200 мифов народов мира - Юрий Пернатьев

Поборов страх, сказал скорпиону Гильгамеш:

– Открой мне двери, если можешь. Нет на земле мне жизни. Хочу увидеть друга, который стал прахом.

Отвечал ему стражник:

– Сюда нет дороги ни живым, ни мертвым. Отсюда бог солнца Шамаш выходит и, обойдя всю землю, с другой стороны заходит. Подумай, как ты пойдешь путем самого Шамаша?

– Пойду, – ответил Гильгамеш, – пойду со вздохом и плачем, с мыслью об Энкиду.

Бесшумно отворились двери, вступил Гильгамеш в пещеру, и мрак охватил его душу. Шел он, считая шаги, чтобы измерить дорогу, какой проходило солнце из заката к восходу. И то, что для солнца было одной короткой ночью, для Гильгамеша стало двенадцатью годами без света.

И все же рассвет забрезжил, и дыханье ветра коснулось щек Гильгамеша. Так, идя навстречу ветру, он вышел из мрачной пещеры. Его взору открылась роща. С деревьев свисали дивные плоды, похожие на земные. Потянувшись к ним рукой, Гильгамеш вдруг заметил, что поранил пальцы, оставив капельки крови на мертвых плодах. И тут он понял, что деревья окаменели: стволы стали черным камнем, листья – лазуритом, плоды – топазом и яшмой, рубином и сердоликом. Оказалось, что сад этот сделан в угоду мертвым, чтобы напоминать их душам о сладкой земной жизни.

Покинув обманную рощу, Гильгамеш увидел Океан – великую нижнюю бездну. Над нею он заметил утес, на том утесе – невысокий дом без окон, с плоской кровлей.

– Кто здесь? – громко спросил он, подойдя к дому.

– Прочь уходи, пришелец! – послышался женский голос. – Сюда нет входа бродягам. Здесь я, хозяйка Сидури, самих богов принимаю, угощаю их сикерой.

– Я не бродяга безвестный, – ответил герой хозяйке, – хотя все на свете повидал. Зовут меня Гильгамеш. Я из города Урука, прославленного мной. С другом своим Энкиду я убил злого Хумбабу, охранявшего кедровый лес. Мы также быка сразили, посланного на нас с неба.

Дверь тотчас отворилась. Из дома вышла хозяйка и сказала:

– Ты, убивший Хумбабу и поразивший быка, почему лицо твое мрачно? Почему голова поникла?

– Как голове не поникнуть, – ответил Гильгамеш хозяйке, – если мой друг Энкиду, с которым мы делили хлеб и кров, стал прахом? Вот почему брожу я по пустыне. Не дает мне покоя мысль об умершем друге.

– Не знаю, чего ты ищешь, – отвечала хозяйка. – Боги, создав человека, сотворили его смертным, а бессмертием наградили себя. Оставь пустые заботы! Развей печальные думы! С друзьями проводи время за чашей! Дай-ка наполню ее тебе, Гильгамеш.

– Не надо мне сикеры! Скажи мне лучше, хозяйка, как перейти это море.

Хозяйка вещает:

– От века здесь нет переправы. Лишь бог Шамаш облетает свинцовые воды смерти да проплывает лодочник Уршанаби, перевозящий мертвых. Только он знает путь к Ут-напишти, единственному человеку, сумевшему обрести бессмертие.

Простился герой с хозяйкой и направился к лесу. Выйдя к реке, он увидел челнок, а в нем – перевозчика Уршанаби.

– Что бродишь, отставший от мертвых? – спросил Уршанаби Гильгамеша.

– Я не отстал от мертвых, – ответил Гильгамеш. – В моей груди еще бьется живое сердце.

– Вот чудо! – удивился Уршанаби. – Зачем же сюда явился?

– Пришел я гонимый печалью, – ответил Гильгамеш. – Хочу отыскать друга и сделать его бессмертным. Прошу, посади меня в лодку и отвези к Ут-напишти.

– Садись! – сказал Уршанаби. – Вот шест. Помогай, но воды не касайся.

Ослабил Гильгамеш пояс и, раздевшись, привязал одежду к шесту, словно к мачте. Но Уршанаби погнал челн так быстро, что Гильгамеш даже не коснулся шестом гибельной влаги.

Вот наконец показался остров, окруженный водами смерти. Неподвижно свинцовое море. Не летят над островом птицы, не видать рыб в воде. К бессмертному поселенцу Ут-напишти не приходят вести из страны, где он жил человеком. Только время от времени проходит челн Уршанаби с душами умерших.

– Эй, жена! – вдруг воскликнул хозяин острова. – Что с моими глазами? Посмотри, это челн Уршанаби. Но над ним поднимается парус. Не бывало еще такого.

– Не беспокойся, глаза твои зорки, – ответила Ут-напишти жена, – мои глаза тоже видят парус, который держит мертвец. Посмотри, как бледны его щеки! Утонул, видно, мореход, а без паруса жить не может.

– Сама не знаешь, что говоришь! – отозвался Ут-напишти. – Много сотен лет я наблюдаю, как провозят души умерших. Кто только здесь не был! И царь, и пахарь, и флейтист, и кузнец, и плотник. А провозят их без короны, без мотыги, без флейты.

Гильгамеш и кедр. Оттиск печати аккадского времени

В этот миг вышел Гильгамеш на берег.

– Что ты ищешь? – спросил Ут-напишти. – Почему сюда явился, как живой, на челне для мертвых? Почему твои щеки впали? Почему голова поникла?

– Гильгамешем меня называют. Я из дальнего города Урука. На две трети я бог, на одну – человек. Вместе с моим другом Энкиду мы убили злого Хумбабу, что кедровый лес охранял. Но, спасая меня от смерти, друг Энкиду стал ее жертвой. И ищу я его по миру, во всех морях и странах.

Покачал головой Ут-напишти и сказал печально:

– Почему ты не хочешь смириться с человеческой судьбой? На собрании бессмертных для тебя не оставлено было кресло. Пойми, что бессмертные боги – полновесные зерна пшеницы, ну а люди – только мякина. Людям смерть не дает пощады.

– А как же ты? – спросил Гильгамеш. – Как на совете богов оказался, как добился бессмертной жизни?

– Что ж, – проговорил Ут-напишти, – открою тебе свою тайну. Когда-то я жил на берегу Евфрата. Я земляк твой и дальний предок, сам из города Шуруппака. Решили как-то боги истребить всех живущих на земле. Явились они на собрание, держали между собой совет. После долгого спора пришли к тому, что на земле должен произойти потоп. Сделав выбор, они поклялись хранить его в тайне. Но один из богов поведал мне эту тайну. Он повелел построить корабль и погрузить на него все свое добро. Тут я понял, что Эйа, которому я принес много жертв, решил из многих избрать меня.

И построил я корабль, все пространство которого разделил на девять отсеков. Готовясь к долгой осаде, запасся всякой пищей и водой, а затем всех зверей привел по паре, заполнил ими отсеки. Сам с семьей взошел последним и закрыл за собой двери.

Настало утро. Выплыла туча, такая черная, что сами боги черноты ее испугались. Оцепенение объяло землю. И вот обрушился ливень, а вскоре я услышал треск, как будто земля раскололась. Подняло волнами мой корабль и погнало ветром.

Шесть дней, семь ночей носило корабль по морю. Наконец ветер успокоился и море затихло. Я открыл окошко. Лицо мне осветило солнце, и я упал на колени в благодарность за спасение.