Криптология и секретная связь. Сделано в СССР - Вадим Гребенников

— Александр Георгиевич Гусев — начальник 4-го отделения 9-го отдела ГУГБ — 29 января и 22 апреля 1938 года;

— Владимир Дмитриевич Цибизов — помощник начальника 9-го отдела ГУГБ, начальник 8-го отдела ГШ РККА — 29 января и 9 мая 1938 года;

— Антон Дмитриевич Чурган — начальник технического отделения 9-го отдела ГУГБ — 29 апреля и 28 августа 1938 года;

— Михаил Сергеевич Алехин — начальник Отдела оперативной техники НКВД — в сентябре 1938 года и феврале 1939 года;

— Исаак Ильич Шапиро — начальник 9-го отдела ГУГБ (с 5 июля 1937 года по 28 марта 1938 года) — 11 ноября 1938 года и 4 февраля 1940 года;

— Семен Борисович Жуковский — бывший начальник 12-го отдела (оперативной техники) ГУГБ — 23 октября 1938 года и 24 января 1940 года.

Повезло лишь Борису Владимировичу Звонареву — заместителю начальника 7-го (дешифровального) отдела РУ РККА, который был арестован 13 сентября 1938 года, но не был расстрелян и даже был реабилитирован 28 февраля 1941 года.

Новые кадры, которые пришли на смену репрессированным специалистам, имели очень слабую техническую подготовку и не могли разобраться во всех тонкостях созданной системы. Тем более что специалисты, обслуживавшие эту систему прослушивания, проходили техническую учебу в немецких фирмах, и это было важнейшим основанием для обвинения их в шпионаже.

Только через два года, в 1939 году, начальник 1-го отдела (охраны) ГУГБ НКВД Николай Сидорович Власик (1896–1967) «вспомнил» о многочисленных системах прослушивания, установленных И. В. Винецким, который был инспектором связи НКВД и НКС и контролировал работоспособность систем прослушивания, установленных по указанию Г. Г. Ягоды.

В своем рапорте от 8 декабря 1939 года на имя комиссара госбезопасности 1-го ранга Л. П. Берии он сообщил, что телефонная связь по АТС ВЧ обладает возможностью подслушивания телефонных разговоров:

«Телефонная связь для охраняемых лиц осуществлена по прямым специальным кабелям, идущим от объектов охраны до телефонных станций в Кремле. Исключение составляют объект Архангельское, Мещерино, Горки-6, где телефонная связь до выхода из города осуществлена по прямым кабелям и далее по воздушным линиям. Телефонная связь с народными комиссариатами для охраняемых лиц также осуществлена по прямым кабелям.

Связь по городским телефонным аппаратам осуществлена через кроссы городских телефонных станций.

До 1937 года строительством и эксплуатацией телефонией связи для охраняемых лиц руководил шпион Винецкий, под непосредственным руководством и с участием которого были построены и введены в эксплуатацию следующие сооружения:

1. Специальная телефонная станция АТС в Кремле.

2. Прямой специальный кабель 27 Ч 4 по Можайскому направлению.

3. Прямые специальные кабели между телефонной станцией в Кремле и народными комиссариатами.

4. Прямые телефонные кабели к городским телефонным станциям НК связи.

5. Построена и введена в эксплуатацию телефонная связь по АТС ВЧ.

Все эти сооружения, построенные и введенные в эксплуатацию шпионом Винецким, вызывают определенные глубокие сомнения в части гарантии секретности разговоров, подключения, а отсюда и подслушивания разговоров, а также не исключена возможность посторонних отпаек в этих кабелях…

Телефонная связь АТС ВЧ находится в таком же состоянии. Поэтому с уверенностью можно сказать, что телефонная связь по АТС ВЧ по своим техническим данным, т. е. наличие воздушных линий и промежуточных станций, дает прямую возможность подслушивать разговоры…»

Конечно, Н. С. Власик не был техническим специалистом и эти данные получил в тюрьме от бывших технических специалистов НКВД, которых посадили за участие в шпионаже. Если правительственную связь можно было прослушивать, что говорить о простой связи!

Интересная ситуация складывалась в СССР того времени с технической защитой правительственной связи. После многочисленных репрессий СССР остался без современных высокоскоростных систем шифрования и эффективных систем радиоперехвата. Для шифрования информации применяли в основном ручные документы кодирования. Скорость шифрования информации с их помощью была чрезвычайно низкой.

Шифрование приказа или распоряжения, объем которого занимал полторы печатных страницы, занимало приблизительно четыре-пять часов. Соответственно, столько же времени тратилось и на дешифровку. Во время шифрования или передачи текста по телеграфным каналам связи часто допускались ошибки. А это происходило практически всегда из-за громоздкости и неудобства использования шифроблокнотов и некачественных каналов связи, что также увеличивало время на шифрование и дешифровку информации.

Таким образом, на цикл шифрования-дешифовки полутора страниц текста приказа уходило около десяти-двенадцати часов. Если шифрограмму передавали голосом по обычному телефону, ее обрабатывали приблизительно столько же времени, а при ухудшении слышимости принять шифровку было вообще невозможно.

Зашифрованные данные можно было передавать как по телеграфным линиям связи, так и кодом Морзе по радиолиниям связи. Это очень устраивало наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова. Руководство Красной армии еще с гражданской войны привыкло передавать приказы по телеграфу.

Что оставалось делать И. В. Сталину с «империей прослушки», построенной Г. Г. Ягодой? Он уже не мог спокойно говорить по телефону, побаиваясь, что его могут прослушивать еще не обнаруженные «враги народа». Поэтому вождь дал указание начальнику ГУГБ НКВД Михаилу Петровичу Фриновскому о закупке немецкой шифровальной техники. Он больше побаивался своего ближнего окружения, чем далеких немцев. В крайнем случае можно было вдоль всей линии связи поставить солдат НКВД, которые бы гарантировали невозможность ее прослушивания.

22 июня 1937 года М. П. Фриновский направил запрос наркому внешней торговли Аркадию Павловичу Розенгольцу об изготовлении шифровальной техники за рубежом. Позже, в 1939 году, это расценили как сотрудничество с немецкой разведкой. 6 апреля 1939 года А. П. Розенгольца арестовали, а в 1940 году расстреляли.

Также расправились и с М. П. Фриновским. Он был арестован в тот же день, 6 апреля 1939 года, и расстрелян в 1940 году. Все, кто принимал участие в закупке и установке немецкой шифровальной техники, были расстреляны. Сталин умел ликвидировать нежелательных свидетелей своих контактов с немцами.

Чтобы не афишировать использование зарубежной шифровальной техники, купленной в Германии, ее привозили в СССР, снимали этикетки производителя, крепили свои и выдавали за технику советского производства. Так немецкие шифраторы появились на советских правительственных линиях связи.

Ночью 23 августа 1939 года рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп прилетел в Москву на самолете фюрера «Кондор Иммельман III». Его делегация состояла из тридцати человек. Трое из этой делегации были из НИИ Германа Геринга и привезли телефонный «скремблер» (англ. scrambler — шифратор) и шифровальную машину «Энигма».