Участь Эшеров - Роберт МакКаммон

– Я играю, – сказал он. Он вынул из внутреннего кармана коричневого бархатного сюртука пачку банкнот и, отсчитав десять тысяч долларов, накрыл ими деньги Лудлоу.

– Я выхожу, джентльмены, – сказал Брезрен. Николлс нерешительно посопел, а затем поставил деньги на кон. Тайсон медлил. Его глаза стали змеиными и внимательно изучали лицо Лудлоу. Затем он тихо хмыкнул и выложил десять тысяч долларов.

Теперь от Лудлоу требовалась точность и аккуратность. Он медленно сдавал, скользя пальцами по точечкам и идентифицируя каждую карту перед тем как сдать следующую. Когда карты были сданы и обменены, у Лудлоу оказались пара десяток, дама червей, пятерка бубен и пятерка червей. По его расчетам, у Тайсона было два туза, у Николлса – разношерстная карта, а у Чэнса две пары – валетов и девяток.

– Играем? – тихо спросил Лудлоу.

Тайсон начал с тысячи долларов. Николлс уравнял. То же сделал и Чэнс.

– Я принимаю вашу тысячу, – сказал им Лудлоу, – и поднимаю вас еще на десять тысяч. – Он вынул банкноты и кинул их на стол.

Изо рта Николлса вместе с сигарным дымом вырвался сдавленный кашель. Лицо Тайсона стало приобретать желтоватый оттенок. Он взял свои карты и уставился на них, словно пытаясь прочитать будущее. Лудлоу встретился взглядом с сидящим напротив Чэнсом. Его лицо ничего не выражало.

– Ну? – ворчливо спросил Лудлоу.

– Игрок, который убегает, – сказал Тайсон, положив карты на стол, – сохраняет жизнь, чтобы выиграть в следующий раз. Прошу прощения, джентльмены.

На носу у Николлса выступили капельки пота. Со сдавленным стоном он оттолкнул свои бесполезные карты.

– Вы думаете, что поймали меня, не так ли? – Единственный глаз Чэнса был цвета темного топаза. – Нет, сэр. Я так не думаю. – Он начал отсчитывать банкноты, но на восьми тысячах трехстах долларах его деньги кончились.

– Вам не хватает, сэр, – сказал Лудлоу. – Я думаю, это вас доконало.

– Он начал сгребать деньги к себе.

Но Чэнс быстро вытянул руку вперед и вцепился пальцами в запястье Лудлоу. Глаза игрока сверкали, горькая усмешка кривила рот.

– У меня есть кое-что, – с усилием сказал Чэнс, – что, я думаю, могло бы покрыть недостаток. – Он нагнулся к полу и положил на стол предмет, при виде которого от лица Лудлоу отхлынула кровь.

Это был скипетр Эшеров с головой льва.

– Прелесть, а? – спросил Чэнс. – Она принадлежала раньше богатому человеку. Взгляните на отделку серебряной головы льва. Взгляните на гладкое как стекло черное дерево. Это подарила мне жена богатого человека. Мы с ней, скажем так, были хорошо знакомы.

Лудлоу посмотрел Чэнсу в лицо и понял, что играет в карты с человеком, который убил его отца. Его сердце бешено заколотилось, а кровь снова прилила к лицу.

– Что… заставляет вас верить, будто эта палка стоит семнадцать сотен долларов, сэр?

– То, что она волшебная, – сказал Чэнс, наклонившись к Лудлоу с заговорщицкой улыбкой. – Видите этот шрам, мистер Войат? Шесть лет назад, в Атланте, мне выстрелили прямо в лицо. В упор, из небольшого пистолета. Я потерял глаз, но выжил, потому что в руке у меня была трость. Два года назад в поезде мужчина пырнул меня ножом в живот. Нож вошел глубоко… но рана зажила за неделю. В Канзас-сити женщина порезала мне шею разбитой бутылкой. Доктор сказал, что я должен был бы истечь кровью, но этого не произошло. У меня в руке была трость. Она волшебная, и поэтому стоит семнадцать сотен долларов и даже гораздо больше.

Лудлоу взял трость и пристально рассмотрел голову льва. Его руки дрожали.

– Она полна счастья, – сказал ему Чэнс. – Посмотрите на меня. Я тому ходячее доказательство.

– Ваши удачи… просто шли своим чередом, мистер Тайгрэ, – сказал Лудлоу сдавленным голосом.

Чэнс – Рэндольф Тайгрэ – казался таким ошеломленным, будто его лягнула в голову лошадь.

– Меня зовут Лудлоу Эшер. Вы убили моего отца, Арама Эшера. Я думаю, полиции интересно было бы узнать…

Но тут Тайгрэ вскочил, выкрикнул ругательство и опрокинул стол на Лудлоу. Карты, деньги и фишки полетели в воздух. Николлс завизжал, как ошпаренная крыса, а Тайсон упал со стула. Когда Лудлоу, сжимая трость, повалился назад, Тайгрэ уже доставал из кобуры под сюртуком револьвер фирмы «Эшер» под названием «Защитник джентльмена».

– Нет! – закричал Брезрен, хватая его за руку. Пистолет дернулся, и выстрел вдребезги разнес лампу. На пол и стены брызнул горящий керосин. Второй выстрел попал в голову Тайсона, когда тот, шатаясь, поднимался на ноги. Затем Тайгрэ оттолкнул Брезрена в сторону и дважды выстрелил в опрокинутый стол. Одна из пуль зацепила рукав Лудлоу, а другая, как кнут, обожгла краешек левого уха.

– Убийство! – заорал Николлс. – На помощь!

Тайгрэ выбежал из дверей и помчался по узкому коридору. Лудлоу последовал за ним, в его крови взыграла месть. Выбежав из дверей и пробежав по пассажирской палубе, Лудлоу обнаружил Тайгрэ, стоявшего у поручней в шести футов от него. Со звериным рыком Тайгрэ поднял пистолет, чтобы выстрелить Лудлоу в лицо.

Но Лудлоу со своей тростью оказался проворнее. Он ударил противника по руке, прицел сбился, и пуля прошла над плечом. Затем Лудлоу яростно накинулся на Тайгрэ. Они столкнулись, и тут раздался треск сломанных перил. Вцепившись друг в друга, они полетели за борт, в бурную реку.

Под водой Тайгрэ ударил Лудлоу пистолетом. Ослепленные грязью, они крутились и крутились, захваченные сильными потоками. Лудлоу ударился спиной обо что-то твердое. Его голову заполнил ревущий шум и стук, и он понял, что их затянуло под «Голубую луну». Над их головами было днище корабля, а в опасной близости от них – вращающееся колесо.

Крепкий кулак Лудлоу осыпал ударами Тайгрэ. Молодой человек вцепился Тайгрэ в сюртук, но тот пнул его ногой в живот, и драгоценный воздух вырвался изо рта Лудлоу. Тайгрэ вырвался на свободу и делал отчаянные попытки уплыть. Стремительный подводный поток подхватил Лудлоу, и в следующее мгновение он застрял в ветвях затонувшего дерева и лежащего менее чем в десяти футах под водой. Он пытался вырваться, а из его легких уходил последний воздух.

Тайгрэ был подхвачен потоком, который нес его к поверхности. Он ударился головой о дерево и вдохнул воздух. Но облегчение быстро сменилось ужасом. Река бурлила вокруг него и, схваченный за шею, он поднимался из воды. Его голова застряла между двумя досками гребного колеса. Когда Тайгрэ вытаскивало из реки, он страшно кричал – таково было давление на голову и шею. Крик стал сдавленным, и кучка людей, в ужасе наблюдавших эту картину, увидела, как корчится тело Рэндольфа Тайгрэ. Словно на ужасной вращающейся виселице, Тайгрэ был поднят гребным колесом наверх и низвергнут в воду. Потом снова поднят, уже безжизненный и покрытый грязью.

И тут за колесом со дна поднялось отпущенное илом дерево. На его верхних ветках висел Лудлоу Эшер, полузахлебнувшийся, но крепко сжимавший в руке трость своего отца.