Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

домой. Франция, уже занятая отвоеванием Юга, теперь собиралась отвоевать и Север. Некоторые из товарищей Хо призывали его сопротивляться. Но он понимал, что его силы еще не готовы к борьбе с французами, и предпочел пойти на переговоры. В конце концов Франция и Вьетминь пришли к непростому компромиссу: Париж обязался рассматривать Вьетнам как самоуправляемое «Свободное государство» в рамках новой имперской структуры, которая будет называться Французским Союзом. О «независимости» не упоминалось. Взамен Ханой согласился позволить Франции разместить пятнадцать тысяч солдат на севере Вьетнама в течение пяти лет. Ханой утверждал, что Кохинхина является неотъемлемой частью Вьетнама. Париж настаивал на том, чтобы он оставался отдельной колонией, привязанной к Франции. Стороны договорились, что в конечном итоге этот вопрос решит плебисцит.

31 мая Хо отправился в Париж, город, который он знал гораздо лучше Ханоя, в надежде заставить французов выполнить свои обещания. Его встречали как главу государства, он проводил время со старыми друзьями, посещал улицы, кафе и парки, которые полюбил четверть века назад. Но переговоры ни к чему не привели. Французское определение вьетнамского «свободного государства», как оказалось, давало очень мало реальной свободы, и без всякого предупреждения Париж объявил Кохинчину отдельной «автономной республикой». Вьетнам не был ни независимым, ни воссоединенным.

«Французы... размахивают флагами для меня, — сказал Хо американскому репортеру, — но это маскарад. Нам придется сражаться». По его словам, это будет война между французским слоном и вьетнамским тигром.

Если тигр будет стоять на месте, слон раздавит его своими могучими бивнями. Но тигр не стоит на месте. Днем он скрывается в джунглях, а ночью выходит на поверхность. Он прыгнет на спину слона, вырывая огромные куски из его шкуры, а затем уйдет обратно в темные джунгли. А слон медленно истечет кровью и умрет. Так закончится война в Индокитае.

Эта фотография жертв великого голода, унесшего около двух миллионов жизней в северном Вьетнаме в период с 1944 по 1945 год, была передана офицеру УСС самим Хо Ши Мином в надежде вызвать сочувствие и поддержку американцев.

Хо отсутствовал четыре месяца — достаточно долго, чтобы генерал Гиап провел безжалостную чистку людей, которых он назвал «реакционными саботажниками» — помещиков и ростовщиков, членов соперничающих националистических партий, троцкистов и католиков, мужчин и женщин, обвиненных в сотрудничестве с французами или японцами. Сотни, возможно тысячи, были расстреляны, утоплены, похоронены заживо. Тысячи других были отправлены в лагеря для заключенных. Позже Гиап и Хо признают, что, по крайней мере, некоторые убийства были «ошибкой», но к тому времени они, по сути, уничтожили всю оппозицию своему руководству на Севере. Демократическая Республика Вьетнам будет управляться Хо Ши Мином, генералом Гиапом и их ближайшим окружением.

Французские войска возвращаются в Ханой, 20 марта 1945 года. «Наблюдение за ними… вызывало неприятный привкус», — вспоминал Буй Дьем. «Это казалось возвращением колониального порабощения Вьетнама. На тротуарах стояли аплодирующие французские мирные жители Ханоя. На балконе каждый из нас утирал слезы».

В ноябре 1946 года таможенный спор между французами и Вьетминем в порту Хайфона привел к многодневной перестрелке. К вечеру погибли двести сорок вьетнамцев и семь французов. Наступило непрочное перемирие. Но в Сайгоне генерал Жан Валлуи, командующий французскими войсками в Индокитае, настаивал на том, чтобы город был наказан. Поэтому французский военный корабль обстрелял Хайфон, убив шесть тысяч мирных жителей, чтобы, по словам командующего, «преподать суровый урок».

Французские официальные лица сопровождают Хо Ши Мина после того, как он нанес официальный визит премьер-министру Франции Жоржу Бидо, 2 июля 1945 года. «Конечно же, — сказал он, — все хотят увидеть вьетнамскую версию Чарли Чаплина».

В декабре на улицах Ханоя начались бои. Хо и Гиап со своими товарищами покинули город и вернулись в свои горные крепости вдоль китайской границы. «Те, у кого есть винтовки, будут использовать свои винтовки», — заявил Хо в радиообращении, призывая к войне, которой он так старался избежать. «Те, у кого есть мечи, будут использовать мечи; те, у кого нет мечей, будут использовать лопаты, мотыги или палки».

Лондонская газета «Таймс» на той неделе была пророческой: «Любая колониальная держава, которая ставит себя в положение, когда терроризм отвечает терроризмом, может с таким же успехом умыть руки и отправиться домой. Мы собираемся увидеть, как французская армия отвоевывает большую часть Индокитая, только для того, чтобы сделать невозможным для любого французского торговца или плантатора жить за пределами периметра из колючей проволоки».

Франция ввела войска в обе половины страны — французов, европейских наемников и колониальные войска из Марокко, Алжира, Туниса и Сенегала — и завербовала вьетнамцев, готовых сражаться против Вьетминя. Неподготовленные к борьбе в условиях летней жары и муссонных дождей, недостаточно финансируемые и плохо управляемые, эти силы все же сумели захватить и удержать большинство крупных городов и столиц провинций в северном и центральном Вьетнаме и установить около девятисот сторожевых башен и блокгаузов, разбросанных по сельской местности.

Но большинство сельских районов между ними принадлежало Вьетминю. Они минировали дороги, взрывали мосты, устраивали засады на французские патрули, которые осмеливались выходить за пределы их опорных пунктов, нападали на французские базы по ночам, а затем исчезали во тьме. Поначалу они руководствовались тактикой, разработанной китайским коммунистическим революционером Мао Цзэдуном: «Враг наступает, — говорил Мао, — мы отступаем; враг останавливается, мы преследуем; враг устает, мы атакуем; враг отступает, мы преследуем».

Французы часто отвечали жестокостью: разоряли деревни, насиловали женщин, пытали и казнили людей, подозреваемых в пособничестве Вьетминю. «Мы несли потери, но мы также хорошо отвечали и нанесли большой урон», — сообщал один французский легионер после уничтожения деревни. «В радиусе 6 километров не осталось ничего: от уток до скота, женщин и детей — мы уничтожили все».

Вьетнамцы тоже оказались безжалостными. Они составляли списки лиц, подозреваемых в связях с французами, а затем назначали «комитеты убийств» для их устранения. «Лучше убить даже тех, кто может быть невиновен, — говорили они, — чем отпустить виновного».

Потери французов продолжали расти. «Бывают дни, когда мы настолько обескуражены, что хотели бы все бросить», — писал французский солдат своей семье. «Конвои атакуют, дороги перерезаны, обстрелы по всем направлениям каждую ночь, безразличие дома».

В конце концов стало ясно, что ни одна из сторон не сможет победить в этой войне без помощи извне. Обе стороны упорно пытались ее получить.

Франция обратилась за помощью к Соединенным Штатам, но американские планировщики по-прежнему неоднозначно относились к событиям в Индокитае. США