От чужих берегов - Андрей Круз

Так и шли городки, поля, поля, городки, то мирный пейзаж, то с явными признаками беды – где от мертвецов, а где и от людей. Возле города Эдмонтон увидели расстрелянную колонну из пяти грузовиков, сгоревших, с обугленными останками людей внутри. Проскочили как можно быстрее и даже выскочили на главную дорогу, решив, что там перехватить нас будет труднее: очень уж широка. Так по ней и ехали до городка Коламбиа, где наше захолустное шоссе разошлось с главным.

Я обратил внимание, что становилось прохладней. Кондиционер в машине я не включал для пусть и ничтожной, но все же экономии топлива, и задувающий из окна ветер становился все холодней и холодней. В конце концов я притормозил и надел под разгрузку флиссовую «капюшонку», или «hoodie», как их тут часто называют. Дрика оказалась умней меня – оделась по погоде, еще когда мы выезжали, и даже советовала мне сделать то же самое, просто тогда я ее предложение категорически отверг.

Огайо. Города попадались все чаще, людей же становилось меньше – казалось, что едем по пустынной земле, если не считать заметного количества мертвецов на улицах Олбани.

Скорость всю дорогу мы держали умеренную, дело шло к вечеру, так что после этого самого Олбани решили искать местечко для ночлега. Остановились на обочине, поводили пальцами по карте, после чего решили в населенных пунктах счастья не пытать, а устроиться где-нибудь на природе – от людей подальше. И, проехав Афины – «людской город», прикрытый с трех с половиной сторон излучиной реки, проехали немного дальше, за озеро Доу, где и свернули в лес по грунтовому, еле накатанному проселку. Так оно надежней.

Развели костер, вокруг которого и расселись. Раньше нельзя было – заповедник, это мы из карты узнали, а вот теперь вроде как можно. Ладно, не страшно, если лес поделится с остатками человечества кучкой валежника. Мы аккуратно, а когда погаснет – еще и водой зальем.

Пока собирал валежник – спугнул оленя. Подумал о том, что из-за резкого падения популяции хомо сапиенс должна резко подскочить популяция всех остальных живых тварей. Так и будет, наверное, никуда не денемся от этого. Интересно, люди опять начнут охотиться для еды? Да начнут, наверное, почему бы и нет.

Костер горел весело, потрескивая, на нем, на трехногом таганке, висел чайник, и мы, как-то наплевав на предосторожности, расселись вокруг него втроем, положившись на чутье кота, быстро перебравшегося к теплу. Он, выспавшийся за долгую дорогу в кабине, теперь лежал в позе египетского сфинкса и вглядывался в темноту. Я решил, что пока он спокоен, то и нам особо опасаться нечего. На людей разве что кот не среагирует, скорее всего, но люди отвыкли шляться по ночам. В мире, где ожили мертвые и жрут живых, это первый рефлекс, который проявился у людей, и этот рефлекс я давно заметил что у себя, что у других. Какие люди полезут среди темной ночи в глубь леса, километра на полтора от дороги, по едва заметному проселку?

– Завтра к вечеру будем в «стране больших городов»,– сказал Сэм, потягивая кофе из большой кружки.– Будет много машин на дорогах – помните, что нам говорили? А дороги станут узкими, это не Техас. Две полосы – и все. Так что надо быть готовыми к проблемам.

– Мы уже к любым проблемам готовы,– сказала Дрика, сидевшая подтянув колени под подбородок и задумчиво глядящая в костер,– даже к тому, что мертвые встанут из могил.

– А к тому, что придется прорываться через большие города с этими мертвыми? – уточнил Сэм.

– Может быть, нам лучше выехать на главные дороги? – по обыкновению, после паузы на обдумывание предложила она.

Я пока молчал, ответил Сэм:

– Главные хайвеи широкие, верно. Но там есть ограждения, и еще там могут быть заторы. Большие заторы, как мне кажется,– те самые, о которых нам говорили.

– С ограждением можно справиться,– сказал я, кивнув на освещенную с одного бока громаду эвакуатора.– Если оно металлическое, то можно разобрать или сбить, если бетонное – сдернуть блок буксиром.

– Большие дороги идут вокруг городов, а маленькие…– не договорила Дрика, но все ее поняли.

– Но и города не слишком большие попадаются,– возразил я.– Пока реальных проблем не было, а через мертвые города проезжать уже пришлось. Думаю, что выездом на главные дороги мы ничего не выиграем. Просто не будем жестко привязываться к конкретному маршруту, посмотрим.

– Да, по-другому – никак,– кивнул Сэм.– Будем надеяться, что доберемся куда хотим и найдем себе корыто по вкусу, да, сэр.

– Сэм? – окликнула его Дрика.

– Что, девочка?

– А ты все же уверен, что хочешь с нами в Европу? – спросила она.– Я понимаю, что тебе захотелось бросить то место, где ты жил один, но теперь? Ты видел, как люди живут в Техасе,– нормальной жизнью, а мы ни малейшего представления не имеем, что случилось с Европой.

– Ну и что? – Сэм еще отхлебнул кофе.– Не уцелела Европа – что-то уцелело в России, для примера. У меня такой возраст, девочка, что надо думать не о том, чтобы просто дожить спокойно, а о том, чтобы в этой жизни что-то сделать. Или хотя бы что-то повидать.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать,– не дал он Дрике договорить,– что сейчас моя жизнь находится в районе строки «Итог». И эту строку хочется заполнить чем-то таким… чего не захочется стесняться.

– Ты можешь просто погибнуть.– Дрика посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты меня пугаешь? – засмеялся Сэм.– Я так и так скоро погибну, от старости. Сколько мне осталось лет? И сколько из них я буду достаточно сильным, чтобы стрелять и вести грузовик? Не так много, как мне кажется, я уже не мальчик, да, сэр.

– Ты прав, наверное,– подумав, после паузы сказала Дрика.– Просто я пока еще не все понимаю. Мне страшно ехать через всю страну, страшно плыть, страшно думать о том, что ждет дома, но у меня нет выбора.

– Выбор есть всегда,– ответил Сэм, задумчиво глядя в огонь.– И ты свой сделала, просто ты сделала его так просто и не размышляя, что сама не заметила. Кто-то бы устроился здесь получше, не думая о других. А ты решилась рисковать собой, чтобы узнать, что с матерью. Ты выбрала, девочка, да, сэр.

Ничего не ответив, Дрика пожала узкими худыми плечами и откинула назад лезущие в глаза тонкие волосы. А в глазах плясали отблески костра.

– Ладно, поговорили – и хватит,– сказал я, с кряхтением приподнимаясь с затекшего локтя.– Делим смены дежурства – с рассветом выезжать. Тигр, тоже будешь дежурить, ты весь день проспал,– добавил я, обращаясь к коту.

Тигр умудрился за ночь поймать мышь или что-то, на мышь похожее. Принес к догоревшему костру в зубах, а потом проглотил. Затем зевнул, поточил когти о пенек, заскочил в кабину «кодьяка» и уснул на заднем сиденье.