Скелеты - Максим Кабир

Судя по выражению лица, Вова, не мешкая, применил бы плеть против любого, кто решился бы их задержать.

Андрей окинул взглядом дверь своей квартиры и скользнул мимо. На улице метель строила белые замки, и обзор обрывался в пяти шагах. Снег мгновенно облепил пальто. Андрей убрал меч за спину и пошел к автомобилю.

Вылезший из «Волги» водитель, худой мужчина с ранней проседью в темных волосах, заметил клинок, но ничего не сказал.

— Познакомься, Назар, это Андрей, журналист.

— Знакомы, — ответил мужчина.

— Знакомы, — согласился пораженный Андрей.

Перед ним был тот самый герой несостоявшейся передачи, несчастный обладатель багрового ковра. Человек, похоронивший сына и племянника, спаливший страшный ковер на помойке, приехал, чтобы вывезти их из Варшавцево. Город продолжал изумлять, спутывая карты и перетасовывая судьбы.

— Где девочка? — спросил Назар, сразу взяв быка за рога.

— Девочек две, — принялся пояснять Андрей. — И одна серьезно ранена. Нужно будет гнать, не останавливаясь.

— Даже если менты сядут на хвост, — вставил Солидол.

— Даже если менты, — подтвердил Андрей.

— Понял, не дурак.

Немногословность Назара радовала.

— Вов, приведешь их?

— За пару сек! — Солидол побежал в подъезд.

— Как тебя сюда занесло? — поинтересовался Назар.

— Слишком долгая история.

— Тут, правда, бабки замешаны?

— Ты не поверишь, что тут замешано.

Назар помолчал, а потом проговорил:

— Захочешь — расскажешь. Я поверю.

Он сел за руль и завел машину, Андрей покосился на подъезд. Двери были открыты и подперты кирпичом, он видел свою квартиру в прямоугольнике желтоватого света. Взор сместился на сугробы и шевелящуюся мглу за ними. Коконы фонарей двоились. Свет то мерк, то вспыхивал, и по снегу скакали тени.

«Не подведи меня, Вова», — подумал Андрей. И снова посмотрел в глубь подъездного зева. Дверь квартиры была распахнута настежь. Прежде чем он успел поднять меч, из дома вылетели две резвые фигуры, и еще две сформировались из темноты по сторонам.

Фары жахнули снопами, прорезали двор. Черный джип зарычал, его морда с зубами-решетками появилась в устье аллеи.

Желудок скрутило. Кровь прилила к щекам.

Холодные пальцы крепче ухватили рукоять.

Двое парней шли к «Волге». У одного в кулаке что-то жужжало и помигивало синим.

«Электрошокер», — опознал Андрей.

Рыжая вернулась в строй, оружия у нее не было, но она руководила отрядом:

— За подъездом следите! — кричала она. — Обходи, обходи справа!

Ближе всех к Андрею был толстяк в шапке с помпоном, он, как полковое знамя, нес огородную тяпку. Еще один одержимый тыкал воздух ножом-бабочкой и зло сверкал глазами за толстыми стеклами очков.

— Э, вы кто такие? — рявкнул Назар, разгибаясь над дверцами авто.

— Вова! — заорал Андрей. — Вова, здесь ловушка!

— Там девка! — заверещала рыжая и ринулась к дому. Андрей тоже увидел Нику на нижнем пролете лестницы, Вову, приобнявшего девочку.

Парень с шокером решил воспользоваться замешательством, прыгнул, выставив кулак. Андрей ударил интуитивно. Лезвие остановило одержимого на метровом расстоянии. Оно распороло запястье, легко погрузившись между костяшек, между пястных костей. Андрей дернул меч на себя и крутнулся на пятках. Клинок звякнул о древко мотыги, отбил его. Толстяк оскалился.

У крыльца Вова, заслонив собой девушек, сек плетью сумрак. Рыжая и очкарик пятились, боясь очутиться на пути чугунных мячей.

— Сюда! — голосил Андрей, размахивая мечом, не давая толстяку подойти.

Возле лавочки охал, тряся окровавленной культяпкой, выбывший боец.

Ветер лупил наотмашь, сталкивал в снег.

Андрей услышал, как хлопнули дверцы и завелся мотор.

«Он уедет без нас», — мысль вгрызлась в кишки.

Но «Волга» резко сдала к подъезду, бесцеремонно отпихивая багажником силиконовую тетку. Она взвизгнула и полетела на асфальт. Вова метнулся к машине, организуя зеленый коридор для девушек.

Ника тащила ковыляющую Снежану.

Андрей, продолжая отмахиваться катаной, двинулся к ним, и тут из тьмы грохнул выстрел. Заднее стекло «Волги» лишилось прозрачности и ввалилось внутрь, Андрей заметил, как дернулась голова Назара. «Волга» сдавала, пока не ткнулась в лавочку, походя раздавив лодыжку визжащей тетки.

Дробь, судя по всему, не причинила Назару вреда, он открыл пассажирские дверцы, и Вова запихнул в салон Нику.

Второй выстрел снес шапку с сугроба. Андрей сообразил, что здоровяк боится убить девушек и нарочно целит мимо. Снежана уже сидела в «Волге», и Вова…

Катана просвистела, перерубая древко мотыги пополам.

— Андрей! — вопила Ника из буксующей машины. Он бросился к ней. Боль ошпарила колени, и ноги подогнулись, ему показалось, что выстрел прошил коленные чашечки, вот только никакого выстрела не было. Андрей упал на снег, катана вылетела из рук. Боль экскаватором плющила его ноги, раскатывала их в блин, сухожилия трещали. Он замычал, таращась вниз, рассчитывая увидеть потоки крови, марающие штанины, но кровь не шла.

— Андрюша!

«Волга» дернулась с места. Пассажирские дверцы открылись на ходу, Ника выпрыгнула из автомобиля и кинулась к Андрею.

«Куда? Куда?» — мысленно кричал он.

На его глазах очкарик, похожий на свихнувшегося ботаника, подсек Нику, и девушка потеряла равновесие. Ружейным залпом изрешетило багажник. «Волга» понеслась по двору, набирая скорость, увозя пятый ключ. Прочь от Андрея и Ники. Андрей успел различить лицо Солидола в уменьшающемся оконце. На нем было написано отчаяние.

«Волга» канула в беснующейся метели.

Здоровяк приближался, хаотично паля ей вслед. Ботинок толстяка, несоразмерно крошечный, врезался в ребра, но эта боль была пустяком по сравнению с тем пожаром, что обугливал изнутри ноги Андрея.

Он беззвучно стонал и порывался ползти к Нике. Хромающая тетка, парень с подрезанной рукой и здоровяк втроем волокли девушку по снегу. Ее платье задралось, волосы трепались на ветру.

Толстяк наподдал ботинком и харкнул в лицо. Слизь вперемешку со слюной потекла по лбу.

— Ника, — выдавил Андрей, переворачиваясь на живот, цепляясь пальцами за бордюр.

Люди Матая затолкали брыкающуюся Нику в «ниссан», автомобиль зарычал, разбрасывая снег. Слева, из снега, брела костяная кукла, и с каждым ее шажком ноги перекручивались, как канаты. От боли и слез желтоватый силуэт шел волнами, а может, суставы шевы действительно мягко извивались. Грудная клетка клацала. С грациозностью балерины тварь пересекла аллею.