Герои млечного пути - Сурен Цормудян

— Чего? — нахмурился Ди Рэйв. — Ты не пытайся изображать из себя умника со своей липовой проницательностью. Ни черта ты обо мне не знаешь! Понял?! Я презираю деньги, и не надо мерить меня по себе. Ты простой наемник, и не смей мне такого предлагать!

— Легко презирать деньги, обладая их несметным количеством. Так? — покачал головой блондин. — И не надо все воспринимать в штыки. Вы ведь не знаете сути моего предложения, а уже отказываетесь. И к слову: я не простой наемник. Я игрок. Весьма масштабный игрок, будьте уверены. Именно разыгранная мною комбинация привела к результатам, которые мы сейчас наблюдаем на этой богом забытой планете.

— И для чего тебе все это понадобилось? Такие жертвы! Ты вроде того психа, который забавы ради поджег Рим?

— Вы о Нероне? Ну, не стоит скатываться до такого примитива. Включите свои аналитические способности. Я ведь сделал всю грязную работу за русских, которым вы так верны. Взгляните на все с позиции логики. Вашим спецслужбам известно о заговоре неких сил, и краеугольным камнем этого заговора в силу ряда обстоятельств явилась планета Зети. Ваши спецслужбы решили вывести из игры основных фигурантов замысла. И все. А это, простите, припарка больному, нуждающемуся в серьезной операции. Я организовал конфликт между ключевыми силами, в том числе и теми, которые находились в союзнических отношениях. Я довел все до такого бардака, что единственным условием наведения здесь порядка стал массированный десант. Тем самым я вернул Зети под земной протекторат и полный контроль магистратуры Контактики. Ваш КГБ не пошел бы на это именно из-за возможности больших жертв. Но теперь Зети, будучи идеальным полигоном для сил заговора, станет в этом качестве непригодна. Просто избавиться от заговорщиков мало. Те, кто ими руководил, переиграли бы свой замысел с учетом нового опыта. А сейчас мы имеем полный разгром их планов.

— А вам это для чего? Какой интерес?

— Ну, я в некоторой степени тоже заговорщик. Только планы у меня иные. Эти мечтают установить во Вселенной свой диктат, поработив тех, кого считают ниже себя. В том числе человечество. Я же хочу спасти человечество от него самого. От саморазрушения в пучине низменных страстей. Но я не читаю людям пацифистских проповедей и не говорю им возлюбить ближнего своего. Я говорю: воздай по заслугам, если ты сам достоин нести воздаяние. Мы должны понимать, что то, каким будет будущее нашей галактики, зависит от нас. Мы несем ответственность за Млечный Путь и то, каким будет его завтра. Есть идея создания глобальной человеческой империи, где все будет поставлено на верховного вождя-императора. Отдаленная, конечно, перспектива, но, как сказал один французский полководец: «Начинайте сажать деревья уже сейчас».

— Уж не ты ли метишь на этот пост? — усмехнулся Симон.

— Если империю создам я, то кому, как не мне, быть ее лидером?

— Однако…

— Не надо иронии, любезный. Если серьезно, то путь займет столетия, и я, пардон, могу и не дожить. Но сейчас о другом. Разве вы, будучи свидетелем подлости и гнусности, не мечтали о безграничной власти, чтобы заставить людей соблюдать нормы человечности? Позвольте, я расскажу вам одну историю, которая поможет вам понять суть моего мировоззрения. Однажды один сержант, по натуре романтик и, в общем-то, неплохой парень, полюбил девушку. Она была красива. Она была юна и невинна. И тоже романтична, как и он сам. Она полюбила этого сержанта. Такого не похожего на других. Будто не из этого мира. А он действительно был чужаком на той планете, в чьей армии служил. Однако их союзу мешало все. Социальное неравенство, например. Ведь он был простой сержант-невольник, а она — дочь генерала. Масса иных обстоятельств, которые в совокупности создавали непреодолимую стену. А тут еще началась война. Они общались редко, украдкой, а теперь разлука…

Ди Рэйв схватился за сердце и сел на большой обломок стены.

— Учитывая общественные нормы той планеты, генерал был в ярости, узнав, с кем путалась его дочь. И отрекся от нее. Более того. Отдал ее в институт евгеники для работы над созданием высшей расы людей. Что, проще говоря, являлось обычным борделем для элитных солдат режима. И она, не вынеся такого позора, наложила на себя руки.

Ди Рэйву было трудно дышать.

— Той трогательной и невинной чистоты не стало. Юной наивной девочки, мечтавшей стать женщиной в объятиях своего нежного возлюбленного, — тоже. Сержант превратился в монстра. На войне он был настоящим зверем. Но однажды он спас жизнь приговоренным к уничтожению пленникам и отпустил их, снабдив секретной информацией о штабе ненавистного ему генерала. Штаб был разгромлен. Генерала зверски убили, а сержант провел блестящую операцию по уничтожению десанта, расправившегося над тем генералом. Он никого не оставил в живых. И страшно жалел, что палачом генерала стал не он, и оттого с особым ожесточением убивал тех, кто расправился над его злейшим врагом.

— Прекрати сейчас же… — пробормотал киномагнат, прикрыв лицо руками.

— Я знаю вашу боль, сержант Ди Рэйв.

— Откуда…

— Я тоже был когда-то сержантом спейсарской армии.

— Кто же ты…

— Я могу сказать только одно. Я вам не враг. Я понимаю ваши чувства. Я знаю, что вы ненавидите всех, кто отступает от вашего понимания порядочности и попирает общечеловеческие ценности. Вы ненавидите социальное неравенство, и отсюда проистекает ваша ненависть к идеологии «Золотой элиты». Будучи склонны к фривольным приключениям, вы всегда помните о некоем кодексе чести, а посему ненавидите дамских угодников и блудниц. Вероятно, вы были готовы задушить ту стриптизершу в баре «Афродита» просто за то, что она была стриптизерша. Вы ненавидите вульгарных и доступных женщин, считая несправедливым, что они живут, радуясь жизни и наслаждениям, тогда как вашего ангела постигла такая страшная участь.

— Никто не мог знать об этом. Никто…

— Та трагедия, как и та любовь, были слишком сильны, чтобы остаться незамеченными для вселенского поля жизни. Подумайте о глобальной империи. Подумайте о своей роли в этой Вселенной. Подумайте о том, как бы вы смотрелись на троне…

Наступила тишина. Ди Рэйв слышал только бешеное биение собственного сердца. Как больно все вспоминать. Будто пережил все заново…

Симон убрал руки от лица и огляделся влажными глазами. Дэвид исчез. Здесь был только он один и три тела — фенфирийца, Валдиса и Ловского.

— Кто же ты, Дэвид Дэймонд? — вздохнул Ди Рэйв, глядя в небо.

— Симон! Ты тут?! — послышался голос Карлоса.

Киномагнат обернулся. Рауль стоял в полуразрушенном дверном проеме. В одной руке он держал бластер, другой ухватился за голову. Из-под ладони текла кровь.

— Что случилось? — спросил Симон.

— Я стоял на улице! Никого не трогал! И тут мне врезало по башке! Прямо на голову вот этот бластер упал! Что же такое творится?!

— Странно, — задумчиво покачал головой Ди Рэйв. Это был его бластер.

— А ты, кстати, нашел, кого искал?