Двое из Холмогорья - Галина Львовна Романова

— Годольфин Первый, рожденный в пятьсот шестнадцатом году от основания династии, — прочитал Керагаст. — Отец Баррабы Первого, герцога Зеленодольского…

Терри быстро пробежал глазами разложенные тут и там документы:

— Прапрадед сэра Бравлина! Это что же выходит, он тоже принц крови?

Молодые люди уставились друг на друга. Слов больше не требовалось. Все стало на свои места.

— Я только одного не понимаю, — нарушил молчание Керагаст, — а зачем ему тогда сэр Родавон?

— Месть, — предположил Терибальд. — Ты сам мне рассказал семейную историю нашего короля. Его отец, по сути дела, обрек сэра Родавона на монастырь, лишил имени, титула и будущего. Так что со стороны все должно выглядеть именно так. А на деле…

Он не успел ничего сказать — снаружи послышались шаги, кто-то подошел к двери с той стороны и вставил в замок ключ.

Лейру снилось что-то хорошее, солнечное, наверное, поэтому из сна он выныривал медленно, постепенно.

Где-то рядом звучали девичьи голоса, и юноша раздумал открывать глаза. Два голоса из трех были знакомы, а то, что они говорили…

— Ой, девочки, какой он красивый!

— Да, он гораздо лучше всех наших хозяев.

— Так бы и поцеловала!

— Да ты что! — хором откликнулись сразу два голоса. — Нам же нельзя!

— А мне он предлагал!

— Правда? — изумились те же два голоса. — А ты?

— А что — я? — послышался тихий вздох. — Отказалась. Но знаете, если бы не заклятие… Только никому не говорите!

— Да чтоб нас… чтоб мы сами исчезли, если скажем!

— Если бы не заклятие, я бы сама с ним… ну… Лейр не выдержал и фыркнул.

— Мама! — Девушки-свиллы даже подпрыгнули. — Он не спит!

— Все нормально, — не открывая глаз, произнес юноша. — Не обращайте на меня внимания!

Он открыл глаза. Возле постели сбились в кучку три девушки, двух из которых он помнил — это были Касса и Трель. Третья была новенькой.

На самом деле девушек было четыре — еще одна обнаружилась в дальнем углу. Она держала над головой таз с какими-то объедками и кидала их дракончику. Малыш ловил куски на лету и глотал не жуя. Он явно пребывал в хорошем настроении и, заметив, что проснулся любимый хозяин, кинулся к нему на постель и запрыгал, пытаясь лизнуть юношу в лицо.

— Фу! Нам… Нимту… Намру… Тьфу! — отказался он от попытки вспомнить, как дракончика окрестили свиллы. — Ням! Сидеть!

Малыш тут же плюхнулся там, где его застала команда, и Лейр взвыл — толстый и твердый задик малыша приземлился как раз на причинное место.

— Пшел во-он! — застонал Лейр, хватаясь за пострадавший орган. — Ск-котина!

Обиженный дракончик кубарем скатился с постели, а девушки — ну ничего святого! — захихикали, толкая друг друга локтями.

— Ничего смешного, — проворчал Лейр, постепенно приходя в себя. — Вам бы так!

— Не стоит так кричать, — давясь смехом, пояснила Трель. — Нимтуронг может обидеться и не исполнить ваше желание!

— Ня-ам! — обиженным басом подтвердил дракончик, выглядывая из-за чьей-то юбки. Впрочем, обида не помешала ему стянуть что-то со скамьи и начать жевать. Присмотревшись к тряпке, Лейр заторопился:

— Одеваться!

Трель тут же протянула ему штаны, в то время как две остальные девушки кинулись к сундукам в поисках запасной туники — ибо именно эту вещь сейчас доедал маленький зверек. Взяв штаны, Лейр поднял на девушку глаза. Она смутилась, но не отвела взгляда, и юноша в очередной раз подумал, что она настоящая красавица. Ее бы только приодеть — она легко затмит всех девушек герцогства. А там, как знать — может быть, и королевства. Лейр поймал себя на мысли, что едва ли не впервые думает о Холмогорье, как о своем герцогстве, и улыбнулся. Трель по-своему истолковала его улыбку, покраснела и отступила, пряча руки за спину и отворачиваясь.

— Одевайтесь, мой господин! — прошептала она.

На какой-то миг юношей овладело такое горячее желание схватить ее в охапку и начать целовать, что он ущипнул себя. Зная свой характер, он мог предположить, что одними поцелуями дело может не ограничиться, а для свиллы это означало смерть. Поэтому он вскочил, отвернулся и стал торопливо одеваться.

Неожиданно Трель всплеснула руками и резко выпрямилась, уставившись невидящим взглядом куда-то вдаль. Кровь отхлынула у нее от лица, она покачнулась. Лейр встряхнул ее за плечо:

— Что?

Как всегда, умные мысли где-то бродили, и юноша, проследив за направлением ее взгляда, понимающе кивнул:

— Вот это чучело тебя напугало? Сейчас его не будет! Нямка! Взять!

— Мм? — тоном эксперта отозвался дракончик, окидывая чучело тролля взглядом опытного дегустатора.

— Нет-нет, — заторопилась Трель. — Это не то… Я вовсе не…

— ХР-РЯП!

— Поздно, — вздохнул Лейр. — Он уже начал.

— Ням-чавк-чавк, — подтвердил дракончик, энергично двигая челюстями.

— А что случилось-то?

— Понимаете… понимаете, господин. — Глаза Трель вдруг наполнились слезами. Она нахмурилась, в волнении закусила нижнюю губу, сосредоточилась — и рядом возник Потрипс. — Вот! Скажи ему сам!

Подросток выглядел подавленным, и, прежде чем он открыл рот, Лейр понял — случилась беда.

— Повелитель схватил Трипса, — подтвердил свилл опасения юноши.

— То есть как?

— Не знаю. — Тот потупился.

— Зато знаю я. — Юноша почувствовал, как в нем закипает гнев. Он кинулся к сундукам с вещами и стал в них копаться. — Повелитель посылал Трипса шпионить за мной!

— Нет! — хором воскликнуло несколько голосов, и в следующий миг юношу буквально облепили свиллы.

— Трипс не мог! — перебивая друг друга, закричали Потрипс, Трель и Касса. — Он ни за что не стал бы шпионить! Он бы дал себя убить, но не стал бы пятнать свою честь… Это такая низость! Это недостойно настоящего…

— Настоящего лорда? — догадался Лейр.

Горячие защитники мигом заткнулись и отступили, пряча глаза.

— Да ладно вам, — отмахнулся Лейр, напяливая верхнюю одежду и вытаскивая оружие. — Я догадался. Трипс знатного рода, да?

— Да, — покаянным тоном промолвил Потрипс- Мы с ним…

На несколько секунд в комнате повисло неловкое молчание. Лейр понимал свиллов — маленький народ, уничтоженный и почти стертый с лица земли, чьи лорды наравне с простолюдинами влачили крест рабов… Сам о себе он не мог такого даже вообразить, не мог представить потомка герцогов Холмогорских в рабском ошейнике. Провести в неволе всю сознательную жизнь и не сломаться…