Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа
Шрифт:
Интервал:
Вот так оно и вышло: он – на Академической, а семья – на Большой Академической.
Александр подошел к подъезду, но не стал сразу нажимать на кнопки домофона, а предварительно позвонил по телефону:
– Пустишь?
– Ты чего это так рано и без звонка?
– Это длинная история. Пустишь – расскажу.
– Заходи, только тихо: мама и Никита еще спят, он болеет – в школу не пошел.
Войдя, Александр старался не шуметь. Вдруг подумал: обнимет или нет? Обняла слегка, неуверенно. Тихо прошли на кухню. Закрылись.
– Чаю хочешь?
– А кофе есть?
– Вот пачка какая-то старая, твоя еще. Посмотри, годится?
– Годится, давай сварю.
– Вари. Что-то случилось?
– Нет, ничего. Соскучился.
– Неужели?! Всего три месяца прошло, а ты уже соскучился!
– Тань, я не понимаю, что происходит. Куда ты делась?
– Я никуда не девалась. Я на том же месте, где всегда.
– Так и я на том же месте. Почему же мы не вместе?… Гляди, стих получился.
– Вот только стихи у тебя и получаются.
– Да и то переводы… не мои. Тань, возвращайтесь. Мне плохо без вас. И потом, я через две недели уезжаю в Оксфорд.
Таня поставила на стол чашку и резко повернулась:
– Ты себя слышишь? Мы приедем к тебе, а ты в Оксфорд уедешь? Потому что тебе без нас плохо!
– Таня, прости, это я не подумав… все в кучу… столько всего… Это разные вещи. Я почти всю ночь работал, а с самого утра в посольстве. Все путается в голове. Главное, я без вас не могу.
– Совсем не можешь или три месяца не можешь?
– Ты издеваешься?
– Разумеется, я издеваюсь, пригласила поиздеваться. Просто хочу понять, сколько времени ты без нас не можешь.
Александр хотел обидеться, но сделал над собой усилие и сдержался:
– Таня, я совсем без вас не могу. Я должен знать, что вы где-то рядом…
– Что мы где-то рядом что? Молчим? Плачем? Кричим? Что ты должен знать? Нас не было рядом три месяца, а ты думал, что мы где-то под боком: сопим молча и незаметно, чтобы тебя не беспокоить.
– Тань, ну Тань, ну зачем ты так?
– А что не так? Скажи, что не так? Тебе важно, чтобы мы тебе не мешали, а где – здесь или там – тебе не важно.
– Таня, прекрати…
– А что? Уедешь? Так ты все равно уедешь.
Таня схватила свою чашку со стола и начала ее энергично мыть. Молчание стало невыносимым. Александр подошел и обнял ее за плечи. Она вырвалась.
– Понятно.
– Что тебе понятно?
– Таня, что-нибудь случилось?
– Ничего не случилось. Уезжай, мне нужно на занятия.
– Ты разве не в издательстве?
– В издательстве. Но еще подрабатываю. Преподаю в одном месте.
– Каком?
– Какая тебе разница? Прости, мне некогда. Нужно еще собраться и привести себя в порядок.
– Ты в порядке.
И тут она почти сорвалась на крик:
– Не тебе решать, в порядке я или не в порядке!
– Тихо. Сейчас всех перебудим. Все, прости.
Александр встал, вышел из кухни, немного помедлил в коридоре, затем решительно хлопнул дверью. Он спустился вниз, завел машину и выехал со двора. За углом он притормозил и припарковался у обочины, затерявшись среди других машин, таких же грязных и неприметных. Откинулся на сиденье и стал думать. Что это за новая работа? Может, у нее кто-то появился? Мысли сбивались. Предчувствия были нехорошими.
Минут через сорок появилась Таня, изящная, грациозная, как всегда модно одетая. И как всегда, она спешила. Остановилась у обочины и стала голосовать. Быстро поймала какой-то «рено» и уселась на переднее сиденье. Александр тронулся следом. Поехали по Дмитровскому шоссе, повернули на Садовое кольцо и в переулках у Курского вокзала затормозили. Таня вышла из машины, направилась к чистенькому, недавно отремонтированному особняку поросячье-розового цвета и нажала на кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась. Таня исчезла внутри здания.
Александр подождал немного, вышел из машины и подошел к дверям – никакой вывески. Дом был обнесен кованой узорной решеткой, под окнами – газон с клумбами, покрытыми грязным московским снегом. Единственное, что удалось выяснить, так это номер дома. Хотя и его найти было очень не просто. Название переулка удалось прочитать на соседних зданиях.
Весь путь до дома Александр грустил.
– Уважаемые пассажиры, наш самолет вошел в зону турбулентности. Просьба занять свои места, вернуть спинки кресел в вертикальное положение, пристегнуть ремни безопасности и оставаться пристегнутыми до тех пор, пока не погаснет световое табло «Пристегните ремни». Приятного полета.
Равнодушный голос стюардессы отвлек Александра от воспоминаний. Как мог он, ученый, лингвист, да еще с врожденными математическими способностями, не проанализировать все события, которые произошли с ним до отъезда из Москвы, и не задать себе элементарных вопросов? Почему в его жизни появился этот странный Мигель? Почему он так неожиданно пропал? Почему Мигель так настойчиво убеждал его прекратить исследование? Почему именно его, Александра Сомова, пригласили на конференцию? Как узнали о его открытии? Но три недели назад этих вопросов не возникло, и Александр даже не попытался на них ответить. Значит, нужно это сделать сейчас. Не обязательно отвечать, но всегда нужно быть готовым ответить.
– Не обязательно отвечать, но всегда нужно быть готовым ответить. – Этими словами Джон Шакспер закончил одну из редких воспитательных бесед со старшим сыном. Он был доволен: хорошо сформулировал, не хуже этих хапуг-грамотеев. По крайней мере, никто теперь не упрекнет его в том, что он не занимается воспитанием своих детей. – Уильям, ты понял, что я тебе сказал?
– Да, отец, понял, – ответил Уилл и облегченно вздохнул.
– А теперь иди в цех, пересчитай еще раз новые шкуры – и марш спать.
– Хорошо, отец. – Уильям почтительно склонил голову и вышел из комнаты.
Шкуры-то он пересчитает. Но это его мало волновало. Всерьез взволновало Уилла то, что именно сегодня отец решил заняться его воспитанием! Слава богу, надолго старика не хватило. Уилл и так битых полчаса после ужина сидел как на иголках и слушал нудные проповеди отца. Сегодня великий день, вернее, великая ночь. Сегодня Анна отвезет его туда, куда она обычно отправляется в карете после спектаклей!
Уилл вышел из дома через заднюю дверь и сразу скрылся в тени сада. Хотя уже почти полностью стемнело, но все равно так надежнее: береженого Бог бережет! Шакспер-младший выбрался на дорогу и обернулся. Сквозь ветви мелькали едва заметные огоньки – это в некоторых комнатах зажгли свечи. Самого дома уже не было видно во мраке.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!