Bücher, Bücher! - Кэтрин Коути

— Если вы покажете фроляйн Саре вашу камеру пыток, сударь, это произведет должный психологический эффект.

— Ну во-первых, не так уж там и грязно, — огрызнулся Герберт, потянувшись за румянами. Камеру пыток он получил в подарок на столетний День Инициации, но до сих пор помнил, что тогда сказал отец — «Если ты не будешь регулярно стирать пыль с Железной Девы и вовремя смазывать дыбу, то я, честное слово, соберу все в мешок и отнесу в сиротский приют. Дети, неизбалованные излишествами, наверняка оценят то, чего не ценишь ты.» Только лекций о гигиене ему сейчас не хватало!

— Нет, что вы, сударь, я не об этом! Возьму на себя смелость дать такой совет — пригласите девицу в камеру пыток и покажите ей все содержимое. Заодно продемонстрируйте, что как работает. А так же упомяните вскользь, сколько времени вы проводите в той комнате. Фроляйн Сара впечатлится.

— А она мне там ничего не сломает? — обеспокоенно спросил Герберт. Клиновидная промежуточная до сих пор маячила у него перед глазами.

— Даже если так, сударь, игра стоит свеч. Кто не рискует, тот не пьет шампанского…

— Кстати о последнем. Будь добр, принеси мне бокал. Потому что на трезвую голову я к ней в спальню больше не пойду.

* * *

Наступило время для решительных действий. Протиснувшись в приоткрытую дверь спальни, виконт увидел, что Сара и ее дебелая камеристка Магда, у которой даже смерть не умерила кирпичного румянца на щеках, сидели на кровати и о чем-то шушукались. Постель покрывали сугробы истлевших кружев, на полу были разложены журналы мод за 1785 год. При виде юного фон Кролока девушки прекратили перешептывание, тем самым развеяв все сомнения относительно темы их разговора. Служанка даже вскочила с кровати и сделала книксен, почему-то захихикав. Вампир подумал, что сам он не будет смеяться наверное уже никогда.

— Доброй ночи, Герби! — замахала невеста, но вдруг осеклась, увидев как вытянулось его лицо. — Мне следовало сказать «Мерзкой тебе ночки», да? Не знаю как у вас, упырей, принято.

— Такой вариант был бы более уместным, — уклончиво ответил Герберт. — Пойдем, я должен тебе кое-что показать.

— Это сюрприз?

— Что-то в этом роде.

— Обожаю сюрпризы! Только скажи сразу, а то ведь помру от любопытства — какого цвета? Сколько каратов?

Чтобы не упасть, вампир ухватился за притолоку. Разговор должен был развиваться по другому сценарию. Вот поднимается бархатный занавес, на сцену выходит главное действующее лицо, виконт Герберт фон Кролок. Лунный луч играет на его острых зубах. Решительными шагами он подходит к ложу, на котором возлежит Сара Шагал, изрядно побледневшая при виде его бесстрастного лица. «Пойдем за мной, дитя!» — ледяные слова кромсают воздух — «Ты моя невеста и должна во всем мне повиноваться.» «Куда же вы ведете меня?» лепечет несчастная дева. «Ах, что со мной станется?» вопрошает она тоном Дездемоны, которую муж только что упрекнул в небрежном ведении хозяйства — когда нужно, ни одного чистого платка не найдешь. «Скоро узнаешь» — загадочно отвечает вампир, пряча жестокую улыбку. Наконец он подводит пленницу к дверям камеры пыток, толкает ее внутрь, и, запирая дверь на тяжелый засов, говорит на прощанье — «Это будет хорошим уроком за твою дерзость, за насмешки над нашим гордым родом… и да, я нисколько не сомневаюсь, что мои соли для ванны увела именно ты!» И оставляет жертву терзаться в одиночестве. Правда, после акта возмездия ему пришлось бы в спешке собирать чемоданы — интересно, двадцати хватит? — и отправляться в путешествие с подложным паспортом, чем дальше, тем лучше. Говорят, в Сибири ночь длится чуть ли не целый год — вот же везет кому-то, даже спать не нужно. Может туда наведаться?

Так советовало ему воображение, взбодренное бокалом шампанского. Но планы рушились, будто карточный домик при шквальном ветре.

— Ээммм, — глубокомысленно ответил Герберт, — знаешь что? Я передумал! Жениху ведь нельзя видеть суженую перед свадьбой! Какой милосердный обычай. С твоего позволения, я пойду…

Мысленно он уже вырезал весь эпизод с камерой пыток, оставив только чемоданы. Хоть и куцый, этот сценарий был гораздо милее…

— Не так быстро, — мгновение ока и Сара уже нежно заламывала ему руку за спину — Покажи мне сюрприз. Я заинтригована!

За сим последовал променад по коридору, во время которого Герберт оглядывался по сторонам, ожидая, что из-за какого-нибудь закоулка вот-вот вывернет Альфред. Но коридоры замка были настолько запутанными, что даже Минотавр в замешательстве почесал бы рога, поэтому к облегчению виконта юноша так и не появился. Вероятно, он готовится к завтрашней схватке. Вряд ли он добрался до практики, иначе до ушей вампира донесся бы грохот, звон стекла и стоны раненых. Скорее всего, молодой ученый сейчас занимается теорией. Например, спрягает глагол «стрелять.»

Приближаясь к своему будуару, Герберт ненавязчиво пытался отцепить пальцы девицы от рукава камзола, но все его деликатные попытки она игнорировала. В отместку виконт пропустил мимо ушей просьбу перенести ее через порог.

— Мне глаза закрыть? — деловито осведомилась фроляйн Шагал.

— Да, пожалуйста, — поспешно ответил юный фон Кролок, который вдруг вспомнил, что перед Балом его спальня напоминала магазин готовой одежды, в которую попал снаряд. Повсюду валялись кружевные манжеты и воротнички, а уж чулки свисали с любой поверхности подобно экзотическим лианам. Костюмы, забракованные придирчивым денди, устилали пол в несколько слоев. Проще было отрыть из-под песка древний храм, чем отыскать закатившуюся запонку под этими завалами. По крайней мере, Куколь ворчал, что для уборки в покоях виконта требуется вагонетка и кирка.

Не хватало еще, чтобы Сара все это увидела. Не хватало еще, чтобы ей взбрело в голову, будто его комната грязнее, чем ее!

В спальне им пришлось передвигаться зигзагами, обходя то оброненный веер, то ботинок, уже много лет не видевший своего брата-близнеца — иными словами, то что виконт не успел затолкнуть под кровать. Наконец процессия остановилась у тяжелой двери, чудом державшейся на проржавленных петлях. Несколько поворотов ключа, и она отворилась с пронзительным, душу выворачивающим скрипом. На Сару и горе-жениха пахнуло многовековой сыростью.

— Можешь открыть глаза, — предложил хозяин. Сам он картинно прислонился к стене и начал полировать ногти, время от времени поглядывая на гостью. Отчаяние уже с минуты на минуты должно было охватить все ее существо. А скоро она сломя голову побежит прочь из замка. Не долго ждать осталось.

Помещение было совсем темным, но Герберт предварительно зажег факелы на стенах, чтобы гостья смогла обозреть орудия пыток во всем их мрачном величии. Если дети смертных развлекались играми в полицейских и воров, то вампирская молодежь предпочитала «еретиков и инквизицию.» Впрочем, если бы инквизитор, трудившийся ad majorem Dei gloriam в каком-нибудь заштатном застенке, хотя бы краем глаза увидел сие великолепие, он тут же настрочил бы прошение о дополнительном субсидировании. Ибо открывшаяся картина впечатляла.