Императорский отбор - Сергей Чехин

— И ты тоже с ней сношался?! — раздался возмущенный вопль бабушки Руслана из соседней ложи. — Ах ты негодник! Ах ты постыдник! Как я теперь людям в глаза смотреть буду!

— Тишина! — прикрикнула вампирша. — Четвертое испытание — это честность. Лишь трое из вас за все время отбора сдержали данные ими слова. Это господа Ворон, Титов и Щедрин. Остальные в той или иной мере попадались на лжи и вероломстве. Ну и последнее тайное испытание — жертвенность. Во время проверки хладнокровия все горничные оказались под подозрением, им грозило суровое наказание вплоть до смерти. Разумеется, понарошку, но женихи об этом не знали. И несмотря на понимание всей тяжести преступления, только господин Титов выступил в защиту своей служанки и даже был готов биться за нее насмерть. Тот, кто стоит горой за обычного холопа, станет надежной защитой и опорой для всей империи. Очень жаль, что больше никто не последовал его примеру. А теперь подведем последние итоги, по которым и определится будущий муж для цесаревны Анны.

Голова пошла кругом — еще немного и мне самому понадобится веер и нюхательная соль, пузырек с которой маман уже давно не убирала из-под носа. Тайные испытания переворачивали все с ног на голову, и хоть я не успел свести сальдо из-за дикого волнения, нутро подсказывало, что теперь я далеко не на последнем месте.

— Начну с конца, — Софья прочистила горло. — Каминский — пять баллов. Ворон — пять баллов. Гессен — восемь. Титов — двенадцать…

А-а-а!!! Черт возьми, это очень близко! Неужели… да ну нафиг, быть того не может. Не может!..

— Щедрин — тринадцать. Поздравляю с победой, будущий самодержец Российской Империи.

Под сводом театра грянул гром. Знать вскочила и принялась рукоплескать изо всех сил, и овации не утихали несколько минут, пока смущенный и совершенно ошарашенный помещик отвешивал поклоны то сцене, то галерке. Я тоже от всей души радовался за товарища — по крайней мере, страна не утонет в череде завоевательных войн со всеми подряд. К тому же, все равно собирался домой, так что второе место более чем устраивало. Как ни крути, а справедливость восторжествовала. Пора просить заслуженный подарок и отчаливать.

— Друзья, позвольте закончить, — распорядительница подняла руки, и канонада стихла. — Все участники помимо щедрых земельных наделов вправе попросить одно символическое желание — разумеется, в пределах разумного. И сейчас я приглашаю на сцену второй номер — Трофим Александрович, ваша минута славы.

Я на негнущихся ногах подошел к императору и опустился на колено.

— Встань, — спокойно произнес Анхальт. — И проси, чего желаешь. Продвижения по службе. Освобождения от налогов или тюремного преследования, руки красавицы из знатного рода — ни в чем себе не отказывай, ты полностью заслужил мою милость. И, признаться честно, я немного опечален, что победа досталась не тебе.

— Поверьте, Руслан тоже очень достойный выбор.

Анна фыркнула и закатила глаза.

— Что же до моей просьбы, то, возможно, она покажется несколько странной, но…

— Говори уже, не стесняйся.

— Я ищу заклинание, с помощью которого можно путешествовать по разным мирам… Говорят, вы владеете подобной магией…

— Путешествовать по мирам? — Владимир изогнул бровь. — Ты имеешь в виду заклятия призыва? Хочешь обзавестись собственным демоном?

— Нет-нет, — неловко улыбнулся. — Я хочу попасть в мир, очень похожий на этот, но несколько иной… Как бы объяснить: не ад в привычном понимании, а этакая параллельная Земля…

— Боюсь тебя огорчить, юноша, но таких заклинаний не существует. По крайней мере, я никогда о них не слышал, хотя плотно интересовался этим вопросом. К тому же, магии «отзыва» нет в природе, есть только «призыв». Опытные чернокнижники могут призывать демонов из преисподней, но отправить в преисподнюю чью-то душу просто невозможно. Так что это желание я выполнить не смогу.

— Но… Мне же сказали… Альберт обещал, и…

Я обернулся, чтобы попросить старика объяснить подробнее — от волнения и страха язык заплетался, а мысли путались. Но дед стоял у входа в ложу, сверлил меня полным ненависти взглядом и вращал ладонями, будто гладил невидимый шар.

И в этот миг глаза невыносимо защипало, а пальцы точно облили кипятком. Время замедлилось, уши набило ватой, а когда опустил взгляд, увидел, как сквозь лопающуюся и отпадающую жжеными чешуйками кожу пробиваются нестерпимо яркие солнечные лучи.

Свет лился отовсюду — из-под ногтей, из пор, носа и рта, прожигал насквозь одежду и обувь. Проще говоря, я светился целиком и полностью, от кончика волос до пяток, и сияние нарастало, а под ногами стелился золотой туман, становясь все гуще и насыщенней.

Не прошло и секунды, а сияние усилилось настолько, что сквозь плоть проступили кости, и я с ужасом взирал на жуткую метаморфозу, потрясшую весь организм. И не успел спросить, что со мной вообще происходит, как раздался надменный голос Альберта:

— Попались, подонки! Хотели помириться?! Думали, все в прошлом?! Как бы ни так! Я превратил собственного внука в живую бомбу, чтобы одним ударом испепелить всю вашу гнилую семейку! Слава Свету! Смерть упырям!

Вот дерьмо… Я в ужасе посмотрел на носферату — Владимир сорвался с трона и заслонил собой дочь, но было уже слишком поздно. Остановить реакцию невозможно, даже если убить носителя, и никакая темная магия не сможет уберечь от взрыва сверхновой. От столь мощного излучения сможет помочь только еще более сильный источник — и раз уж мне суждено погибнуть, то пусть хотя бы невинные не пострадают. Однажды мне удалось разбудить Гнев Праведника — так пусть он послужит благому делу в последний раз.

«Трофим, — прошептал, обращаясь к истинному хозяину тела. — Мы не можем позволить им умереть. Во-первых, позор с нашего рода уже не смоешь. Во-вторых, начнется новая война между вампирами и клириками. В-третьих, я не хочу, чтобы Анна и Карина погибли».

«Я тоже, — донеслось откуда-то с подернутой мглой глубины подсознания. — Ты готов?».

«Всегда готов».

«Ты храбр и великодушен, пришелец из иной реалии. Я бы хотел иметь такого брата, как ты. Поэтому отдам всю свою силу без остатка. Только так можно остановить безумца. Прощай, звездный странник. Для меня честь помочь тебе».

Из спины ударили два ревущих протуберанца и ангельскими крыльями окутали меня, словно кокон. Казалось, душа покинула бренную оболочку, отчего я видел происходящее как бы со стороны, а затем грянул взрыв такой силы, что шпиль над театром подлетел на несколько метров подобно ракете и расщепился на облако сгоревших пылинок. Моя собственная магия позволила направить вражескую волшбу в безопасном направлении и вывести августейшее семейство из-под удара. Однако я сам получил такие ожоги, что уже не теплил надежды на выживание.