Арбайт. Широкое полотно - Евгений Попов

край долготерпенью.

— Верхушка в брежневские времена наслаждалась властью в полной мере. Не было дрожания в коленках, как при усатом, не было дискомфорта, как при неуемном реорганизаторе Никите. И никаких денежных потоков ей не требовалось, так как всё необходимое и сколько угодно сверх того без возражений доставлялось государством. А все денежные потоки бездарно закапывались в мусор — на ракеты, на оружие, на никому ненужные стройки века. Но пониже поворовывали все, кто мог, начиная от заводских «несунов» и геологов, пускавших дефицитные буровые трубы на водяные скважины для частников, и кончая секретарями обкомов, без которых невозможно было организовать подпольное производство ширпотреба или крупные торговые махинации с дефицитом. После Андропова падение вниз стало настолько заметным и чувствительным, что воровство для многих стало единственным способом выживания. Про мелкие взятки, подарки в виде коньяка, конфет и бесплатных путевок я уже не говорю… Этим на любом этапе Совдепа занимались все, от кого что-то могло зависеть. На смену тем пришли шустрые молодые волки, быстро понявшие, что надо делать, чтобы денежные потоки не закапывать в мусор. Ну и народу с барского стола кое-что стали подбрасывать, чтоб не бунтовал народец…

— Значит, народу сейчас хоть что-то достается. Хотя бы рабочие места на рублевских виллах. Значит, все-таки сейчас лучше?

— Вопрос о том, хуже или лучше, очень индивидуален. А вот что определенно лучше, так это открытые границы. У людей разные представления о свободе — меня не слишком заботили нарушения прав человека в СССР, хотя я, ежедневно слушая вражьи голоса и наблюдая жизнь, знал о них всё. Меня не заботило отсутствие свободы СМИ, я советских газет не читал, ихний телик не смотрел, а правдивой информацией обладал. Да и советские подзаконные акты, затруднявшие жизнь, всегда можно было обойти. Но невозможность выехать задевала самые чувствительные струны и создавала ощущение неполноценности. Вот почему я, прожив за бугром теперь уже много лет и объездив за это время полмира, искренне завидую тем россиянам, кто помоложе, — они никогда не чувствовали себя ущербными в этом плане.

— Искренне боюсь за этих «россиян помоложе», не имеющих нашего тоталитарного опыта и думающих, что границы были открыты всегда. И кока-колу в уличном ларьке продавали всегда.

— Давно пора, е… мать, умом Россию понимать!

— А где, товарищ, взять ума, когда его, ума, нема?

— «Нормальная жизнь» далеко не всем россиянам нужна. Кому она нужна — тот ею и живет. Вот сделали людям в Челябинске замечательный благоустроенный муниципальный пляж. Ну и что? Разграбили все, сожгли. Надо им это «лучше»? Будь пляж частным, вышло бы еще хуже — поубивали или покалечили бы владельцев и всё равно сожли. Такие люди в России. Ну это же сущая правда!

— Самоедством надо поменьше заниматься. Никому из нас вместо того, чтобы возмущаться челябинскими вандалами, в голову не придет (как немцу, который драит порошками тротуар перед своим домом) мусор у подъезда убрать или самим хотя бы не сорить…

— Частную собственность хозяин всегда защищает. Даже хотя бы с помощью бандитов. А в Челябинске это варварство должны были пресечь чиновники и менты, которые не выполняют своих обязанностей, и это одна из главных бед страны.

— В России сотни, тысячи, миллионы нормальных людей, которые достойно жили и живут в любых условиях, они и сейчас пляжи в Челябинске не разоряют, птичьи гнезда — тоже. Но жить им очень и очень трудно.

— Думаю, что по количеству обсуждаемых тем, сюжетов и персонажей сочинение Гдова уже имеет шанс претендовать на высокое звание «широкого полотна».

ВОПРОСЫ, НЕОБХОДИМЫЕ ДЛЯ УГЛУБЛЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ ЭТОЙ ГЛАВЫ

1. Любите ли вы, любите, еще раз, последний раз спрашиваю, слова «креативный», «креатив»? Правильно ли вы их понимаете? Означают ли они что-нибудь вообще или являются типичным собачьим сленгом новой эпохи? Какие еще сленговые слова подобного толка вы знаете?

2. Что было в СССР с теми, кого записали в тунеядцы?

3. Были ли в СССР ночные продовольственные магазины? Где в СССР можно было купить ночью еду и выпивку? Возможно ли это технически — сплясать на провинциальном ресторанном столе цыганочку с выходом?

4. Чем агитация отличается от пропаганды, а социализм от капитализма?

5. И если всерьез, то кем, вы думаете, реально мог стать пьяный коммунистический заведующий в новом российском социуме?

— Очень люблю слово креатив. В нем чувствуется безграничный кретинический позитив.

— Как на картине «Встреча с кретином в Альпах», которая так нравилась Ивану Бунину.

— Пусть всё будет креативненько!

— Надо бы креативу подбавить, робяты…

— Мне на шею бросается век-креатив…

— Да вы, батенька, совсем отупели! Примите креативу, любезный!

— О, боги! Дайте мне креативу!

Один человек креативный

Настолько был очень противный…

Дальше не знаю, как закончить этот лимерик.

— Оно бы, конечно, к «креативному» неплохо бы еще словцо «человечек» прибавить, тоже из разряда «мерзотненьких». «Ты скажи, дорогой человечек». Или: «Тут к тебе один наш человечек подскочит».

Один мужичок креативный

Был с детства ужасно противный —

Невинных овечек

Съедал человечек

И был чрезвычайно активный.

— Креативненькие человечки рекультивируют страну через инновационные проектики и нанотехнологийку. Еще будет стыдно тем, кто глумится сейчас над великими наноизобретателями Грызловым и Петриком.

— Слова «креатив» и «гламур» вызывают у меня одинаково рвотную реакцию. А вчера я получил подтверждение этой ассоциации — одна гламурная грузинка, состоящая на службе у наших государственных агитаторов и пропагондонов, выдала замечательный креатив о том, что вдова Грибоедова Нина Чавчавадзе (1812–1857) была дочерью великого грузинского поэта и общественного деятеля Илии Чавчавадзе (1837–1907), то есть родилась от него за 25 лет до его рождения. Над ее эрудицией теперь смеется вся Грузия, где даже малые дети знают, кто такой Илья Чавчавадзе, который был канонизирован Грузинской православной церковью как святой Илья Праведный. Мне все это напомнило случай в Израиле, когда один пожилой еврей из новых, услыхав про улицу имени лидера сионизма Жаботинского, радостно воскликнул: «Та то ж наш хлопец, с Запорожья, аж самого Власова победил!»

— Жаботинский — это не слабо. Власов, впрочем, тоже однофамилец. В Москве была и есть улица под названием «улица АРХИТЕКТОРА Власова». Чтоб простой человек ненароком не перепутал.

— Не знаю, кто в начале шестидесятых придумал кампанию против тунеядства, которая, как и любая кампанейщина, обернулась пшиком и вскоре заглохла. Наверное, кто-то «креативный» из подчиненных идеолога Суслова. Тунеядцев высылали на Север, в Сибирь. Под эту раздачу попал Бродский — если ты творишь вне творческого союза, то ты презренный тунеядец и антиобщественная личность.