Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении - Алексей Исаев

Анализ возможных сценариев развития событий неизбежно заставляет задуматься о выборе оптимального варианта. Нельзя сказать, что различные «летние» варианты, т. е. альтернативы, привязанные к маю — июню — июлю 1941 г., внушают оптимизм. Нет, они, конечно, не так плохи, но все равно остается червячок сомнения: «А можно ли добиться лучшего результата?» Если сформулировать искомый ответ в общем виде, то он будет звучать примерно так: лучший для нас вариант — это максимально возможное упреждение Германии в развертывании. Этот тезис быстро приводит нас к зиме 1940/41 г., когда на границе с СССР у Германии было всего 26 дивизий. А почему нет? Красная армия в ходе войны традиционно действовала зимой лучше, чем летом. Крупные успехи, такие, как контрнаступления под Москвой и Сталинградом, Корсунь-Шевченковский «котел» и Висло-Одерская операция, проводились в зимнее время.

Представим себе, какова могла быть цепочка решений, приводящих к этому варианту. Итак, Сталин летом 1940 г., после разгрома Франции и эвакуации английского экспедиционного корпуса из Дюнкерка, принимает решение атаковать Германию первым в ближайшее время, т. е. зимой 1940/41 г. Советский военный план, т. е. так называемые «Соображения об основах стратегического развертывания», к реальному сентябрю 1940 г. уже существовал. Он уже был подготовлен Б. М. Шапошниковым применительно к новому профилю границы. Этот план был вполне пригоден для ввода в действие для решения политической задачи удара по Германии.

Допустим, решение напасть принято. Последним прощупыванием политической обстановки становится поездка Молотова в Берлин в ноябре 1940 г. Молотов, как известно, вернулся ни с чем. После этого начинается обратный отсчет до начала советского наступления, назначенного на январь 1941 г. Наиболее сложной задачей является отмобилизование войск. Задача в какой-то мере облегчается тем, что летом 1940 г. Красная армия достигает одного из максимумов своей численности на отрезке времени 1939–1941 гг. На 1 июня РККА насчитывала 4 млн человек. Если не проводить демобилизацию после советизации Прибалтики и Бессарабии и Буковины, то можно сохранить некий резерв для проведения мобилизации.

Проведения общей мобилизации с доведением численности Красной армии до 8,6 млн человек в случае проведения операции только против Германии, по большому счету, не требуется. Вполне достаточно отмобилизования западных округов: АрхВО, ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, МВО, ОрВО, ХВО, СКВО, ПриВО, УрВО. Их численность будет составлять 6 503 223 человека при общей численности РККА около 8 млн человек. Этого будет вполне достаточно для первого удара, а с началом боевых действий можно будет уже открыто объявлять мобилизацию. Проведение мобилизации до первых выстрелов возможно будет только в скрытом виде, без ее открытого объявления. Частично она может быть прикрыта учебными сборами, проводящимися под лозунгом усвоения опыта, полученного в Финской войне.

Одним из важных преимуществ «зимнего» варианта является снижение эффекта от воздействия Люфтваффе. Реальной зимой 1944/45 г. плохая погода существенно сдерживала активность советской авиации. Поэтому наступление в Восточной Пруссии было не таким успешным, как «Багратион», — разгрома отходящих немецких колонн с воздуха не произошло. В тех реалиях, с которыми пришлось бы столкнуться Красной армии в 1941 г., нелетная погода была бы скорее союзником, нежели противником. Она бы уменьшила эффект от ударов с воздуха по наступающим советским войскам, а также снизила бы темпы выбивания СБ и ДБ-3 в воздушных боях.

Еще одним важным преимуществом наступления в январе-феврале 1941 г. представляется более сбалансированная структура советских танковых войск. Реорганизация с формированием 30 (29) механизированных корпусов началась весной 1941 г. До этого существовали девять мехкорпусов и отдельные танковые бригады, которые могли использоваться для непосредственной поддержки пехоты. Такая структура была более жизнеспособной и, в отсутствие упреждения в мобилизации и развертывании, обеспечила бы лучшую выживаемость танков на поле боя. Практически все Т-26 действовали бы в боевых порядках пехоты, увеличивая ее пробивную силу. Соответственно, по крайней мере восемь механизированных корпусов были бы уже в мирное время достаточно хорошо укомплектованы для действий в качестве самостоятельных соединений.

Здесь самое время задать сакраментальный вопрос: «А как же Т-34 и КВ?» Действительно, к началу 1941 г. их было немного, причем это были машины ранних серий, пораженные «детскими болезнями». Погоды бы они действительно не сделали. Ситуация реального июня 1941 г. была принципиально лучше: новых танков было уже довольно много для влияния на ход боевых действий. Отказываться от такого козыря действительно сложно. Тем не менее у зимнего варианта вполне достаточно достоинств, чтобы ради них пожертвовать полутора тысячами новых танков.

Серьезным преимуществом зимнего наступления является возможность реализации так называемого «северного» варианта стратегического развертывания. Он, напомню, предусматривал сосредоточение основных сил к северу от Бреста и Припятских болот. Авторы советских «Соображений…» справедливо указывали: «Разгром немцев в Восточной Пруссии и захват последней имеют исключительное экономическое и прежде всего политическое значение для Германии, которое неизбежно скажется на всем дальнейшем ходе борьбы с Германией». Действительно, Восточная Пруссия была осиным гнездом, из которого в реальном 1941 г. наступали две танковые группы, добившиеся наибольших успехов. Поэтому изоляция Восточной Пруссии быстрым ударом действительно серьезно меняла обстановку на советско-германском фронте. Кроме того, «северный» вариант был более быстрым, для него быстрее собиралась группировка войск ввиду лучшего развития дорожной сети на Западном направлении.

В этом случае возможно повторение (в некоторой степени) Висло-Одерской и Восточно-Прусской операций 1945 г. После первой схватки наступило бы традиционное затишье на период весенней распутицы. Следующая проба сил последовала бы в начале лета. Тогда бы и понадобились полторы тысячи КВ и Т-34.

Вариант «мы в 1941 г. мобилизуемся, развертываемся и бьем первыми» представляется куда более выигрышным, нежели реальное лето 1941 г. Хорошо известные сегодня и даже очевидные недостатки Красной армии, разумеется, оказывали бы свое влияние на ход боевых действий. Однако в условиях нормальных плотностей построения войск (близких к уставным) и своевременном отмобилизовании армии ситуация выглядит гораздо лучше реального лета 1941 г. Громких успехов от Красной армии ожидать не приходится, однако была бы сохранена территория, спасена от эвакуации промышленность, да и потери людей и техники были бы заметно меньше.

Помимо карфагенского полководца Ганнибала к разгрому, произошедшему в 216 г. до н. э. у города Канны, в немалой степени приложил руку его оппонент — консул Гай Теренций Варрон. Именно он двинул свою пехоту вперед и подставил фланги под два охватывающих удара, приведших к окружению и разгрому. В последующие столетия Канны стали именем нарицательным и повторялись неоднократно. Почти всегда помимо своего «Ганнибала» находился свой «варрон». На всякий случай подчеркну — «почти всегда». Далеко не всякое сражение на окружение развивалось строго по сценарию Канн. Можно привести немало примеров, когда окружаемый делал все, чтобы избежать мышеловки, но становился жертвой непреодолимой силы обстоятельств. Однако список сражений, в которых одна из сторон «проварронила» фланговые удары противника, оказывается куда длиннее.