. — Хочу познакомиться с семьей, которая пытается вымогать деньги у моего клиента.

Нет насилию

Дорога до лавки была недолгой. И по пути я решил проверить новую информацию. Вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов нужный номер и нажал на вызов.

Человек ответил почти сразу:

— Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике знакомый голос.

— Добрый вечер, Гордей, — ответил я. — Мне нужна кое-какая информация.

— Для вас все что угодно, мастер Чехов, — мигом произнес Петров. — Добуду любые сведения, которые сумею. А что не сумею — куплю.

— Все намного проще, я полагаю. И не потребует от тебя усилий. В рядах «Сынов» есть один человек, — начал я. — По фамилии Семенов.

— Семенов… Семенов, — задумчиво пробормотал Гордей. — Не припомню такого.

— Молодой парень, отпрыск владельца лавки, которая торгует запчастями для авто, — подсказал я.

— Мастер Чехов, на территории «Сынов» всего две такие лавки, — ответил Гордей. — И ни одна из них не принадлежит Семенову. К тому же я знаю, про какую семью идет речь. Уверяю, в нашей организации нет ни одного из четырех братьев.

— Вот как? — удивленно пробормотал я, начиная понимать, к чему были угрозы цирюльнику. — Спасибо, мастер Петров.

— Да не за что, Павел Филиппович, — растерянно ответил парень. — Надеюсь, я вам помог. И если могу чем-то еще быть полезен…

— Даже не представляете, как вы меня выручили, мастер Гордей. Эта информация очень кстати. Всего хорошего, — ответил я и отменил вызов. Убрал телефон в карман и довольно улыбнулся.

Фома вырулил на нужную улицу и вскоре остановился на небольшой парковке. Отчего-то мрачно взглянул на торец здания, где на табличке виднелось указание улицы и номер дома.

— Адрес верный, — пробормотал слуга и добавил. — Чудно совпало, вашество.

— Ты о чем? — насторжился я.

— Это та самая лавка, где я омывайку купил, — ответил Фома и грозно нахмурил брови. — Ну сейчас я им покажу, как травить честных людей.

Он хотел было выйти из машины, и по настрою слуги я понял, что тот задумал.

— Погоди, — остановил я его. — Насилие — это не выход.

— Да никто из них из лавки этой не выйдет, вашество. Не извольте беспокоится. Я буду их бить аккуратно, но сильно, — предвкушающе усмехнулся парень.

— Так они урок не усвоят.

— Значит, опосля повторить надо будет.

— Я не об этом, — терпеливо продолжил я увещевать парня.

— Ага, — хмуро произнес Фома. — Что же тогда высокорожденные отвешивают друг другу тумаки, вашество?

— Если ты про дуэль, это тоже не метод перевоспитания обидчика, — спокойно ответил я. — Это способ защитить свою честь, один из инструментов отбора и отсев слабых и самоуверенных, возможность показать, что семья еще может дать отпор, но никак не метод перевоспитания.

— И что вы предлагаете, вашество? — уточнил Фома, с грустью глядя на вывеску лавки. — Оставить это дело просто так? Или подать на лавку в суд из-за бутылки омывайки?

— Подать в суд — идея