Star Wars: Призрак прошлого - Тимоти Зан

Шада оборвала связь. Поморщилась. Это была последняя словесная уловка из репертуара, и она не дала ничего, но оставался еще обходной путь. Этот проверенный способ, признаться, ей уже порядком поднадоел. Устала она от него.

Сперва она пошла по нормальному цивилизованному пути — позвонила в кабинет советника Органы Соло в Императорском дворце. Потом, когда автоматика дворца ее отшила, попыталась прорваться в само это тяжеловесное правительственное здание. Но, поскольку никаких официальных полномочий или возможностей сослаться на деловые нужды у нее не было, она каждый раз упиралась в транспаристиловую стену в метр толщиной. Потом она звонила в домашние апартаменты Соло — с тем же нулевым результатом. И наконец, сейчас она пыталась дозвониться в их убежище у подножия Манараи. И снова неудачно.

И с каждым пинком под зад рушились, как карточный домик, ее иллюзии относительно Новой Республики. Она-то думала, что они смогут предложить ей что-нибудь получше, чем жизнь мистрил. Чем дальше, тем больше все шло к тому, что она жестоко ошибалась.

Но ничего не оставалось, кроме как продолжать начатое. Хотя бы потому, что ей просто некуда было податься.

Ну ладно. Цивилизованные пути исчерпаны и ни к чему не привели. Придется попробовать путь мистрил.

Торговый центр на втором этаже башни нельзя было назвать компактным, но Шаде хватило пяти минут, чтобы найти все необходимое. Еще через минуту она уже была в кабине турболифта, вооружившись отрезом парчовой ленты, дешевой декой и бутылкой столь же дешевого, но страшно крепкого додбри.

Шада знала, что ехать долго не придется, но у нее был готовый план, так что она действовала уверенно и без лишней спешки. Она откупорила бутылку и смочила ядреным зельем воротник своего платья (честно говоря, не слишком чистый). Потом, скривившись от отвращения, прополоскала рот небольшим количеством того же термояда. Остатки вылила в цветочные горшки, красовавшиеся под потолком кабины. То, что было во рту, она с облегчением сплюнула обратно в бутылку и занялась лентой. Традиционная корускантская головная повязка невесты — штука хитрая, не вдруг сообразишь. Но, к счастью, ей был известен упрощенный вариант, с которым не надо было возиться полдня. А отличить подделку мог бы только очень искушенный наблюдатель.

Когда кабина турболифта достигла обзорной площадки на крыше башни, для представления было все готово. Зажав в одной руке бутылку, а в другой — деку, она вышла из лифта и как бы невзначай огляделась. На первый взгляд, площадка была пуста. Никто не сидел за столиками, никто не маячил среди декоративного кустарника. Но, с другой стороны, это вовсе не значило, что телохранителей Органы Соло тут нет. Перехватив бутылку поудобнее, Шада нетвердой походкой направилась к краю крыши.

Она точно знала, что один из стражей должен быть где-то здесь. Но он не объявился. Она дошла до ограждения у края пропасти. Сплошной широкий и прочный барьер был ей по колено, зато сетка, закрепленная на нем, — по подбородок. Шада швырнула бутылку и деку себе под ноги

— Прекрасно, Равис! — пробормотала она, изображая полное алкоголя отчаяние. — Не хочешь, ха! Прекрасно. Тогда я отдам тебе мою ж-жизнь, если это все, что тебе от меня нужно. Все сразу станет проще…

От невнятного бормотания Шада перешла к имитации глухих девичьих рыданий. Вцепившись в сетку, она всем телом навалилась на нее, пытаясь свеситься через край. В этот момент она насторожилась. Что-то еле слышно шевельнулось за спиной — и снова тишина. Словно почудилось.

Так, значит, этого им мало, чтобы начать действовать. Прекрасно, она им устроит. Так и быть. Шада подобрала брошенную деку, села за столик, установила ее так, чтобы всем было видно, — не переставая всхлипывать. Дрожащими пальчиками она сорвала с волос свадебную повязку, трагически ее поцеловала и положила перед декой. Еще минута ушла на то, чтобы довести натюрморт до совершенства.

После этих последних приготовлений Шада встала, расправила плечи, глубоко вздохнула и направилась к пропасти в тридцать восемь этажей глубиной. Она снова вцепилась в сетку, встала на ее твердое основание и перекинула ногу через верх ограждения.

Точнее, попыталась перекинуть. Не успела она исполнить это па, как за спиной снова раздался еле различимый намек на шорох, сильные руки схватили ее за пояс и потянули назад, так что ногу пришлось опустить, чтобы удержать равновесие.

— Не делайте этого, — тихо и скрипуче мяукнул тот, кто держал ее, оставаясь у нее за спиной.

— Пу-устите-е меня-я! — простонала Шада, цепляясь одной рукой за сетку, а другой колотя по удерживающей ее конечности — без малейшего эффекта, разумеется. — Я ему больше-е не нужна-а-а — так он сказал! Он меня больше не хо-о-о-очет!

— Это не выход, — сказал ногри, продолжая удерживать ее — мягко, но неумолимо. — Давайте зайдем внутрь и поговорим.

— Наговорились уже! — тихо всхлипнула Шада, оборачиваясь к своему спасителю — дабы он уж точно унюхал запах додбри, а заодно — чтобы оглядеться по сторонам. Больше никого видно не было. — Прошу вас, отпустите меня, — попросила она, снова вцепившись в сетку обеими руками и попытавшись выскользнуть из его хватки куда-то вверх. — Пожалуйста!

— Нет, — повторил ногри и потянул ее назад с силой, с которой она не ожидала столкнуться у того маленького существа. Ее пальцы вцепились в сетку, напряглись из всех сил… и соскользнули, точнее, она позволила им соскользнуть. Сама она, естественно, с размаху полетела на своего спасителя, умудрившись развернуться в полете.

Но ногри не зевал. Он успел отшагнуть в сторону, продолжая удерживать ее за пояс, второй рукой нацелился поймать ее за плечи, чтобы она не упала…

И падая в эти крепкие объятия, она резко ударила освободившейся рукой, целясь ему в горло. Его ноги подогнулись, и они оба рухнули на крышу. Ногри не издал ни звука.

Она полежала так еще минуту, изображая пьяные рыдания и цепким взглядом сканируя пространство на предмет других охранников. Похоже, ногри был здесь один.

Что вовсе не означало, что он никому не сообщил, прежде чем броситься спасать отчаявшуюся до суицидных попыток пьяницу. Если сообщил, времени у нее не так уж и много. Если же нет — то не намного больше.

Она содрала с себя ненавистное платье, под которым скрывался боевой комбинезон и, поглядывая краем глаза на дверь турболифта, приступила к работе.

* * *

Каррде вертел в худых длинных пальцах бокал и не отрывал взгляда от темной жидкости — крохотного водоворота, который возникал при движении.

— Ты так уверен… — проговорил он.

— Более чем, — с жаром отозвался Калриссиан. — Я просмотрел все, что осталось от старых имперских архивов, и нашел все записи, касающиеся Трауна. Не скажу, чтобы их там изобильно, но все говорит за то, что я видел именно этого человека.

— Чисса, — рассеянно сказал Каррде.

— То есть?

— Он не человек, он чисс.