Вирус бессмертия - Дмитрий Янковский

– Важное дельце для тебя есть, – без предисловий сообщил Максим Георгиевич. – Бери машину и быстро дуй сюда. Все бросай! Это важнее всего, чем ты сейчас занят. Для тебя важнее. Понял? Давай.

Он бросил трубку на рычаг и вызвал шофера.

– Чего такой хмурый? А, Сердюченко? – шутливо спросил он. – Новый год на носу, премию я тебе дал. Чего дуешься? Поехали, прокатимся.

– Да так, Максим Георгиевич, – вздохнул шофер. – Умотался чего-то. Да вы не обращайте внимания.

– Ну ничего. В празднички отдохнешь. Работа у нас такая. Государственная!

Они вместе вышли во двор.

«Главное, чтобы у Стаднюка хватило решимости на побег, – подумал Дроздов, отворяя калитку. – Он так напуган, что способен на безрассудство».

Когда «эмка» отъехала от ворот, Марья Степановна отложила рыбу, которую резала под заливное, вытерла руки и в задумчивости присела на стул.

«Может, и впрямь пойти к Стаднюку? – подумала она. – Вот прошлый год одна взаперти встречала и весь год взаперти просидела. А так, может, что-то изменится».

Приняв решение, Машенька покидала куски рыбы в кастрюлю и поставила ее на широкий подоконник поближе к стеклу, от которого веяло холодом. Потом Марья Степановна сняла фартук, отмыла руки с мылом, поправила прическу, заглянув в маленькое зеркальце, наставила на поднос салатов, приготовленных для начальника, и, взяв бутылку шампанского и два бокала, поднялась наверх.

Открыв дверь в комнату, где сидел Павел, она застала его за странным занятием – взгромоздившись верхом на стул, он чем-то яростно буравил спинку, совершенно не воспринимая окружающее.

– Павел! – позвала она его, поставив поднос на стол. – Что ты делаешь?

Стаднюк глянул на нее диковатым взглядом и сунул патрон в карман.

– Шампанское? – не поверил он своим глазам. – Что случилось?

– Дроздов уехал, – смутилась Машенька. – Сказал, что можно с тобой посидеть. Новый год, сказал, все-таки. Ну вот я и подумала…

– Иди ты! Катись! Сначала шампанское, а потом пулю в голову?! – зло выкрикнул Павка.

– Что ты такое несешь? – опешила Марья Степановна.

– Дроздов мне сказал, что через два часа отвезет меня в лес и там расстреляет!

– Он сам так сказал? – не поверила Машенька. – Да ты врешь все! Он, наоборот, позволил мне взять шампанское и подняться к тебе. А ты…

Павел снова бросил взгляд на бутылку шампанского и понял, что погорячился. Машенька тут, скорее всего, ни при чем. Но когда речь идет о собственной жизни, не до телячьих нежностей. Раз Дроздова нет, надо шарахнуть Машку бутылкой по голове, а дальше думать, как проскользнуть мимо красноармейца с собакой. Но как бы там ни было, внизу будет больше возможностей, чем в запертой комнате. Может, у Дроздова в столе еще один револьвер!

Но… это же Машенька.

– Сказал, – пробормотал Павел в растерянности.

– А мне сказал, что не вернется! – растерянно произнесла секретарша.

– Так и сказал? – нахмурился Павел. – Это важно!

– Что важно? – Машенька обидчиво надула губы.

– То, что Дроздов разрешил тебе подняться, а сам уехал.

– И что? – насторожилась она.

– А то, что у него все пошло не по плану! И он теперь хочет подстроить все так, как будто не он прокололся, а я сбежал. Он специально пугал меня расстрелом, чтобы я удрал. Сбежавший я ему выгоднее. Если бы он действительно собирался меня расстрелять, то не стал бы предупреждать. А может быть, дал мне шанс? Благородство проснулось?

– Да куда же тебе бежать? – недоумевала Машенька. – Холод такой, а они, если надо, из-под земли достанут!

– Когда грозит пуля в затылок, тогда все равно куда бежать, – пробормотал Павел. – Ты сама придумала взять шампанское или он подсказал?

– Он. Так и сказал: Новый год, говорит, возьми, говорит, шампанское и посиди со Стаднюком. А что?

– Да то, что этой бутылкой очень удобно шарахнуть тебя по голове. Он на это рассчитывал, понимаешь?

Маша задумалась.

– Вообще-то он мог… – прошептала она совсем потерянно.

– Помоги мне сбежать! – взмолился Павел.

– А как же я потом? – проговорила Машенька. – Да и ты куда побежишь? Куда?

– Не знаю, – вздохнул Стаднюк. – Но если Дроздов задумал смыться, то тебе тоже несдобровать. Наверняка.

– Нет-нет! И думать не стоит, – покачала головой секретарша, бледнея от страха. – Отсюда не выбраться. И одежды теплой нет.

Она затравленно оглянулась. До нее начало доходить, что арестант Дроздова прав. Большие глаза Машеньки округлились и налились слезами.

– Так что же делать? – Павел взял в руки шампанское. – Шарахнуть тебя бутылкой по голове, как хочет Дроздов? Тебя же все равно потом расстреляют! Неужели ты не понимаешь?

Машенька не выдержала и разревелась.

– Не реви, – попробовал успокоить ее Стаднюк. – Ну не реви же! Толку-то от твоего рева?

Он сделал шаг и осторожно погладил Марью Степановну по голове. Но та разрыдалась еще сильнее. И тут Павел вздрогнул, услышав в коридоре знакомые шаги.

– Дроздов! – вскрикнул он от неожиданности громче, чем хотел.

– Верно. – С нехорошей улыбкой энкавэдэшник шагнул в открытую дверь, держа револьвер у бедра. – Значит, сам ты ее бутылочкой по головушке бить не решился? Первый раз встречаю такого размазню. За собственную жизнь не готов заплатить чужим сотрясением мозга? Трус ты, Стаднюк. Баран! Ладно, придется сделать это за тебя.

Неожиданно у Павла перед глазами мелькнула огненная фигура, и он ощутил дуновение теплого ветра, но не снаружи, а внутри себя. Ничего вроде бы не изменилось, но Стаднюк вдруг понял, что здесь Дроздов стрелять не станет. Это нарушит все его планы.

Бросившись к столу, Павел схватил бутылку за горлышко и бросился на энкавэдэшника, но тот без труда увернулся и пинком сбил его с ног.

– Ну куда ты ручонками махать? Сопляк! Размазня! – Дроздов дважды пнул упавшего по почкам, забрал бутылку и направился к Марье Степановне. Револьвер Дроздов на ходу сунул за пояс.

– Не надо! – запричитала Машенька, закрываясь руками. – Не надо, пожалуйста!

Дроздов размахнулся, целя бутылкой ей в голову, но ударить не смог – списанный, казалось бы, со счетов Стаднюк успел вскочить на ноги и изо всех сил огрел его стулом по шее. Энкавэдэшник взвыл, развернулся, едва не упав, и начал молотить бутылкой по воздуху.

– Дементьев! – заорал он. – Быстро сюда! Только не стрелять!

Паша снова размахнулся, целя ножкой стула в лицо противника, но Дроздов парировал удар бутылкой, разбив ее вдребезги. Пена ударила фонтаном, залив все вокруг. Ворвавшийся в комнату долговязый Дементьев с размаху шарахнул Стаднюка рукояткой револьвера по голове, и Павел рухнул на пол, раскинув руки.