По ту сторону снов - Питер Гамильтон

– Вяло. – признался Рохас. – О, интересно. Данные второго МК‑24 ускоряются.

– Флуктуации эффекта? – спросила Аянна. – А вот это странно.

– Ага, а теперь телеметрия второго МК‑24 замедляется по Доплеру, – сказал Рохас.

– Может быть, это переменный порог, – предположила Лора.

Отсутствие мгновенной информации раздражало; все их задание напоминало ей действия в каменном веке. Лора снова инстинктивно обратилась к юз-дублю, чтобы подключиться к сети шаттла. Как ни странно, интерфейс работал. Целая стая иконок появилась в поле ее экзозрения. Вспомогательные мыслительные процедуры, действующие в ее макроклеточных ячейках, принялись самостоятельно сводить анализ в таблицу. Поток необработанных данных внезапно превратился в точную и информативную картину.

Джоуи и Аянна немедленно обернулись к Лоре, и она поняла, что испустила мысленный сигнал удовлетворения.

– Как назвать противоположность сбою системы? – спросила она. – Я только что подключилась к сети четырнадцатого.

– Воскрешение? – предложил Ибу.

Иконки в экзообзоре Лоры сообщили ей, что остальные члены команды тоже воспользовались исчезновением глюков и возвращением шаттла к нормальному состоянию. Но она в основном сосредоточилась на квантовой среде, через которую скользил первый МК‑24. Темпоральные компоненты явно отличались. Были и другие отклонения.

– Ты это понимаешь? – спросила она Аянну.

– На самом деле нет.

Лора закрыла глаза, когда МК‑24 проходил на расстоянии семнадцати километров от искажающего дерева на краю Леса. Изображение дерева, переданное дроном, было превосходным. Вытянутая в длину конструкция с утолщением на одном конце состояла из морщинистых складок неизвестного кристаллического вещества; они располагались совсем не так запутанно и сложно, как у небесного властителя. Под поверхностью энергично пульсировали бледные разноцветные тени, словно отголоски чего-то, что двигалось в самой глубине дерева. Изображение мерцало.

Поток данных МК‑24 стремительно замедлялся сообразно эффекту Доплера. Даже с использованием буфера информация доходила все хуже. Лора переключила свое внимание на второй МК‑24, который находился в пяти минутах позади первого, приближаясь к внешнему слою деревьев. Изображение было намного лучше.

Удерживая эту картину по центру сознания, Лора просмотрела остальную часть данных, которые собирал и систематизировал четырнадцатый шаттл.

– Вы видите? – резко спросила она.

Вспомогательные процедуры подключили еще один поток данных к основной интерпретации. Он шел не из дронов МК‑24. Главный радар шаттла показывал скопление маленьких объектов, имеющее форму диска километрового диаметра. Объекты находились уже в семнадцати тысячах километров от тупой верхушки Леса и удалялись со скоростью одного и восьми десятых километра в секунду. Каждый объект имел шаровидную форму, примерно три метра в диаметре. Визуальное отображение отсутствовало; их поверхность была тусклой. Лора включила тепловидение шаттла, чтобы отследить объекты, и обнаружила неожиданно высокую интенсивность инфракрасного излучения.

– Тридцать пять градусов? – удивленно пробормотал Ибу. – Что они такое?

– Чем бы они ни были, радар показывает одиннадцать штук, – сказала Лора. – Они держатся вместе и сохраняют круговой строй, отклонения минимальны. Нулевое ускорение. Что-то их запустило вот таким образом.

– И направляются прямиком к планете, – сказал Рохас. В его мыслях заполыхал сигнал тревоги. – Я вызываю «Вермиллион», хочу предупредить их: что-то приближается.

«Новорожденные небесные властители? – высказался Джоуи. – В конце концов, это родильная зона».

– Разумное предположение, – заметил Ибу. – Интересен их жизненный цикл. Растут на планете, а потом выпрыгивают обратно в космос, когда повзрослеют?

– Они инертны, – сообщила Лора. – Абсолютно никаких гравитационных или пространственно-временных искажений. Это не небесные властители.

– Яйца небесных властителей? – предположила Аянна.

– Небесный властитель сказал, что они появились не здесь, – напомнил Ибу. – Они не слишком внятно изъясняются, но я полагаю, концепция лжи им совершенно чужда.

– «Вермиллион» отправит шаттл навстречу этим объектам, – сказал Рохас, – если будет такая возможность.

«Если нет, мы изучим их здесь, на месте, – сказал Джоуи. – Раз уж они происходят отсюда».

Третий МК‑24 миновал внешний слой деревьев и потерял контакт с шаттлом менее чем через минуту. Четвертый продержался семьдесят две секунды, прежде чем поток данных замедлился по Доплеру до нуля.

– Давайте уточним, чтобы наверняка, – сказал Рохас. – Медленное время для нас не смертельно? Так или нет, Аянна?

– Время течет замедленно только в Лесу, – ответила она с растущим раздражением.

– Осталось только выяснить, влияет ли эта квантовая сигнатура на живые ткани, – добавил Ибу.

– Хорошо, – сказал Рохас. – Я запущу «лайку».

Лора знала, что теоретически она должна испытывать противоречивые чувства – возможно, еще легкое моральное неодобрение в довесок. Но, честно говоря, после долгих столетий жизни, в течение которых она столько раз видела окончательную смерть (а не просто потерю тела) и животных, и людей, это ее больше не беспокоило. Кроме того, трудно испытывать особые сантименты по поводу песчаной крысы.

Маленького грызуна поместили внутрь дрона, оснащенного практически так же, как МК‑24, плюс крошечная капсула жизнеобеспечения в середине. Все они следили за потоком данных с «лайка-дрона», который скользнул мимо искажающих деревьев внешнего слоя внутрь Леса. Через слабеющую телеметрию они видели: песчанка шевелит носом, частота сердечных сокращений зверька не меняется, он равномерно дышит и пытается высосать воду из сопла поилки. Мышцы и нервы – все функционировало нормально. Связь сошла на нет.

– Лес внутри не убивает, – сказал Ибу. – Вообще никак не влияет на жизнь.

Джоуи хмыкнул. Неприятный искаженный звук больше походил на уханье.

«В первую минуту – нет».

– Данные потерялись в доплеровском замедлении из-за темпоральных свойств среды, – сказала Аянна. – Сигнал пропал, только и всего. «Лайка» не подвела. Песчанка по-прежнему жива там, внутри.

– Это твое официальное заключение? – спросил Рохас.

– Да. Я считаю, что для нас безопасно зайти внутрь. Единственное, чего я не знаю, – скорость, с которой там течет время. Если мы пробудем внутри день, снаружи может пройти месяц. Возможно, больше. А может, и меньше.

– Спасибо. Джоуи?

«Мы уже добрались сюда».

– Лора?

– Мне обязательно нужны образцы этих деревьев. Какой бы механизм они ни использовали, он совершенно отличен от всего, с чем мы сталкивались. И я ужасно хочу знать, что у них за источник энергии. Нельзя изменить временной поток без огромнейшего количества энергии. Она должна откуда-то поступать, но мы не видим активности нейтрино, указывающей на прямое преобразование массы в энергию или даже ядерный синтез. Это не может быть солнечная энергия. Так откуда…