Не остаться одному - Олег Верещагин

– Ты мог… ты мог меня убить, но не убил… – начал он, но я его перебил:

– Если бы кто-то при девчонке спустил с меня штаны, а потом взял бы в плен – я бы скорей язык себе откусил, чем просить его о чем-нибудь.

– Я хочу… быть с вами. – Мальчишка кусал губы, чтобы не расплакаться. – Очень… очень хочу, пожалуйста… Я… я не виноват, я всегда хотел к таким, как вы, но…

– Но боялся уйти – и уж тем более боялся возразить тем, кто сильней, когда они убивали, жгли и насиловали, – любезно добавил я. – Теперь они разбиты, мы сильней, и ты решил…

– Нет! – закричал он и не выдержал – все-таки расплакался навзрыд, что-то бормоча. Я поморщился и собирался уже уйти, но мальчишка вдруг мазнул по глазам обеими руками и с отчаяньем, придавшим ему смелости, закричал: – Тебе легко обвинять, ты вон какой… герой, по-настоящему герой… а если бы тебя в начале, ну, сразу… ты бы смог – против?!

Я с интересом повернулся к нему и хмыкнул. В словах мальчишки была если не правда, то справедливость. Да, а попади я с самого начала в компанию, подобную той, в какую попал он, – был бы сейчас Королем Поединков? Мы – это не только то, чем мы сами хотим стать, это в немалой степени еще и то, чем нас делают окружающие люди. И не у многих изначально есть задатки, позволяющие не подчиниться никакому влиянию.

– Перестань реветь, – спокойно сказал я. – Я был в плену и пережил такое, что… впрочем, это неважно. Но, может быть, ты и прав… Как тебя зовут?

– Ромка… Роман…

– Так ты русский? – неприятно удивился я. – А как ты оказался в этой компании?

– Я… по обмену в Америку приехал… недавно совсем, там и… прихватили…

– Ромка… – повторил я и вдруг, сам не веря себе, приказал: – Ну-ка, подойди ближе и голову, голову подними! Ну, быстрей! – Он с опаской выполнил мое приказание и вдруг длинно всхлипнул и замер. Рот у него сам собой приоткрылся, а мокрые глаза стали огромными. На берегу, во время боя и сразу после него, мы друг друга и не могли узнать, мы еще не «остыли», а тут… – Твоя фамилия Редин? – спросил я. Ромка пошевелил губами, неверяще пожирая меня глазами, потом немо и быстро закивал. Ему легче было меня узнать – он-то меня таким и запомнил, какой я сейчас стоял перед ним (ну, по возрасту), а для меня он при нашей последней встрече был второклашкой, младше меня нынешнего на шесть лет, и, конечно, изменился… но я узнал его раньше. Ромка Редин, сын нашей школьной библиотекарши, обожавший смотреть, как я фехтую…

– Так это ты-ы-ы-ыи-и-и-и?! – вырвалось у него с подвизгом. – Мамочка родненькая!..

– Значит, по обмену, – сказал я, расстегивая перевязь палаша. – Спиной повернись. Куртку задери и держи. Терпи, даже стонать не смей… Это чтоб слово «русский» не позорил! – загорелая спина Ромки содрогнулась, он переступил на месте, но промолчал. – Это чтоб за словами не прятался! – Он вздрогнул снова и чуть подался вперед. – Это чтоб в бою не трусил! – Он снова пошатнулся. – Это чтоб знал, за кого и на кого оружие поднимать! – Ромка не выдержал и тихо застонал. – Это чтоб молча терпел, щенок! – Он снова вздрогнул, но уже молча. – Это тебе на память!.. Это тебе от меня! – Эта полоса брызнула кровью, и я, опустив перевязь, начал застегиваться. – Куртку не опускай. Сними, сходи к морю и окунись пару раз. Потом можешь прийти к нашему кораблю… Что надо сказать?

– Спасибо! – выдохнул Ромка искренне, сдергивая куртку. – Спасибо большущее, Олег!

– Пожалуйста, – проворчал я и, не выдержав, громко выругался.

Матом.

«Большой Секрет» отошел от острова Сандры Баллок в конце августа, неся на себе солидный запас продуктов и команду из четырнадцати мальчишек и восьми девчонок.

Из этих двадцати двух человек только семеро, считая меня, были из тех, кто почти семь лет назад появился в этом мире на лесистых равнинах недалеко от Ергень-реки.

Помнишь детские сны

о походах Великой Армады?

Абордажи, бои, паруса

и под ложечкой ком?

В. Высоцкий

Одиннадцатые сутки «Большой Секрет» болтался где-то на широте экватора.

Жаркими ночами огромный Южный Крест смотрел на нас сверху сияющими глазами крупных звезд. Днем в мертвейшем штиле жарилось в небе солнце – желтком яйца на раскаленной сковороде. Вода была теплой, как парное молоко. Наша – в трюмных бочках – вода была в порядке, мы предохранили ее комочками смолы. Вот только расходовалась она быстро…

Ни ветерка. После почти месяца ураганных встречных ветров, мешавших нам добраться до цели…

Я заточил огрызок карандаша, задумчиво посмотрел на него и, отложив, начал махать бортовым журналом, стараясь нагнать хотя бы минимум относительно прохладного воздуха себе на лицо и грудь. За этим занятием меня и застал Сергей.

– Прохладней стало? – осведомился он не без иронии.

– Сгинь, – лениво попросил я его. Он не сгинул, а уселся напротив, широко расставив босые ноги. – И перестаньте трахаться с Ленкой, когда остальные слушают.

Сергей быстро выбросил вперед кулак. Я перехватил его и, выгнув наружу руку, припечатал ее к столу.

– Очень неплохо, – оценил Сергей, выворачивая запястье из моих пальцев.

– Слушай, – спросил я, – а ты пойдешь со мной в Город Света?

– Да, – кивнул он. – Даже если больше никто не пойдет… Но те, кто сейчас на корабле, пойдут с тобой куда угодно. Отсев произошел, Олег. Теперь можно шагать в легенду.

– Отсев… – пробормотал я. – Думаешь, Джек испугался? Или… Вадим?

– Я не об испуге, – ответил он. – У каждого свои пути.

– Сергей, – тихо спросил я, наклоняясь через стол, – тебе никогда не снилось, что ты вернулся домой?

Несколько секунд мой друг молчал. Потом еле слышно выдохнул:

– Тебе… тоже?

– Да, – кивнул я и не стал развивать эту тему. – Интересно, сколько нам еще тут париться? Ленка говорит, что воды осталось не больше, чем на месяц.

– А что с продуктами? – осведомился Сергей. – Ты уже прикинул, кого будем есть первым? По-моему, надо кого-нибудь из девчонок. У них мясо понежней. А у тебя, например, одни жилы.

Я не успел подыскать достойного ответа – в дверь просунулась белобрысая голова Анри:

– Олег, – позвал он, – поди сюда.

– Иду. – Я отпихнул по столу журнал и выбрался наружу, под оглушающее солнце, от которого не было тени. Но тут, по крайней мере, поддувал ветерок снизу, от воды. Он тоже был теплый, однако создавал хотя бы иллюзию прохлады. Анри стоял возле борта вместе с Джерри. Остальные раскинулись на палубе тут и там, кто-то лениво плескался в купальне – спущенном за борт парусе, который решили использовать хоть так.

– Че случилось? – поинтересовался я.