Закрытая школа. Выпускной - Ольга Заровнятных

– Митя пострадал из-за нас, – виновато сказал Виктор. – Мы не можем позволить оставить его без лекарства.

– Почему не сработала вакцина? – взволнованно спросил Володя. – Лариса где-то ошиблась?

– Она как раз все сделала правильно, – хмуро ответил Виктор. – Просто у нее была другая задача, – отвечая на удивленные взгляды присутствующих, Виктор заявил: – В планы Ларисы Андреевны не входило наше излечение.

– Хотите сказать – она работает на «INGRID»? – догадался Володя.

– А что в этом плохого? – изображая удивление, спросил Раевский. – Она давно там работает. Они ее сюда и прислали.

– «INGRID» стоит за всем, что здесь творится, – объяснил ему Виктор. – Вирус, которым мы заражены, – их работа.

– Не может быть! – делано изумленно воскликнул Раевский.

– Майор, а ты откуда знаешь про Ларису? – с подозрением спросил Павел.

– Она – моя жена, – спокойно, как само собой разумеющееся, ответил Раевский.

Все в шоке переглянулись, Виктор помрачнел еще больше – эта новость его добила.

* * *

Ребята, взвинченные после собрания в библиотеке, один за другим вошли в комнату девочек. Они хмуро переглядывались, рассаживаясь по кроватям, один лишь Леша выглядел недоуменным.

– Уверен, Морозов просто блефует, – наконец высказался он, но ребята промолчали ему в ответ, тогда Леша обеспокоенно спросил: – Хотите сказать, он спокойно даст умереть ребенку?

– Почему спокойно? С радостью, – ответил ему Максим. – Мы у него вроде марионеток… Дергает за ниточки и радуется… – он скривился и добавил: – Карабас-Барабас…

Леша растерянно молчал, не зная, что думать об этом. И вдруг в тишине комнаты раздался тихий Лизин смех. Все удивленно оглянулись на нее.

– Представьте Морозова с бородой до пупа, – смеясь, объяснила девушка. – И рядом Рома – Дуремар.

Вика фыркнула. И вдруг, встретившись взглядом с Лизой, не выдержала и тоже начала смеяться.

– Макс, а ты тогда кто? – спросила Вика сквозь смех. – Буратино?

– Папа Карло, – весело откликнулся Максим, поддержав игру. – Пашу в подземелье по двенадцать часов.

– Не, ты точно Буратино! – возразила Лиза. – Суешь свой нос куда не надо и бесишь Карабаса-Барабаса.

Все начали истерично хохотать.

– А я кто? – едва сдерживая смех, спросил Леша. – Артемон?

Все рассмеялись еще громче. Вика потрепала Лешу по волосам и сквозь приступ неудержимого смеха согласилась:

– Один в один! Только кудряшек не хватает…

– А Андрюха у нас вылитый Пьеро! – смеясь вместе со всеми, заявил Максим. – Льет слезы по своей Мальвине…

Внезапно Максим осекся, и все остальные тоже замолчали – до них наконец дошла дикость ситуации.

– Слушайте, что с нами происходит? – нервно спросила у всех Вика. – Даша умерла, Митя тоже скоро умрет, а мы смеемся как ненормальные!

– Мы все ведем себя одинаково странно, неадекватно, – начала понимать Лиза. – Как будто кто-то на самом деле управляет нами. И воздействует на наше подсознание.

– Откуда ты про это знаешь? – с подозрением спросил Максим.

Все напряженно посмотрели на нее, и тогда Лиза достала из тумбочки тетрадь.

– Мы проходили это на занятиях биологического клуба… – призналась она и, пролистывая тетрадь, рассказала ребятам: – Вадим Юрьевич назвал эту программу «Неуроспастон» – «Марионетка». Это технология управления сознанием людей.

Максим подсел к Лизе, разглядывая записи в тетради. Уголки страниц в ней были обрезаны по типу телефонной книги, на каждом уголке была написана буква, отсылающая к теме занятия по его начальной букве. Все вместе вертикально они образовывали слово «INRID».

– «Объект испытывает невероятный прилив сил, чувствительность притупляется, реакция на эмоциональные раздражители непредсказуема…» – вслух зачитала Лиза из тетради.

– У меня с реакцией все в порядке, – возразил Максим, – папаша как бесил, так и бесит.

– Нет, Макс, это другое, – остановила его Вика. – Похоже на действие допинга или наркотика.

– Зачем Морозову давать нам допинг? – с сомнением спросил Леша.

– Не знаю, – призналась Лиза. – Зато понятно, почему мы ничего не чувствуем… и почему смеемся до истерики, когда нужно плакать.

– Интересные у вас были занятия, – признал Леша.

– Ну… Мы изучали скрытые возможности человека, – замялась Лиза. – Там и другие программы были… «Имморталитас» – бессмертие личности… – зачитала Лиза из тетради. – «Идолон» – общение с умершими… «Рекрео» – способность к регенерации… «Дивинус» – умение видеть прошлое или будущее…

– Ну-ка, дай посмотреть… – напряженно попросил Максим и взял тетрадь из рук Лизы. Пробежавшись взглядом по буквам на уголках, он нахмурился и сказал: – Тут еще одной программы не хватает, – сделав паузу, он уверенно сообщил: – «Гемини». И сразу все становится на свои места.

Взяв ручку, Максим вписал после «N» букву «G», теперь вертикальная надпись стала узнаваемой для всех – это было слово «INGRID».

– Это программы, по которым работает «INGRID», – мрачно догадался Максим. – И одна из них действует сейчас на нас.

Все потрясенно смотрели на вертикальную надпись на уголках тетради, понимая, что они в этой школе для нацистов что-то вроде подопытных кроликов. И опыты эти не ограничивались одним лишь смертельным вирусом. Нацисты манипулировали подсознанием школьников.

Ранним утром в пустой жилой коридор Мария вкатила тележку с моющими средствами, открыла ближайшую дверь, собираясь войти в комнату, как вдруг заметила Максима, выходящего из душевой.

Парень, не увидев Марию, пошел в противоположную сторону. Столкнувшись с двумя старшеклассниками, он дружески пошутил, и те засмеялись в ответ, после чего направились в душевую.

– Максим… – окликнула его Мария и быстро догнала, оставив тележку.

Максим обернулся, и Мария потрясенно замерла: Максим был болезненно бледен, из уголка его рта бежала струйка крови.

– Мам, ты что? – шутливо спросил он, глядя на застывшее в ужасе лицо Марии. – Я так плохо выгляжу?

– Максим, у тебя кровь, – взволнованно произнесла Мария и попыталась вытереть кровь с его губ. – Морозов не дал тебе лекарство?

– Мам, я в порядке! – с беспокойством сказал Максим, чуть отстраняя Марию. – Да что с тобой?

Женщина смотрела на сына, опешив. Только теперь она увидела, что с ним действительно все в порядке – на его лице не было ни крови, ни других признаков болезни.

– Тебе плохо? – с беспокойством спросил Максим, вглядываясь в ее лицо, на котором застыли страх и растерянность.