📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаРоссия и Япония. Узлы противоречий - Анатолий Кошкин

Россия и Япония. Узлы противоречий - Анатолий Кошкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 143
Перейти на страницу:

Кроме территориального к трудным проблемам переговоров относился вопрос о репатриации осужденных военных преступников. Среди таких осужденных, по японским данным находилось 1016 бывших военнопленных и 357 гражданских лиц. Сначала советское правительство заверило японскую сторону в том, что осужденные будут амнистированы и досрочно освобождены после восстановления дипломатических отношений. Однако японские представители на переговорах настоятельно требовали незамедлительной репатриации еще в ходе переговоров. Учитывая, что вопрос о возвращении на родину оставшихся военнопленных широко использовался Хатоямой и его сторонниками для обоснования необходимости начала мирных переговоров с СССР и исходя из соображений гуманности, советское правительство пошло навстречу японским пожеланиям. Осуществлявшаяся в ходе переговоров репатриация осужденных, по мнению советской стороны, должна была способствовать достижению договоренности по поводу других проблем и скорейшему подписанию мирного договора. Однако японцы, видимо, расценили этот жест доброй воли как уступку под давлением, а потому вознамерились «дожимать» советское руководство и по территориальному вопросу.

На переговорах в Лондоне незримо присутствовали американцы. Дело доходило до того, что чиновники Госдепартамента заставляли руководство японского МИДа знакомить их с советскими нотами, дипломатической перепиской, с докладами делегации и инструкциями Токио о тактике ведения переговоров. На это в доверительных беседах с советскими дипломатами сетовали японские переговорщики.

Советские участники переговоров сообщали из Лондона, что «С. Мацумото, члены и советники японской делегации давали понять, что территориальный вопрос, вопрос о международных обязательствах и военных союзах Японии, а также пункт проекта мирного договора о режиме прохода военных судов через японские проливы — все это были области, по которым Япония не могла принимать самостоятельных решений без согласования с США. Эти вопросы фактически были изъяты Соединенными Штатами из ведения правительства Японии»{431}.

Подобная «откровенность» японцев, с одной стороны, преследовала цель возложить ответственность за возможный срыв переговоров на американцев, а с другой, убедить советское правительство в том, что заключить мирный договор возможно лишь на условиях, которые будут устраивать не только японцев, но и американцев. В обстановке, когда провал переговоров еще больше оттолкнул бы Японию от СССР в сторону США, тогдашний руководитель Советского Союза Н.С. Хрущев вознамерился «организовать прорыв», предложив компромиссное решение территориального спора. Стремясь вывести переговоры из тупика, он дал указание главе советской делегации предложить вариант, по которому Москва соглашалась передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, но только после подписания мирного договора.

Сообщение о готовности советского правительства на передачу Японии находящихся поблизости от Хоккайдо островов Хабомаи и Шикотан было сделано 9 августа в неофициальной обстановке в ходе беседы Малика с Мацумото в саду японского посольства в Лондоне. При этом не менее существенным было заявление советского посла о том, что «советская сторона не ставит условием нормализации советско-японских отношений и заключения мирного договора отказ Японии от ее обязательств, вытекающих из имеющихся у нее международных договоров»{432}. В переводе с дипломатического языка советское правительство соглашалось не связывать проблему заключения советско-японского мирного договора с союзническими отношениями Японии с США, в частности с вопросом об использовании японских проливов американскими военными кораблями.

Столь серьезное изменение советской позиции весьма удивило японцев и даже вызвало растерянность. Как признавал впоследствии глава японской делегации Мацумото, когда он впервые услышал предложение советской стороны о готовности передать Японии острова Хабомаи и Шикотан, то «сначала не поверил своим ушам», а «в душе очень обрадовался»{433}. И это неудивительно. Ведь, как показано выше, возврат именно этих островов ставился в задачу японскому правительству. К тому же, получая Хабомаи и Шикотан, японцы на законных основаниях расширяли свою зону рыболовства, что было весьма важной целью нормализации японо-советских отношений. Казалось, что после столь щедрой уступки переговоры должны были быстро завершиться успехом. Однако, как отмечалось выше, 16 августа Токио представил свой проект договора, 5-й пункт которого предусматривал «возвращение» Японии не только всех Курил, но и Южного Сахалина. Более того, японское правительство выдвигало претензии на некие «права» на рыболовство в районах, прилегающих к территориальным водам СССР. Было очевидно, что предъявление абсолютно неприемлемых для СССР требований было инспирировано США и преследовало цель сорвать переговоры.

То, что было выгодно японцам, не устраивало американцев. США открыто воспротивились заключению между Японией и СССР мирного договора на предложенных советской стороной условиях. Оказывая сильное давление на кабинет Хатоямы, американское правительство не останавливалось перед прямыми угрозами. Госсекретарь США Дж. Даллес в октябре 1955 г. в ноте правительству Японии предупреждал, что расширение экономических связей и нормализация отношений с СССР «может стать препятствием для осуществления программы помощи Японии, разрабатываемой правительством США». Впоследствии он «строго-настрого наказал послу США в Японии Аллисону и его помощникам не допустить успешного завершения японо-советских переговоров»{434}.

Вопреки расчетам Хрущева вывести переговоры из тупика не удалось. Линия премьер-министра Хатоямы на то, чтобы «сначала прекратить состояние войны, а затем решать неурегулированные вопросы», встречала упорное сопротивление со стороны не только американцев, но и антисоветски настроенных сторонников бывшего премьера Ёсиды, которые, кроме всего прочего, вознамерились превратить так называемую «территориальную проблему» в средство политической борьбы за власть в стране. С другой стороны, несвоевременное и недостаточно обдуманное решение Хрущева пойти на территориальные уступки Японии привело к противоположному результату. Как это бывало и раньше в российско-японских отношениях, Токио воспринял предложенный компромисс не как щедрый жест доброй воли, а как сигнал для ужесточения предъявляемых Советскому Союзу территориальных требований. Принципиальную оценку самовольных действий Хрущева дал один из членов советской делегации на лондонских переговорах С.Л. Тихвинский: «Я.А. Малик, остро переживая недовольство Хрущева медленным ходом переговоров, и, не посоветовавшись с остальными членами делегации, преждевременно высказал в этой беседе с Мацумото имевшуюся у делегации с самого начала переговоров утвержденную Политбюро ЦК КПСС (т. е. самим Н.С. Хрущевым) запасную позицию, не исчерпав до конца на переговорах защиту основной позиции. Его заявление вызвало сперва недоумение, а затем радость и дальнейшие непомерные требования со стороны японской делегации… Решение Н.С. Хрущева отказаться в пользу Японии от суверенитета над частью Курильских островов было необдуманным, волюнтаристическим актом… Уступка Японии части советской территории, на которую без разрешения Верховного Совета СССР и советского народа пошел Хрущев, разрушала международно-правовую основу ялтинских и потсдамских договоренностей и противоречила Сан-Францисскому мирному договору, в котором был зафиксирован отказ Японии от Южного Сахалина и Курильских островов…»{435}.

1 ... 96 97 98 99 100 101 102 103 104 ... 143
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?