INFERNAL - Алексей Вилков

Денёк выдался погожий. От вчерашней облачности и смога не осталось следа. Дух захватывало от волнения, а я стоял и ждал, слепо веря, что чудо свершится: Мики подъедет и заберёт меня к Лизе.

Секунды бежали, стараясь поставить новый олимпийский рекорд, заглушая волнение, и оно чуть притихло, а дрожь в коленях превратилась в тик. Но я не отчаивался, выискивая глазами опознавательные знаки.

Дождался. Через дорогу сверкнула фарами смуглая, грязноватая «Мицубиши», и я поймал перст судьбы – это чертовка Мики. Подбежав к ней, как по невидимой зебре, заставляя проезжающих останавливаться, я поймал пернатую хищницу. Самое главное я не упустил.

– Долго ждёте?

– Знал, что приедешь.

– Даже не сомневались?

– Я доверяю добрым подружкам.

Мики оценила мой пассаж и погладила по щеке, снова добавив, что рада поучаствовать в моём счастье. Подчинила себе машину и двинула вперёд.

Весь путь жрица запретной любви трепалась о своём сакральном предназначении и о своей второй сущности. У Мики даже не наклёвывалось никакой второй жизни, – лишь одна жизнь рабыни в «Амэюки», что её вполне устраивало. Ей нечего скрывать от других – обыкновенная честная грешница – ловчиха смертельного удовольствия.

По пути Мики упрямо расспрашивала меня о жизни. Отвечать не хотелось, как и снова ворошить былые воспоминания, но многое я позволял себе ей открыть. Вкратце я обрисовал, чем занимаюсь, и проговорился о «Солнечных черепах». Мики знала эту группу, отчего заинтересовалась мной ещё сильнее и попросила у них автограф. А затем вовсе обнаглела, став просить организовать ей встречу с «черепами», будто намекая на субботник. Я же отшучивался, говоря, что вряд ли получится, а потом прямо спросил, чем она будет заниматься в компании долговязых, длинноволосых придурков. Не тем ли самым сакральным действием? Мики не поняла юмора, но и не обижалась. Втайне она точно мечтала отдаться «Солнечным черепам» – всем сразу, чтоб три на одну и один в запасе – это наверняка её голубая мечта. Что ж, у каждого свои притязания, и незачем корить чудесную и светлую куртизанку, но я уже успел пожалеть о том, что когда-нибудь ей крепко-накрепко перетянут шею. Или она сама сделает последний смертельный ритуал, и ей придётся улететь в рай. Как всегда небо забирает самых лучших и самых красивых женщин.

Тем временем мы стремительно выезжали за город. Новостройки и небоскрёбы остались позади. Мелькали промышленные районы и надземное метро, когда то и дело по рельсам нас обгоняли суперскоростные поезда. Мики давила на педаль газа, пытаясь прикоснуться к прекрасному и догнать мчащийся поезд, как свою ускользающую жизнь, но у неё ничего не выходило. По её лицу пробегали нотки неудовольствия, а я старался поддержать, говоря ей, как здорово, что можно так лихо прокатиться из одной части острова в другую, сравнивая поездки в скоростных поездах с маршрутом от Москвы до Калининграда. Или вовсе с рекордным рейсом на Дальний Восток, что нельзя сопоставить по расстоянию, но Мики не понимала, что я имею в виду, но и не возражала.

Одновременно я думал о неминуемой встрече. Как она встретит меня? Готова ли? Знает ли, что я мчусь на всех парусах? Чтоб вернуть нашу любовь, изменить жизнь и открыться в ней новым артезианским источником. Уверен, Лиза всё предвосхитила, и никаким сюрпризом для неё лично наше воссоединение не окажется. Я всего лишь промчался бегом с препятствиями, и получился долгий марафон. Пусть немного опоздал и испытал ещё больше ужаса и гнева, чуть не оступился и много нагрешил, потерял почти всех друзей и близких, как будто рассыпал виноградные грозди любви, успевшие перебродить и превратиться в сладкое вино.

Как много сделано и прочувствовано. Как ещё доказать ей мою преданность? Что сделать? Достать Луну с небосклона? Зажечь звёзды? Всё это я проделывал не раз, и Лиза помнит об этом. Моя сладкая девочка помнит, как я старался, как мучился, как тысячу раз сходил с ума, думая лишь о ней. Она оценит, поймёт, примет, простит и не допустит расставания. Миллиарды оттенков сладострастного предвкушения накопились в моём чреве, и я готов был разорваться и поднять эту тачку в воздух до самой поднебесной радуги.

Невозможно держать в себе всё – и от взрыва мы бы отправились ввысь, и Мики полетела бы вместе со мной, пробивая оболочки замешкавшихся облаков и утрачивая гравитацию. Миллионеры готовы платить сумасшедшие деньги за минуты невесомости. Я же от вселенского взрыва давал всем желающим невесомость бесплатно. Достаточно лишь находиться рядом и попасть под вырывающиеся осколки моих необузданных чувств.

Где-то на севере мимо нас прошла туча, не задев даже краем. Над горизонтом появилась высокая пёстрая радуга. Я расценил её появление, как знамение. И Мики увидела её, а улыбка её стала ещё чище и наивней, будто она никогда раньше не видела это чудо. Она не спрашивала, что это за небесное тело, и смело вела машину вперёд, и я не выпендривался и просто следил за мультифруктовым полукругом, пока треугольные крыши частных владений не скрыли её из поля зрения.

Пригород Токио смотрелся изящнее и целомудреннее центральных улиц. В нём чувствовалась история и традиции. Мимо нас проезжали школьные автобусы, набитые покемонами с толстыми рюкзаками, и мелькали десятки мальчишек в бейсболках и с породистыми псами на поводках. Я видел рощи с каштанами и мостики, окаймляющие речки-невидимки.

Мы въехали в пышную жёлто-зелёную рощу, но, не успев привыкнуть к её давящей, утихающей желтизне, выехали в мелко постриженный луг, за которым виднелся настоящий императорский дворец – так я его себе представлял, потому что раньше не видел ничего подобного вживую – лишь на картинках, в ознакомительных пособиях и в сувенирных лавках. Этот царственный монолит напоминал купленный мною сувенир, но я по привычке не захватил его с собою, поэтому сравнить не удалось. Шикарные и могучие здания. Я бы, скорей, согласился, что это национальный музей или восьмое чудо света. Дом Мисимы по сравнению с этим шедевром смотрелся убогим сараем.

Великолепное зрелище, но это не памятник архитектуры. Весь периметр дворца огорожен. На вывесках чёткими латинским буквами отмечено, что эта частная собственность. Территория владений не такая громадная, как показалось на первый взгляд. Это не барские усадьбы шириной в сотни вёрст. Земли не хватало. Заметно чувствовался её дефицит. И всё было собрано как бы в кучу – наглядно и компактно.

На стоянке около высоченной арки Мики остановилась. Рядом стояли несколько кадиллаков и три внедорожника. Незримый самурай в строгом тугом костюме с мобилой и затмевающих небо очках следил за нашим появлением, но виду не подавал, что я даже слегка напрягся, но Мики-то знала, что делает. Ей привычно парковать здесь свою машинку.

Нас окружали величественные и массивные деревья. Их размашистая пушистая крона закрывала дворец от любопытных глаз. Всё выдержано в традиционном историческом стиле, и с секунды на секунду должен был появиться гид или, на худой конец, местный краевед, чтоб начать экскурсию. Но никто не появлялся, никто не ждал нашего появления и не приглашал внутрь. У арки пусто: ни других жриц любви, ни зловещего и неуловимого японца, ни Лизы.