Семья Корлеоне - Эди Фалько

— Лука играет строго по-маленькому, — сказал Дженко. — У него банда из четырех-пяти ребят. Грабежи и тотализатор, отобранный у ирландцев. Лука никогда не выказывал желания расширить свою деятельность.

— Где он работает? — спросил Вито.

— В ирландском квартале между Десятой и Одиннадцатой авеню, и в Гарлеме, — объяснил Тессио.

— Ну хорошо, — сказал Вито, кивком показывая, что обсуждение окончено. — Я займусь этим demone.

— Вито, — сказал Дженко, — Лука Брази не из тех, на кого действуют доводы рассудка.

Вито посмотрел на него так, словно перед ним было пустое место.

Дженко обмяк в кресле.

— Что-нибудь еще? — Вито взглянул на наручные часы. — Нас ждут, чтобы начать обед.

— Я умираю от голода, — сказал Клеменца, — но я не могу остаться. Моя жена пригласила своих родителей. Madre’Dio! — Он хлопнул себя по лбу.

Дженко рассмеялся, и даже Вито не смог сдержать улыбки. Жена Клеменцы и габаритами, и характером была полностью под стать ему. Ее родители славились тем, что были готовы громогласно спорить обо всем, начиная от бейсбола и кончая политикой.

— Еще один момент, — сказал Тессио, — раз уж мы заговорили об ирландцах. До меня дошли слухи, что кое-кто из них собирается объединиться. Мне сказали, что братья О’Рурк встречались с Доннели, с Питом Мюрреем и другими. Все они недовольны тем, что их вытеснили из прежнего бизнеса.

Вито отмахнулся от этих слов, тряхнув головой.

— Единственные ирландцы, кого нам теперь остается бояться, — это фараоны и политики. А те, о ком ты говоришь, это простая уличная шпана. Они попытаются объединиться, но все дело кончится тем, что они перепьются и перебьют друг друга.

— И все же, — настаивал Тессио, — от них можно ждать неприятностей.

Вито посмотрел на Дженко.

— Присматривай за ними, — обратился тот к Тессио. — Если еще что-нибудь услышишь…

Поднявшись из кресла, Вито хлопнул в ладоши, показывая, что встреча закончена. Загасив сигару в пепельнице, он допил граппу и следом за Тессио вышел из кабинета и спустился по лестнице. Дом был полон его родных и друзей. В гостиной внизу лестницы Ричи Гатто, Джимми Манчини и Эл Хэтс громко спорили о «Янкиз» и Бейбе Руте.[9]

— Бейбу нету равных! — крикнул Манчини, но тут увидел спускающегося по лестнице Вито.

Он встал, и остальные последовали его примеру. Эл, одетый с иголочки коротышка лет пятидесяти с небольшим, крикнул Тессио:

— Этот cetriol хочет убедить меня в том, что Билли Терри как тренер лучше Маккарти![10]

— Билл из Мемфиса! — воскликнул Дженко.

— У «Янкиз» на пять побед меньше, чем у «Сенаторс»! — крикнул в ответ Клеменца.

— Можно считать, кубок уже у «Джайентс» в кармане.

Его тон красноречиво говорил то, что он как преданный болельщик вечных неудачников «Бруклин доджерс» от этого не в восторге, однако такова была действительность.

— Пап, — сказал Сонни, — ну ты как?

Протиснувшись сквозь толпу, он обнял отца.

Вито потрепал сына по шее.

— Как у тебя дела на работе?

— Все в порядке! — Сонни указал на открытую дверь, соединяющую гостиную и обеденный зал, откуда как раз появился Том с Конни на руках, в окружении Фредо и Майкла. — Смотри, кого я встретил, — сказал он, имея в виду Тома.

— Привет, папа, — сказал Том. Опустив Конни на диван, он подошел к Вито.

Тот обнял его, затем взял за плечи.

— Что ты здесь делаешь? Ты ведь должен учиться.

Кармелла вышла из кухни с большим блюдом закусок, скрученных ломтиков capicol’, обложенных ярко-красными помидорами, черными оливками и кусками свежего сыра.

— Мальчику нужна настоящая еда! — сказала она. — У него голова высохнет от всего того мусора, каким его кормят. Mangia! — приказала она Тому.

Кармелла отнесла блюдо на стол, который на самом деле представлял собой два стола, составленных вместе и накрытых красно-зеленой скатертью.

Тессио и Клеменца извинились и, после многочисленных рукопожатий и теплых объятий, направились к выходу.

Положив руку Тому на плечо, Вито провел его в обеденный зал, где остальные мужчины и мальчики уже занимали места вокруг стола, в то время как женщины расставляли тарелки и подносили блюда с закусками, хлеб и бутылочки с оливковым маслом и уксусом. Жена Джимми Манчини, которой едва исполнилось двадцать лет, возилась на кухне вместе с остальными женщинами. Они варили бурлящий томатный соус с мясом и специями, и каждые несколько минут громкий, гогочущий хохот молодой женщины разрывал смех пожилых женщин, рассказывавших веселые истории про своих родственников и соседей. Кармелла за разделочным столом присоединилась к разговору, нарезая полоски теста, заправляя их творогом, скатывая их и запечатывая края зубцами вилки. Она встала рано, чтобы замесить и раскатать тесто, и скоро готовые равиоли уже должны были отправиться в огромную кастрюлю с кипящей водой. Рядом с ней ее соседка Анита Колумбо молча готовила braciol’, а внучка Аниты Сандра, шестнадцатилетняя девушка с черными как смоль волосами, только что приехавшая с Сицилии, раскладывала подрумяненную жареную картошку на ярко-голубом блюде. Сандра, как и ее бабушка, по большей части молчала, хотя она и приехала с родины, безупречно владея английским, который выучила от своих родителей, воспитанных Анитой в Бронксе.

На ковре в гостиной Конни играла с Люси Манчини, которая была одних с нею лет, но весила уже вдвое больше, хоть и была выше всего на какой-то дюйм. Девочки устроились в углу, тихо возясь с куклами и кукольной посудой. Внимание всех в обеденном зале было привлечено к Майклу Корлеоне, тринадцатилетнему ученику восьмого класса. В простой белой рубашке со стоячим воротником, он сидел за столом, сложив руки перед собой. Подросток только что рассказал всем присутствующим о том, что ему до конца года нужно подготовить «грандиозный» доклад по истории Соединенных Штатов, и он «подумывает» о том, чтобы написать работу о пяти родах вооруженных сил: армии, морской пехоте, флоте, авиации и береговой охране. Фредо Корлеоне, на шестнадцать месяцев и на один класс старше брата, воскликнул:

— Эй, stupido! С каких это пор береговая охрана у нас стала родом вооруженных сил?

Майкл сверкнул взглядом на брата.

— Так было всегда, — сказал он и оглянулся на отца.