Стихия огня - Марта Уэллс

— Надеюсь, в твоем арсенале найдется и что-то еще, — произнес он негромко. — Одного такого фокуса мало. — И шагнул в сторону, пытаясь отрезать Донтана от погреба.

Чародей отступал, не давая Томасу достичь желаемого. Томас сделал выпад и, подняв острие шпаги, прошел под защитой Донтана, ударив чародея в другое плечо. Тот закричал от боли, и, описав широкую дугу, клинок его плашмя попал Томасу по руке. Пламя чар, окутывавших оружие, отбросило Томаса назад. Донтан оступился и выронил шпагу. Потом, прижимая руку к раненому плечу, повернулся и бросился по коридору.

Ругаясь от боли, проклиная совершенно онемевшие пальцы, едва удерживая шпагу, Томас припустил следом за ним.

За углом открылась брешь в стене погреба. Неземное свечение воинства померкло, и старинное подземелье затопила тьма. На улице только смеркалось, и Дикая Охота должна была еще отдыхать, но Донтан уже спускался по лестнице, явно намереваясь разбудить армию тьмы.

Томас бросился следом за ним. Зажимавший рану в плече чародей двигался теперь помедленнее. Когда Томас выскочил на лестничную площадку, Донтан замахнулся кулаком, и они схватились; чародей не позволял Томасу прибегнуть к услугам правой руки, и гвардеец подтолкнул Донтана к краю… Тут камень под его сапогом подался, и оба полетели вниз.

Каде сумела обнаружить в воздухе достаточно блеска, чтобы отвлечь от себя человеческий взгляд, и без всяких препон миновала холодные темные залы Старого Дворца. И теперь она крючилась в благословенном мраке под одной из лестниц, наблюдая за суетящимися вокруг альсенскими солдатами. Почти все были с лампами и переговаривались друг с другом. Они обсыпали проклятыми железными опилками все пространство возле дверей на третьем и четвертом этажах, где расположились их основные силы. Там, должно быть, и держали Томаса, однако попасть туда было сложно, так как обманчивый блеск, защищавший Каде, должен был рассеяться в темном помещении среди столь многих людей и огней.

Разрываемая желанием немедленно отыскать Томаса и продолжить свой путь к месту, где надлежит оставить ключ-камень, Каде грызла ноготь большого пальца и пыталась мыслить рационально.

Заклинания могли обеспокоить или Грандье, или воинство, хотя эфир и без того уже достаточно возмущен, но Каде не хотела растревожить его еще больше и тем самым выдать свое присутствие. Она просто не могла дать себя поймать прежде, чем хотя бы вернет на место ключ-камень и изгонит воинство из дворца, возле которого силы тьмы караулил Двор Благий.

Вниз по лестнице сбежал мальчишка-паж в дублете с прорезями, он остановился в нескольких шагах от ее укрытия. Положив небольшую ладошку на столб, он следил за лихорадочной деятельностью своих собратьев.

Каде подобралась. Ей нужна была информация. И теперь перед ней оказался подходящий объект для того, чтобы силой извлечь ее.

Площадка на мгновение почти опустела, Каде дождалась, пока последний солдат исчезнет под аркой и свернет в комнату, а потом метнулась вперед.

Захватив шею мальчишки крепкой рукой, Каде утащила его в тень под лестницей. Задушенный вопль так и не родился — Каде подставила ему под подбородок бронзовый клинок и прошипела:

— Ну-ка, молчи. — Утянув его еще глубже, она спросила: — Отвечай тихо. У Грандье есть пленник, капитан гвардии королевы. Где он?

Каде ослабила хватку, чтобы мальчишка сумел ответить. Тот потянул воздух и хотел завопить, но Каде царапнула бронзой по коже так, что выступила кровь. Спустя мгновение мальчишка выдавил:

— Пленники бежали.

Ну, везет, в раздражении решила Каде. Как же теперь искать его?

— Когда это случилось?

— Сегодня утром, днем… я не знаю точное время… — Голос набирал силу, и Каде вновь прикосновением ножа напомнила своему пленнику о необходимости соблюдать тишину.

Словом, нельзя было понять, оставил ли Томас дворец или еще находится в нем. Каде решила вернуть на место ключ-камень, а потом уже поступать по обстановке.

Паж дрожал под ее рукой, но Каде чуяла, что он в гневе и способен наброситься на нее, как только очутится на свободе, не предаваясь более разумной реакции — бегству, сопровождаемому криками о помощи. Она оттолкнула его и, когда паж повернулся к ней, швырнула ему в глаза горсть блесток. Мальчишка охнул и переступил на месте, глаза его, казалось, превратились в одни зрачки. Она прошептала:

— Тебе приснился сон, и нагромождение образов смутило тебя.

Паж еще смотрел перед собой, когда Каде, обогнув его, направилась вниз по лестнице. Теперь смятения его хватит, чтобы она успела справиться со своим делом. Во всяком случае, чтобы вернуть на место ключ-камень, требовалось лишь несколько мгновений.

Томас лежал лицом вниз, шершавый камень холодил щеку. Чуть приподнявшись, он тряхнул головой, чересчур ошеломленный падением, чтобы думать, и немедленно ощутил боль, пожалуй, от тысячи новых ушибов. Тут начала возвращаться память. Он упал с последнего пролета лестницы.

Перекатившись, Томас сел. Шпага оказалась у него под рукой; должно быть, инстинкты бойца не позволили ему выпустить оружие буквально до последнего мгновения — пока он не ударился об пол. Шагах в десяти от него лежал распростертый бездыханный Донтан.

Возле них пошевеливалось воинство.

Поглядев назад, на лестницу, Томас увидел на площадке только что приземлившегося крылатого фейри с зализанной узкой мордой на тощих плечах, уставившегося на них сверху горящими красными зенками.

Сразу стало светлее: призрачные огоньки побежали вверх по стенам. Нечисть выныривала отовсюду: из-под груды обшарпанных досок и мусора; казалось, восставала из самой земли. Общим в фейри было уродство; впрочем, среди них, пожалуй, не нашлось бы и двух похожих, все было разным: черепа и морды, частоколы зубов и длинные когтистые лапы, крысиные кожистые хвосты и перепончатые голые крылья. Одна из колонн как будто бы обросла бурой шерстью со светлыми пятнами, и он не сразу сообразил, что ее облепили спригганы. Вокруг разило, как со дна гнилого болота, а мерзкие твари все выныривали из своих укрытий.

Привлеченные запахом крови, распространявшейся от волшебника, откуда-то сверху соскочили три богля. Томас принялся искать взглядом укрытие или что-нибудь, способное послужить оружием, и заметил справа от себя длинную груду ломаных досок, в которые превратилась старинная осадная башня. Опоры и платформы ее были сделаны из деревянных брусьев, однако выдвижные трапы, поддерживающие их цепи и навесы, защищавшие воинов, делались из железа, и фейри к обломкам не приближались. Пока нежить пялилась на зашевелившегося Донтана, Томас схватил шпагу и бросился в сторону башни. И устроился возле нее, припав спиной к проржавевшей железной пластине, которую поддерживали обломки дерева.

Пока фейри собирались и неразборчивый их говорок, сопровождаемый рыком, становился все громче, Томас начал подбирать разбросанные под рукой железные болты, гвозди и успел сложить их в удобную грудку. В основном нежить, привлеченная запахом крови и, возможно, чарами молодого волшебника, грудилась возле Донтана, однако один небольшой эльф с всклокоченными волосами и в огнистых чешуях пополз к Томасу. Тот дождался, когда тварь окажется достаточно близко, и оттолкнул нежить кончиком шпаги.