Хроники исхода - Алекс Тимофеев

Я схватил его за руку, стоя к нему спиной, когда он уже ловко просунул свою узкую кисть в сумку. Немедленно обернулся и увидел испуганно-удивленные глаза – так его еще не ловили. Пацан попытался вывернуться и убежать, но я держал крепко. Успокоил его и мысленно пообещал, что ментам не сдам. Отца своего Сева не знал вовсе, а мать умерла четыре года назад от воспаления легких. Прочих родных у него не было. В детдоме парень не задерживался, регулярно убегая оттуда, предпочитая свободную жизнь, за которую все равно приходилось платить местным блатным, отдавая долю в общак. Мы отошли в сторону, и я мысленно связался с Михалычем. который находился неподалеку. По-прежнему крепко держа руку Севки, одновременно внушал ему мысль, что мы не враги и можем быть полезными друг другу, а человек, который сейчас придет, вообще в авторитете. Контролировать его мне не хотелось. Парню не нужны сейчас лекции о том, что воровать – нехорошо, а про «счастливое детство» он узнал уже сполна. Ему нужен человек из его среды обитания, который смог бы доступным языком объяснить пацану смысл жизни.

Михалыч появился быстро, он уже был в курсе дела, и я передал Севку ему для более тесного общения. Неподалеку нашлось небольшое кафе, в котором мы и присели за разные столики. Севка жевал бутерброды и пил ситро. Михалыч потягивал пиво. Общались они обстоятельно. Мы втроем расположились в другом конце помещения, пили лимонад и ели бутерброды с вкусной колбасой. Заказали также по порции мороженого, от которого Клер была просто в восторге. Парень оказался полезен. Он знал, где сдается нужная нам недвижимость. Пойдем смотреть!

Эта улица называлась Ошарской, и я не помню, чтобы она меняла свое название в советское время. Начинается она от Черного пруда (которого уже не было в моем времени) и тянется довольно длинным прямым лучом к окраинам тогдашнего города Горького. История названия этой улицы довольно интересна. Раньше в начале Ошарской (это практически в центре города) и на Ошарской площади существовало несколько популярных питейных заведений. И часто случалась так, что, выходя на эту улицу, подвыпившие посетители оказывались обворованными (ошаренными) лихими людьми. Такая слава закрепилась за этим местом еще с начала девятнадцатого века. Те времена давно прошли, но обычаи остались, и здесь по-прежнему обитало довольно много уголовных элементов, встречались даже воровские «малины». Но шли мы, конечно, не в «малину», Севка вел нас к «элитному» жилью, которое сдавали, по его словам, офигенно дорого. Идти пришлось недолго. Город свой я знал хорошо, только вот на самой Ошарской знакомых зданий было немного. Застройка была в основном одно- и двухэтажной и по большей части деревянной. Мы прошли перекресток с Грузинской.

Здание на Ошарской площади было узнаваемым. Оно было построено в начале двадцатого века и сохранилось почти неизменным и в современности. Это был военкомат (в моем времени – областной). Из него когда-то призывался на фронт мой дед по материнской линии – Алексей Михайлович, в честь которого меня и назвали. Мальчишка привел нас к основательному деревянному дому, который находился за высоким забором с крепкими воротами. Во дворе глухо лаял цепной пес. Дом действительно сдавался. А знал я это потому, что Севка следил за ним. Они с приятелями хотели его выставить (обворовать) и облегчить карманы его хозяйки. Заставил его забыть эти устремления и отправился разговаривать лично.

Хозяйку звали Тамара Петровна, она была старшей по возрасту среди целого семейства, прописанного в этом доме. Ее семья ютилась по углам в других местах, а дом сдавался почти целиком, с чего они и жили все вместе. Нетрудовые доходы она скрывала и делилась с участковым частью прибыли. Дистанционно заложил в голову хозяйке доминанту «дорогие гости», и она уже спешила открывать мне калитку. Пес немедленно замолчал и забрался в будку.

Я осмотрелся внутри и снаружи. Дом имел четыре комнаты, в одной из которых жила сама хозяйка. Кроме того, тут была кухня, водопровод и даже ванная, в отдельном пристроенном помещении. Горячая вода поступала туда от дровяной колонки. Удобства, правда, во дворе. Но зато! Дом имел запасной выход с возможностью тихого прохода на другую улицу. А во внутреннем дворе вполне можно спрятать даже грузовик… И десять минут ходьбы от Кремля! Ладно, устраивает. Стоило это действительно дорого, и хозяйка брала деньги минимум за месяц проживания вперед, но мне и впрямь было не жаль советских денег, которые я всегда смогу взять у того же Кахи в Москве (поездку туда мы тоже планировали). Расплатился и внушил Тамаре Петровне мысль о том, что ей очень повезло – принять у себя таких порядочных и скромных людей… Дополнительно оплатил питание на дому – завтрак и прочее, по необходимости.

Заселились мы без пафоса. Нам с Клер досталась комната с большой старинной кроватью, Серж поселился один, а Михалыч с Севкой заняли комнату, выходящую на задний двор. Я присматривал за мальчишкой. Поначалу в его голове вертелись разные мысли, некоторые были очень даже шаловливые, но по мере нашего знакомства и общения с Михалычем он начинал проникаться пониманием, что люди мы серьезные и с нами можно дело иметь. На ужин хозяйка поджарила нам картошку на сале и достала из погреба соленья. Было просто и вкусно. Однако все устали – наш световой день затянулся сегодня, и мы отправились отдыхать.

Открыв глаза поутру, я увидел Клер, которая примеряла пояс с чулками, а на правом бедре у нее был закреплен тонкий стилет в ножнах. Больше на ней ничего не было… Остатки сна немедленно улетучились, и следующие полчаса мы продолжили примерку вместе в различных ее вариантах… На завтрак нам подали яичницу с колбасой, свежие булочки, молоко и сметану в стеклянной заводской упаковке, сыр. Планов на сегодня было много, и все в разных местах, поэтому мы разделились на группы. Серж сопровождал Клер в походе по магазинам: они должны купить необходимые нам вещи, которые здесь в свободной продаже. У Михалыча с Севкой было свое задание. А я сначала отправился за документами.

Подвальчик фотоателье встретил меня звяканьем входного колокольчика. За стойкой я увидел знакомое лицо в круглых очках, подошел и, выложив перед ним фотографии, сказал человеку пару слов… Заказ был срочный – все должно быть готово уже завтра, а мастер точно знал, от кого я пришел, и обещал исполнить все в лучшем виде. На деньги я не поскупился. Далее прошелся до дома, где проживал Маркеев, и расположился на лавочке во дворе. Майор был у себя, его мучило похмелье, но он упорно собирался на службу, несмотря на свой выходной. Желание начать поиски семьи белогвардейца было у него просто непреодолимым. Ну-ну. Дополнительно заложил ему в голову мысль осторожно навести справки о ближайших арестах, прежде всего по политическим статьям. Это тоже являлось частью нашего плана.

Клер и Серж вернулись к обеду. Они купили кучу разных вещей. Белый сказал, что очень утомлен этим «шопингом». Обедали мы втроем. Михалыч и Сева отправились в заречную часть города и вернуться должны только к вечеру. Клер озвучила список добытого в магазинах. Там были гражданская одежда и обувь, как женская, так и мужская, несколько рулонов хорошей ткани, швейная машинка с ручным приводом, комплекты для шитья и вязания с большим количеством ниток, ножницы разных размеров и даже две акустических гитары, которые выбирал Серж, поскольку сам неплохо играл на этом инструменте. Привезли еще не все. Нужен транспорт. После обеда мы планировали посетить фотомагазин, чтобы приобрести пару хороших фотоаппаратов и оборудование для печати фотографий. Также нужно было посмотреть несколько биноклей, радиоприемники и наборы радиолюбителей для создания собственных передатчиков, поскольку радиостанций в свободной продаже тут нет. А еще лекарства, бумага, тетради, канцелярские принадлежности… Список действительно длинный, и мы планировали посвятить его наполнению несколько дней.