Последнее обещание плюща - Лина Мур

– Надеюсь, мы обойдёмся без жертв, – сглатывая, направляюсь к двери, за которой бушует мэр.

Распахиваю дверь и быстро отскакиваю, когда мужчина вламывается в дом.

– Где моя дочь? Куда ты дела мою дочь? – Орёт он, залетая в гостиную. – Сью-Сью! Живо выходи!

– Её здесь нет. Да и ваша дочь уже совершеннолетняя, она имеет право жить своей жизнью, – спокойно произношу я.

Мужчина поворачивает ко мне голову, и я замечаю, как его кулаки сжимаются. Его тело потряхивает от ярости. Она меня пугает, признаю. Против его физической силы я ничего не смогу сделать.

– Ты, – шипя, он указывает на меня трясущимся пальцем, – ты во всём виновата. Ты вбила ей в голову, что она делает всё правильно. Ты подстрекательница и психопатка! Немедленно приведи сюда мою дочь или я подам на тебя в суд за похищение человека! А у меня власти больше, чем у всей твоей вшивой семейки, вместе взятой!

– Мистер Паркер, негоже переходить к оскорблениям, когда вы чувствуете себя слабым. Это не делает вас мужчиной, а что до угроз, то я с радостью подам ответный иск на вас за травлю и подстрекательство, а также за то, что вы не смогли удержать своих горожан в узде и они разгромили чужую собственность. Так что следите за языком, – холодно бросаю я, приподнимая подбородок.

Мужчина с рычанием дёргается в мою сторону, я отскакиваю, распахивая шире глаза, но в это же время один из диванов со всей силы несётся прямо на мэра. С грохотом он ударяет по его ногам, и мужчина падает на пол, скуля от боли. Поворачиваю голову к Пирсу, но его нет. Охаю, когда он стоит уже передо мной.

– Сукин сын, – шипит Пирс.

– Не надо. Прошу. Не хватало, чтобы он узнал о тебе, – едва слышно шепчу я Пирсу.

– Но, Айви! Он собирался тебя ударить!

– Я видела, но не надо. Держи себя в руках, – мягко произношу я. Пирс зло поджимает губы и кивает.

– Какого чёрта это сейчас было? – Мистер Паркер поднимается на ноги и растирает места ушибов.

– Сигнализация против людей, желающих причинить мне боль, – пожимаю плечами и испытываю удовольствие оттого, что ему больно.

– Где моя дочь? Куда вы её дели? – Рычит мэр.

– Повторяю, она взрослая женщина и я понятия не имею, где она сейчас.

– Ты знаешь. Она тебя защищает. Говорит, что всё случайность, но нет. Ты чуть не убила её! Ты всегда была огромной проблемой для Бранчей! Ты ошибка, которую они не смогли решить! Надо было тебя убить в утробе, как и хотела Тереза, только стала слишком сентиментальной! – Кричит он. Я дёргаюсь, как от удара. Это больно. Я знаю, что он врёт, но всё же… у меня есть свои раны и они ещё не зажили.

Горький ком появляется в горле, я чувствую, как Пирс кладёт ладонь на моё плечо. И это помогает. Задираю подбородок и смиряю этого козла презрительным взглядом.

– Конечно, вам же не привыкать убивать людей, не так ли? Вы и Пирса Уиллера убили из-за того, что он узнал о вашей шлюхе жене и её любовнике, Майлзе Уиллере, а также об их мёртвом ребёнке, – с отвращением выплёвываю каждое слово. Мэр тут же бледнеет и оседает на подлокотник дивана. Он хватается за сердце, ловя ртом кислород.

– Да-да, вряд ли вы останетесь на посту мэра, когда я предоставлю все доказательства того, что вы сделали. Скажите, совесть не мучила эти годы? Вы хорошо спали после убийства Пирса? – Делаю шаг к нему, обвинительно сверля его лицо своим злым взглядом.

Он таращится на меня так затравленно, а оно и правильно. Я нашла убийцу Пирса и своего мучителя. Он прямо передо мной, и я не оставлю всё так, как есть. Я дойду до конца, жаль, что он уже так близок, ведь потом я потеряю Пирса. Но его свобода того стоит.

– И вам было мало этого, вы решили, что раз моя мать упоминала о том, что я кое-что знаю о Пирсе Уиллере, теперь нужно убрать и меня. Думаете, я поверю в случайности? Нет. Мой брат подтвердил, что колесо было повреждено умышленно перед тем, как мы отправились со Сью-Сью к Рите Уиллер. Вы испугались того, что я разболтаю вашу тайну и тем самым ваша карьера рухнет, как и карьера Майлза Уиллера. Вы оба настолько зациклились на репутации, что убили прекрасного человека, который дарил людям добро и всегда помогал. Вы отравили его, а потом инсценировали самоубийство выстрелом в висок. Кому уж и должно быть стыдно, это вам с Майлзом Уиллером. Вы такие гнилые внутри, раз позволяете себе продолжать жить, да и ещё и разрушать жизни других. Да-да, и я всё знаю про вас. Не стоило вашей жене указывать девичью фамилию. У меня есть улики и доказательства против вас. Вы отомстили Майлзу Уиллеру за то, что тот переспал с вашей женой и она забеременела от него. Вы убили Пирса вместе, потому что для вас репутация куда важнее человеческой жизни. Какие же вы жалкие, – добавляю я. Добиваю. Молодец. Я горжусь собой.

Повисает минутное молчание.

– Но… я не убивал Пирса Уиллера, как и Майлз. Мы оба любили мальчика, я любил его…

– Любил? Серьёзно? Ты никогда не выделял деньги на больницу. Ты даже не слушал меня, а избегал, – зло вставляет Пирс.

Я быстро повторяю его слова.

– Что? Откуда у тебя эта гнусная ложь? Я выделял каждый год приличную сумму из бюджета города на улучшение больницы! У меня есть все чеки! – Выкрикивает Кристофер.

Поджимаю губы и хмуро смотрю на Пирса.

– Но вы всё равно виноваты в смерти Пирса Уиллера. Вы его убили, чтобы он не рассказал правду о том, что ваша жена была шлюхой, – настаиваю на своём.

Мэр шумно вздыхает и расслабляет галстук.

– Она хотела просто быть матерью. Майлз ничего не знал, как и я, пока у неё не начались преждевременные роды. Моя жена опоила Майлза, когда он остался у нас после Рождественского приёма. За день до этого он поругался с женой из-за Стива и подарка. Тот просил лак для волос, и Майлз разозлился. Он обвинил во всём свою жену и приехал к нам. Майлз был очень расстроен, опасался, что его старший сын имел некоторые ненормальные наклонности и… много пил. Очень много, а через семь месяцев моя жена родила мёртвого ребёнка. Сына Майлза. Когда у неё началось кровотечение, то она рассказала мне правду и мне пришлось поехать к Майлзу, чтобы попросить его поддержать нас и простить. Я тоже ничего не подозревал. Но Генри сказал, что Майлз должен быть в больнице, может понадобиться что-то от него, как от биологического отца ребёнка. После этого мы перестали общаться с Майлзом. Он нас не простил.

У меня дёргаются колени, и я медленно оседаю в кресло. Боже мой… сколько ещё гнусных тайн хранит это поколение?

В гостиной моего дома долгое время висит тяжёлое молчание. Я перевожу взгляд на Пирса, а потом на понурившего плечи Кристофера. Они оба выглядят ужасно.

– То есть, ваша жена изменила вам с Майлзом, претворялась, что это ваш ребёнок, а в итоге он не был вашим, а отца Пирса? – Уточняю я.

– Да, но я простил её. Она моя жена. Она хотела быть матерью, и я этого хотел. У нас не получалось завести ребёнка. Постоянно были выкидыши. Это так угнетало её, что она пошла на обман. У Майлза сильные гены и всё практически получилось, но ребёнок родился мёртвым. Мы всё скрыли, и Майлз оформил документы подписью Пирса, он её подделал, чтобы ни у кого не было подозрений, что он был там. И Пирс знал. Да, знал. Он нашёл в архиве эти документы, пришёл к своему отцу и обвинил его в измене матери. Но ему рассказали правду. Это случилось за полгода до его смерти. У него и так был сложный период, а теперь ещё и это. Он старался скрывать от своей матери правду, но не выдержал. Пирс был очень честным. И… на обеде в честь дня Благодарения он всё рассказал. Он приехал один без Риты, потому что она неважно себя чувствовала. Был скандал, Майлз выгнал своего сына и отрёкся от него. Это мне рассказал Стив. Он приехал ко мне в тот же день, чтобы узнать правду. Я был подавлен. Я разрушил семью Уиллеров. Майлз перестал общаться с Пирсом, а потом у мальчика началась чёрная полоса. Судебные разбирательства, смерть истца, неудачи одна за другой. У него всё валилось из рук, он перестал общаться с людьми, даже избегал их. Он не ездил домой, а сидел у озера у подножья холма и…я так и не решился подойти к нему и помочь ему. Я должен был. Должен. Но я испугался, что сделаю хуже. Я иногда присматривал за ним. Мне было безумно стыдно перед Пирсом за то, что я виноват в его размолвке с семьёй. Майлз ведь запретил всем общаться с Пирсом. Всем, иначе лишит содержания. Мне очень жаль, что так произошло, а потом… ночью мне позвонили и сообщили, что он застрелился. Я организовал похороны, потому что Майлз даже не приехал, чтобы проститься с сыном. Его не было в морге, не было на кладбище, не было на поминках. Я постарался сделать всё от его имени, чтобы никто не усомнился в том, что Майлз просто страдал от горя. Мы больше с ним не разговаривали. Тридцать лет мы избегаем друг друга, – Кристофер замолкает, и я смахиваю слезу.