Темные Фейри - Каролайн Пекхам

и аромат пряного лосьона после бритья ворвался в мои внутренности. Он оттолкнул меня назад, крепко сжимая мои плечи и осыпал воздушными поцелуями обе стороны моего лица, широко улыбаясь.

— Benvenuto (прим. пер.: Добро пожаловать), Гарет. Не слишком усердствуй, а? — он протянул что-то черное и блестящее и Данте схватил это, повернувшись ко мне.

— Надень это. И не снимай, пока я тебе не скажу — он передал мне это и мои брови изогнулись, когда я осознал, что это маска. Она закрывала верхнюю половину моего лица и Данте тоже надел свою, подмигнув мне, прежде чем отвернуться.

Фабио открыл перед нами дверь и Данте направился внутрь. Проследовав за ним, я вошел в узкий коридор, освещенный неоновыми лампами.

— Что это за место?

— Просто один из клубов клана Оскура, — легкомысленно ответил он.

Мы спустились по лестнице и, когда мы оказались в подземном баре, у меня в ушах зашумела динамичная музыка. Свет был приглушен, а в центре помещения находилась огромная прямоугольная сцена. Я понял, что мы находимся в стриптиз-баре, еще до того, как заметил танцовщиц. Здесь пахло так же, как и у Старушки Сэл. Деньгами, сексом и грязными секретами. Только если в баре Старушки Сэл об этом говорили шепотом, то здесь об этом кричали.

Вдоль всего помещения стояли кожаные кабинки, задрапированные красными бархатными шторами, некоторые из них были закрыты. На центральную сцену вышла девушка, на которой были только блестящие розовые стринги и подходящая к ним лошадиная уздечка. Ее кожа мерцала от ордена Пегаса и у меня в горле образовался комок, когда я догадался, что это не просто стриптиз-клуб. Это был чертов фетиш-клуб.

Данте шел впереди меня и обернулся, когда понял, что я не иду за ним. Он дернул головой, чтобы я двинулся и я трусцой поспешил за ним к бару. Он заказал нам пару бокалов пива, а я уставился на официантку-вампиршу, обслуживающую нас, у которой кровь была размазана по лицу и по всей обнаженной груди. Я не мог не задаться вопросом, что Элла подумала бы об этом месте. Наверное, она приняла бы все это как должное и провела бы ночь, поддерживая выступления артистов.

Черт, я скучаю по ней. Я должен не забыть позвонить ей в ближайшее время.

Данте протянул мне пиво и я сделал большой глоток. Перед этим он достал из кармана пиджака золотую чашу и вылил в нее все содержимое.

— Что это? — я фыркнул, а он ухмыльнулся.

— Анти-ядовитая чаша. Останавливает ублюдков, пытающихся на меня покушаться.

— Тебе это действительно необходимо? — я вздохнул, понимая, что это было правдой, как только слова покинули мой рот.

— Я номер один в списке смертников Братства, cavallo. Если бы у меня не было этого, я был бы мертв уже пятьдесят раз.

Клянусь звездами…

Мое внимание привлекла девушка в маске на шпильках, ведущая оборотня в ошейнике в кабинку и закрывающая занавеску.

Это место — полный пиздец.

Данте прислонился спиной к барной стойке, оглядывая зал и у меня возникло ощущение, что он кого-то ищет. Меня снова отвлекли, когда девушка на сцене превратилась в ярко-розового пегаса, ее уздечка и стринги остались на месте.

Толпа аплодировала, а один парень, в частности, впал в безумие, бросая на сцену ауры к ее копытам. Она скакала рысью вверх и вниз и я понял, что мое пиво не успело добраться до моего рта, пока я наблюдал за этим. Это было чертовски странно.

Все клиенты носили такие же маски, как и мы, чтобы скрыть свои личности, поэтому я не знал, как Данте сможет кого-то узнать. Но, по-видимому, узнал, так как он подтолкнул меня локтем, незаметно кивнув в сторону кабинки в дальнем конце зала.

— Видишь того парня?

Я кивнул.

— Он приходит сюда каждую неделю. В один и тот же день, в одно и то же время, в одну и ту же будку. И хочешь знать, что в этом самое лучшее?

— Что?

— Это Директор Грейшайн.

— Не может быть, — вздохнул я, ухмыляясь во весь рот. Он был одет в рубашку и слаксы и откинулся в кресле, потягивая коктейль. Он не выглядел слишком заинтересованным Пегасом на сцене и я сморщил нос, не желая выяснять, каков его фетиш.

Данте хлопнул рукой по моему плечу и повернулся ко мне с маниакальной ухмылкой. — Мне нужно, чтобы ты поскорее пошел туда и предложил ему кое-что от меня.

— Зачем я тебе нужен? — я сузил глаза.

— Потому что я слишком узнаваем даже в этой маске. Особенно если бы на мне была обтягивающая лайкра.

— Подожди — что? — воскликнул я.

Его улыбка расширилась и он оттолкнулся от барной стойки. — Ну же, cavallo. Ты же не отказываешься от меня? — он поднял бровь и я со вздохом покачал головой.

Он продолжал улыбаться, ведя меня через бар к сверкающему занавесу в задней части комнаты. Я последовал за ним через занавеску и, когда мы прошли за ряд дверей, из-за них послышались громкие стоны. Данте завел меня в отдельную гримерку и я захлопнул за собой дверь.

Вдоль одной стены висело длинное зеркало, освещенное розовыми лампочками, а напротив висела стойка с костюмами. Данте подошел к нему и выбрал ярко-зеленый костюм из лайкры и парик, полный змей.

— Ты будешь самой красивой Медузой в клубе, — Данте начал смеяться, протягивая их мне и я нахмурился, взяв их. Черт возьми, я уже застелила свою постель. Пришло время лечь в нее.

Я стянул с себя рубашку и брюки, сложив их на стуле вместе с атласом. Данте, казалось, был слегка впечатлен моей готовностью, его брови приподнялись, когда он протянул мне костюм. Натянув его, он с усмешкой застегнул молнию на спине. Я стянул маску и надел парик Медузы так, что пластиковые змеи рассыпались вокруг моих плеч. Данте подошел ко мне с ярко-зеленым гримом, который блестел.

— Чувак, — нахмурился. — Это действительно необходимо?

— Грейшайн может узнать тебя. Это нужно сделать, — он начал рисовать на моем лице с большим мастерством, чем я ожидал и завершил образ змеиными линзами для глаз. Я посмотрел в зеркало и застонал: костюм показывал весь мой гребаный член и задницу.

О, мужик, на что я только не пойду…

— Неужели у вас тут нет ни одного настоящего Медузы? — спросил я, хмуро глядя на свой костюм.

Данте двинулся искать что-то за вешалкой с одеждой. — Да, есть, но некоторым людям просто нравится иллюзия. Они готовятся к настоящему делу, я думаю… Какой у тебя размер обуви?

— Одиннадцатый, — отозвался я.

— Ну вот, — он