Наперекор судьбе - Мэри Бэлоу

Пенхэллоу! Кристофер надеялся, что там к ним с Элизабет придет мир. Он надеялся, что там они будут любить друг друга так же сильно, как в ту пору, когда она ничего не помнила.

Как он надеялся на это! Его жена и дети стали смыслом его жизни. Он смотрел на Элизабет, которая, держа на руках спящую Кристину, смотрела в окошко экипажа, но ничего не замечала.

* * *

Кристина уже вышла из того возраста, когда ей нужно было регулярно спать днем. Но сегодня днем она уснула. Два дня пребывания в Пенхэллоу, похоже, переполнили ее впечатлениями и утомили. “Это все морской воздух”, — заметил Кристофер. Нет более эффективного снотворного! А Элизабет думала, что это из-за того, что она много бегает.

На следующее утро после их приезда Кристофер взял дочь на прогулку в долину за домом.

— Там довольно крутой склон, — пояснил Кристофер, — и придется попыхтеть, взбираясь на него. Но зато как кричишь от восторга, когда несешься вниз!

Элизабет слышала крики Кристины и смех Кристофера, срезая в саду цветы. Они четыре раза поднимались на холм и сбегали с него.

А днем они все вместе отправились к скалам и спустились по крутой тропинке на берег. Они шли по берегу неторопливо, потому что мама носит четвертого члена их семьи, объяснял Кристине Кристофер. На берегу они построили обещанный замок из песка. Пусть это был не самый красивый замок на свете, но они очень старались! Кристофер с дочерью провел на берегу три часа. Элизабет в это время отдыхала и даже немного вздремнула. Кристофер расстелил для нее накидку на песке, сказав, что половина семейства будет строить, а другая половина тем временем будет отдыхать. И улыбнулся ей. За последние два дня он много улыбался, особенно Кристине, но иногда и Элизабет. Он был счастлив, что снова дома и что они были рядом с ним. Но иногда в его глазах появлялось беспокойство. И Элизабет не могла упрекать его в этом. Откуда он мог знать, можно ли доверять ей, если она почти все время не верила ему?

Весь вечер они играли в доме, пока Кристину не отправили спать. Следующим утром они втроем катались верхом, сначала — по тихому и красивому лесу, а затем направились к морю и повернули назад только тогда, когда добрались до болотистого устья реки. Пока Элизабет шла от конюшни к дому, Кристофер пробежал вниз по склону противоположного холма.

Кристина, опьяненная морским воздухом, прогулками и переполненная радостью, уснула. Кристофер уехал по своим делам, а Элизабет направилась к берегу.

Она стояла, прижавшись спиной к большому камню, закрывавшему вход в их пещеру любви, ощущая соленый ветер на лице. Элизабет знала, что солнечные лучи в это время очень сильные и лицо быстро загорит, если она не будет осторожной. Она закрыла глаза, наслаждаясь солнечным теплом и не думая об осторожности.

Пока она стояла у входа в пещеру, на нее нахлынули воспоминания. Идиллия проведенного здесь времени, когда она наслаждалась всепоглощающей любовью и страстью, которую испытывала к Кристоферу.

“Хорошо то, что хорошо кончается”, — подумала Элизабет. Она снова здесь, снова замужем за Кристофером. Кристина рядом с ними, в ее чреве растет их будущий ребенок. Она любила Кристофера. Элизабет казалось, что он тоже любит ее, хотя и не говорит об этом.

Здесь Элизабет чувствовала себя гораздо счастливее, если бы не пустота, наполнявшая ее. Ее взгляд остановился на бесформенной груде песка, которая еще вчера была великолепным замком, пока ночной прилив не размыл его. Ее взгляд устремился дальше, к подножию скал.

Кристофер не спеша шел к ней. Элизабет почувствовала к нему прилив любви и затаенную печаль. Если бы можно было стереть эти семь лет!

Элизабет оказалась именно там, где он и ожидал ее найти. Почему-то он знал, что она там, не на берегу, а именно возле этого камня у входа в их пещеру. Его охватила надежда при виде Элизабет. Она пришла к тому месту, где они любили друг друга и были очень счастливы.

Элизабет побледнела и немного похудела, но все равно оставалась такой же прекрасной. Его жена, его любимая. Такая несчастная и далекая.

Кристофер подошел и встал рядом, прислонившись плечом к камню. Он не отрываясь смотрел на нее, не говоря ни слова. Элизабет поняла, что тоже не может отвести от него взгляд.

— Единственное, в чем я виноват, — начал Кристофер, прервав молчание, — так это в трусости, Элизабет. Я сбежал, вместо того чтобы заставить тебя выслушать меня, заставить тебя вернуться ко мне. Я сбежал, вместо того чтобы остаться и найти правду. Я не был виновен ни в одном из этих преступлений. Я никогда не изменял тебе даже в мыслях, я всегда любил только тебя. Я говорил правду, что пришел к тебе непорочным. Неужели ты не можешь простить мне моей единственной ошибки? Неужели это всегда будет стоять между нами?

Он не понял. Неужели он не понимает? Он думает, что виноват только он один. О Кристофер, любовь моя!

Кристофер увидел, что в ее глазах появились слезы. Она не отвела взгляд, но Кристофер понял, что она не сможет ответить сразу, потому что ее душили слезы. Если она скажет “нет”, то все будет кончено. Они никогда не смогут быть счастливы, пока она не простит его. Он мог рассчитывать только на ее прощение и не хотел оправдывать свою ошибку своей молодостью, неопытностью и глупостью.

— А ты можешь простить меня? — произнесла она наконец сквозь слезы. — Я одна во всем виновата, Кристофер, только я. Я верила кому угодно, только не тебе. Я говорила, что люблю тебя, вышла за тебя замуж, говорила слова клятвы, которая должна связывать нас всю жизнь. Но через три месяца я утратила веру в тебя и все разрушила. Я не могу простить себя. Как же я могу надеяться, что ты простишь меня?

Элизабет часто заморгала, по ее щеке скатилась слеза. Кристофер смахнул ее пальцем и наклонился, чтобы слизать другую появившуюся слезинку. Элизабет смотрела на него и потянулась к нему, когда он стал выпрямляться. Кристофер почувствовал, как надежда вновь воскресла в нем.

— Ты не должна винить себя, — сказал он. — Никто из нас не мог разгадать его планов, Элизабет. Я считал Мартина своим единственным другом, когда отплывал в Канаду. Твой отец был настолько уверен во всем, что решился на беспрецедентный шаг и начал бракоразводный процесс. Он был твоим братом, твоим лучшим другом. Как же ты могла подумать о том, что он на такое способен.

— Ты должен был стать моим лучшим другом, — ответила она. — Ты был моей самой большой любовью, но я оказалась слишком юной и слишком глупой. Я немного боялась тебя. И я позволила себе поверить, что ты действительно был виноват во всем этом. Если бы я стала твоим другом, то ничего бы не случилось.

— Никто из нас не может исправить ошибки юности, — сказал Кристофер. — У нас не хватило времени, чтобы действительно стать близкими друзьями, Элизабет. Мы были слишком поглощены своей любовью и своими страхами, и у нас не оставалось времени на дружбу. Она пришла бы к нам со временем. Наша любовь привела бы нас к ней. Но нас жестоко и расчетливо лишили такой возможности. В том, что случилось, нет нашей вины.