Как Ворон луну украл - Гарт Стайн

— Попытаюсь объяснить. Мир наполнен людьми и духами. И те и другие излучают особую энергию — кто-то больше, кто-то меньше. Не все ее способны почувствовать. Я — шаман, от меня излучение очень сильное. Плюс я чувствую излучения других. Сейчас я, словно сонар, испускаю энергетические волны. Если поблизости обитает дух, он почувствует вторжение на свою территорию и сразу даст о себе знать. Ваш потенциал куда меньше моего, дух вас может и не заметить. Но если в одном месте соберется множество людей и число их окажется равно, скажем, населению города, вот тогда дух вас почует. И начнет себя проявлять, не обязательно с хорошей стороны. Я понятно выражаюсь?

— Да, понятно, — ответил Фергюсон, хотя на деле ничего он не понял. — Откуда у вас столько энергии?

— Я шаман. Во время обучения я общался с множеством духов, черпал силы у них. Они — мои духи-помощники, йекхи. Их энергию я храню в особом мешочке. — Дэвид показал кожаную ладанку у себя на шее.

— Что в нем?

— Языки. Не целиком, впрочем, только кусочки. Достаточно, чтобы черпать силу у духов. Если я сниму эту ладанку, то сила покинет меня.

— Можно и мне поносить? Я бы от подзарядки не отказался.

Дэвид рассмеялся:

— Если мешочком шамана завладеет простой смертный, он сойдет с ума.

— Правда? И сильно сойдет?

— Начисто лишится рассудка. Вы нагишом, растрепанный помчитесь по лесу. Будете есть лягушек. Про вас начнут рассказывать страшилки у костра, вами станут пугать детей.

— Ладно, проехали, детей пугать неохота. Так, и что дальше? Учуяли духи вашу энергию, а потом? Вы творите заклинание?

— Не то чтобы заклинание. — Дэвид нахмурился, пытаясь найти объяснение попроще. — Заклинаниями шаман усмиряет слабых духов. Нам, скорее всего, предстоит нечто иное. Предположим, дух облюбовал это место для себя одного. Тогда он станет отпугивать животных, срывая охоту, выживет вас отсюда. Мне придется вступить с ним в переговоры, выторговать мир в обмен на почитание. То есть вы ежегодно будете приносить ему жертву.

— А если не сработает? — спросил Фергюсон.

— Придется выбирать: либо я прекращаю обряд, либо вступаю с духом в битву. В последнем случае я призову на помощь духов, чьи языки ношу в ладанке. Вместе мы ослабим мятежного духа и, надеюсь, одолеем его.

— Понятно, — задумчиво произнес Фергюсон. Может, Дэвид на ходу все придумал? Может, он шарлатан? Хотя вещи рассказывает занимательные. Индейские духи, оказывается, куда материальнее христианских. Схватка с призраком — это вам не шутки. Разве попы хоть раз бились с бесами напрямую? Ну, разве что в «Изгоняющем дьявола». Похоже, Дэвиду предстоит аналогичный поединок.

— Понятно, — повторил Фергюсон. — Скажите вот еще что: в случае с той деревообрабатывающей компанией, погубившей сов… вы перед духами извинились?

— Да.

— Помогло?

— Нет. Компания просто хотела создать себе репутацию. Свою часть сделки они не выполнили, жертву не принесли.

— И что же случилось?

— Оползень погубил все предприятие.

— Серьезно? — воскликнул Фергюсон. — Духи потрудились?

— Да.

— Злые духи?

— Нет.

— Как — нет? Они же погубили предприятие.

Дэвид вздохнул. Чем больше ответов, тем больше вопросов… Хотя от невежества избавляет лишь учение. Фергюсон, по крайней мере, слушает с интересом.

— Тлингиты не различают добра и зла, — пояснил шаман. Он встал и подбросил еще поленьев в огонь. — Вот вам еще история…

* * *

Жил да был могучий вождь, что держал солнце, луну и звезды при себе, в трех ларцах. А к ларцам своим никого не подпускал. Дошли о нем слухи и до Ворона. Захотел тогда Ворон те ларцы себе забрать.

Больше всего на свете дорожил вождь семьей. И была у него дочь, которую он любил без меры и стерег пуще зеницы ока. Понял Ворон, что если сделается он внуком вождя, то получит желаемое.

Умел Ворон принимать любое обличье. И вот, обернувшись травинкой, лег он на край чаши, из которой пила дочь вождя. Девушка отхлебнула воды из чаши и проглотила травинку, не успев ее сплюнуть. Тотчас же она сделалась беременной и в должный срок родила мальчика. Никто и не подумал, что сын ее — Ворон.

Очень обрадовался вождь внуку, полюбил его. Не сумел отказать, когда внучок плакал и просил дать ему поиграть с одним из ларцов. Вышел тогда Ворон с новой забавой на улицу, открыл крышку, и сей же миг звезды очутились на небе. Опечалился вождь, но наказывать ребенка не стал.

Снова расплакался Ворон, прося дать ему поиграть со вторым ларцом. Вождь нехотя отдал просимое, предупредил: не открывай, мол, крышку. Ворон вышел с ларцом на улицу, да и выпустил на небо луну.

Третий ларец дедовы домочадцы дать отказались, ибо лежало в нем солнце, самое ценное сокровище вождя. Сколько ни плакал Ворон, сколько ни топал ножками, не давали ему поиграть с третьим ларцом. Решил тогда Ворон уморить себя голодом и заболел. Не выдержало сердце деда, отдал он третий ларец, предупредил Ворона: откроешь — накажу.

Вынес Ворон игрушку из дому, принял птичий облик и улетел на небо. Звал он сверху людей, но в темноте они его не видели. Стали кричать ему снизу, и тогда Ворон выпустил солнце, засияло оно над всеми землями. Так и светит с тех пор.

* * *

— Понимаете, Фергюсон? Ворон не просто принес нам солнце, луну и звезды. Прежде он украл их у другого человека.

— Ну и?..

— Украсть — грех, одарить — благодать. Кто, по-вашему, Ворон: злодей или благодетель?

Вон как все обернулось! Сразу и не ответишь.

— Я думаю, он и то, и другое.

— И то, и другое, правильно. Вот вы и познакомились с азами нашей религии.

Фергюсон кивнул.

— Тлингитских духов следует уважать, Фергюсон. Они ждут честности, за обман могут и отомстить. За добро обычно платят добром и щедростью.

— Теперь ясно. — Ничего умнее Фергюсон не придумал. Подустал он, пора заканчивать. Хватит с него лекций.

— Я здесь по вашему приглашению, — сказал Дэвид. — Надеюсь, вы не просто дурите аборигенов.

— Нет, все не так, — поспешил ответить Фергюсон и отвернулся погреть руки. — Все не так.

Консультант пересчитала выбранные Дженной вещи и открыла дверь в примерочную. Дженна прошла внутрь маленькой кабинки, скинула платье и посмотрела на гору обновок: джинсы, нижнее белье, носки, свитера и милое платье по щиколотку. Там, куда Дженна отправляется, оно совершенно без надобности, но упускать шанс прикупить такую прелесть — оно так ладно сидит! — никак не хотелось.