Октавиан Август. Крестный отец Европы - Ричард Холланд

За свою недолгую пока жизнь мальчик нечасто видел отца. По всей вероятности, большую часть времени он проводил в семейном поместье в Велитрах, где сто лет спустя местные жители с гордостью показывали благоговеющим посетителям небольшую комнатку, его бывшую детскую. Некоторые даже утверждали, что Октавиан там и родился, но это скорее просто попытка набить цену Велитрам — и себе заодно.

Отцу Октавиана, ставшему претором в 62 году до нашей эры, предстояло провести этот год в Риме, изредка вырываясь в деревню к семье на неделю-другую. После претуры он год был наместником Македонии, причем показал себя достаточно хорошо, ибо заслужил похвалу такого строгого судьи, как Цицерон. Отец вполне мог взять Октавиана с собой в Македонию, но вероятнее всего он оставил его в Велитрах, на попечении нянек — хотя бы по причине слабого здоровья мальчика, которое часто внушало опасения.

Атия недолго оставалась вдовой. По причине стремительной карьеры ее дяди Цезаря она стала завидной невестой на брачном рынке, где аристократы искали себе партию. Разумеется, без одобрения Цезаря она бы замуж не пошла, и, несомненно, многие честолюбивые искатели руки были отвергнуты. Окончательный выбор пал на Луция Марция Филиппа, человека богатого и со связями, отец которого (носивший такое же имя) был в 91 году до нашей эры консулом и проявил себя в войне против бывших союзников Италии. Связи у Филиппа имелись в обоих лагерях. Его дочь от первого брака Марция была супругой Марка Порция Катона, самого решительного противника Цезаря среди оптиматов. В то же время Филипп умудрялся водить дружбу и с Цезарем, и с Помпеем, причем настолько успешно, что в 56 году до нашей эры стал консулом-десигнатом; он тогда вернулся в Рим после годового пребывания на посту наместника Сирии и тогда же женился на Атии.

Филипп имел репутацию человека веселого и общительного. Хотя он и был значительно старше Атии, она вполне могла и сама выбрать его в мужья. Тесть Катона вряд ли казался Цезарю лучшей партией для племянницы, но подобный союз мог защитить и Атию, и ее сына в случае серьезных гражданских столкновений. Этот брак, насколько нам известно, разлада в семью не внес; мы знаем, что в отроческом возрасте у Октавиана были прекрасные отношения с отчимом.

К концу пятилетнего срока правления Цезаря Рим сделался для законопослушных граждан опасным местом: за время власти триумвирата в городе не стало закона и порядка. Цезарь уже подчинил римскому владычеству большую часть Галлии и увеличил число подчиненных ему легионов до восьми. Однако ему нужно было время, чтобы завершить и закрепить свои замечательные достижения. Кроме того, он собирался завоевать некий таинственный остров далеко на севере, в существование которого многие римляне даже не верили.

Самому же Цезарю удалось полюбоваться через пролив белыми утесами Британии. Он расспрашивал британских воинов, которых встречал в Галлии. Цезарь знал: остров существует — и со свойственной ему самонадеянностью намеревался присоединить его к прочим военным трофеям. Цезарь не имел права вернуться в Рим — по существующему закону он в этом случае лишился бы своего поста. И потому по дороге на юг он остановился в тосканском городке под названием Лукка, где его ждали Помпей и Красс. Их сопровождали сто двадцать сенаторов со свитой, которые прибыли из Рима, желая продемонстрировать триумвирам поддержку и в надежде заслужить их благосклонность — республиканская система вырождалась весьма быстро. Цезарь, конечно, пожелал продлить срок своих полномочий еще на пять лет — он ведь не знал, сколько времени потребуется его легионам на покорение Британии. Взамен он согласился, чтобы его союзники получили должности подобного же уровня.

В 55 году до нашей эры Помпей и Красс были избраны на консульство. Никто не мог препятствовать их назначению на высокие военные посты — Помпея в Испанию, а Красса — в Сирию. Однако кому-то из триумвиров следовало оставаться в Риме и защищать интересы двух других. Цезарь оставаться не мог. Красс намеревался выполнить давно задуманный честолюбивый план — вторгнуться в Парфянское царство. И для защиты союза оставили Помпея. Согласно закону, тот, как проконсул, не мог оставаться в Риме. Он вышел за городские стены, назначил себе легатов, которым предстояло отправиться в Испанию от его имени, а сам стал принимать сенаторов в своем новом доме. Было ли в истории другое такое время, когда столь обширная империя управлялась столь нелепым способом? Ни один из триумвиров не мог легально войти в столицу, в которой следовало располагаться правительству. Двое из них отправились в разные концы римского мира — с мощнейшими армиями, но весьма слабыми представлениями о предстоящих испытаниях. Третий остался в Риме — полководец, чье войско находилось на расстоянии месячного пути.

Столь пренебрежительное отношение взывало к возмездию. И оно настигло в полной мере всех троих, хотя Цезаря позднее, чем прочих.

Удача пока еще держалась на его стороне, хотя оба раза, вторгаясь в Британию, Цезарь рисковал потерять и всю Галлию, и все войско, и жизнь. Первое вторжение было скорее разведкой. Второе, спланированное более тщательно, едва не окончилось катастрофой: буря разбила стоявшие на якоре корабли Цезаря, и перед тысячами разъяренных воинов он остался без средств к отступлению. Цезарь хорошо знал свое дело. Он сумел и выстроить новый флот, и разбить наголову бриттов, и отплыл в Галлию, взяв заложников, а также обещание, которое побежденные так и не выполнили, — регулярно выплачивать Риму контрибуцию.

В то же самое время пришел конец триумвирату. В битве при Каррах, в Месопотамии (современный Ирак), Красс потерял две трети войска — а заодно и жизнь. Ведомый тщеславием, он стремился завоевать Парфию, сильнейшего из соседей Рима. Парфянское царство простиралось до самой Индии. Квестор Гай Кассий Лонгин (тот самый Кассий, будущий убийца Цезаря) вернулся в Сирию с остатками войска, которое перегруппировал, и успешно отбил нападение парфян.

В Риме судьба нанесла уже разваливающемуся союзу еще один удар. Дочь Цезаря, Юлия, вышедшая в 60 году до нашей эры замуж за Помпея, в сентябре 54 года до нашей эры скончалась от родов. Цезарь предложил в супруги пятидесятидвухлетнему Помпею другую молодую родственницу — Октавию, дочь Атии и сестру Октавиана. Благодаря такому союзу девятилетний Октавиан стал бы шурином Помпея.

Дело, однако, осложнялось тем, что Октавия уже состояла в браке с сенатором Гаем Клавдием Марцеллом, оптиматом с сильными связями. Разумеется, Цезарю куда важнее было сохранить родственную связь с Помпеем, чем избежать раздора с Марцеллом. Помпей мудро отклонил предложение Цезаря. Сенат постарался усилить раскол между ними, назначив Помпея единственным консулом и поручив ему навести в Риме порядок.

Некоторые группировки в Риме, которые Цезарь финансировал, бесчинствовали в городе; кроме того, его власти над Галлией угрожало массовое восстание под предводительством верховного вождя Верцингеторикса.

Только в 51 году до нашей эры Цезарь смог окончательно разбить галльского вождя и усмирить больше сорока племен, воевавших под знаменами Верцингеторикса. К тому времени отношения между Цезарем и Помпеем, который породнился через женитьбу с патрицианским родом Корнелиев, стали быстро портиться. При поддержке сената Помпей провел новые законы, усложняющие процедуру выборов и не оговаривающие особых привилегий для Цезаря — теперь тот не мог попасть в консулы на второй срок, пока не кончилась его служба в Галлии. Оптиматы собирались разделаться с Цезарем, когда он не будет занимать государственной должности и его можно будет подвергнуть судебному преследованию.