Убить генерала - Михаил Нестеров

— Да.

Близнец улыбнулся. Он ждал именно такого ответа. Когда он наблюдал за суетой группы наружного наблюдения у «первой» точки на проспекте Кирова, он точно отметил, когда именно происходят смены. Они делили сутки на две части и дежурили по двенадцать часов. И этот Максим со своим напарником заступил на пост всего в двенадцать или в час ночи. Сменить его должны в час «икс», ровно в то время, когда в оптику снайпер увидит бронированный джип «Мерседес». Впритык.

* * *

Терехину старик показался опытным агентом. Он долго плутал во дворах 11-го микрорайона, словно проверял, нет ли за ним слежки. И может быть, даже обнаружил «хвост», когда неожиданно изменил маршрут и повел «Оку» обратно к своему дому. Так даже удобнее, усмехнулся Николай, останавливаясь у знакомого гаража и приветствуя Бориса Михайловича короткими вспышками дальнего света.

— Снова гараж забыли закрыть? — спросил он, выходя из машины. — А я все пацана со свертком не могу найти. — Он склонился над дверцей малолитражки и похлопал по крыше. — Ладно, отец, не прикидывайся валенком, вылезай и рассказывай все как есть.

И услышал странный ответ:

— Ваша взяла.

Николай рассмеялся.

— Мне что, с вами ехать? — спросил Борис Михайлович.

— Да, прокатиться придется. Попозже. Сейчас я хочу услышать, почему ты помогал террористу. Может, потому, что посчитал это игрой? — начал поддавливать полковник. — Что он прет с ножом на паровоз? В таком случае ты натурально подвел его под монастырь. Если бы ты своевременно сообщил куда надо, его бы арестовали. А теперь у него не осталось ни одного шанса. Теперь, когда ты отвез его на огневой рубеж...

— Куда я его отвез?

— Куда отвез, туда и отвез. Об этом ты мне тоже расскажешь.

Борис Михайлович сидел не шелохнувшись. Прошло не меньше минуты, прежде чем он нарушил молчание:

— Погоди, я машину в гараж поставлю.

Он подал полковнику ключи и махнул рукой: «Открывай двери».

Терехин быстро управился с двумя замками — навесным и реечным, прошел следом за въехавшей «Окой» и при свете «восьмерки», бьющем в раскрытые створки, оглядел временное убежище Близнеца. Отметил, что в гараже нет погреба. Хотя при чем тут погреб? Его бы не спас даже секретный вход в сталинский бункер.

Борис Михайлович к тому времени выбрался из машины.

— Значит, я его подвел под монастырь... — сурово насупился старик и покачал головой. — Нет, это ты его подвел. Раз ты такой догадливый, почему не арестовал его здесь? — Борис Михайлович топнул протезом в бетон.

— У меня свой интерес в этом деле.

— Какой? Поглазеть, как он разнесет, к едрене фене, броневик?

— В каком смысле — разнесет? — Николай щелкнул зажигалкой и смотрел на старика сквозь пламя. В его отблеске глаза инвалида приобрели насыщенный желто-кровавый цвет и пыхали жаром.

— В прямом, — отрубил старик. — Ты ружьишко-то его видал? Из него «Тигра» насквозь прошить можно. Один патрон шириной в две ладони. У меня протез в землю ушел, когда я хотел поднять винтовку. Я когда глянул на нее, мне почудилось, я в бинокль смотрю. Если шагов с десяти ее рассматривать, то ничего страшного. Ты зенитку хоть раз видел?..

«В руках у него был тяжелый сверток... Сверток он прижимал к себе двумя руками». «Он часто спотыкался». «Рубашка прилипла к спине. Ноги заплетались». «Он как-то неудобно поддерживал сверток... Было видно, что он сильно устал». «Он тяжело шел, потому что был ранен».

Ошибка. Показания свидетелей были переориентированы на фактически установленное оружие террориста. У Близнеца было две винтовки, на одну он давал смотреть невооруженным глазом, а на другую — в перевернутый бинокль.

— К-какое у него оружие? — чуть заикаясь, спросил Терехин.

И понял, что еще минуту назад готов был пойти на то, чтобы дать снайперу возможность выстрелить. А теперь, узнав марку и «зенитный» калибр винтовки дальнего боя, меру веса пороха в патроне («пригоршнями мерить можно»), обязан был перешагнуть через развалившуюся, как гнилое бревно, какую-никакую справедливость. А жаль...

Он перебил старика на полуслове:

— Вот что, отец, ступай к себе и из дому не выходи. Про меня и своего гостя молчи, иначе пойдешь по полной. Ты понял меня?

Николай сел в машину и завел двигатель. Показалось, тот отозвался знакомым ворчанием: «До последнего...»

В данном случае Терехин никого не спасал, он — полковник ФСБ — не давал совершиться преступлению. И этим все объяснялось.

* * *

В первую очередь Виктор снял веревку. Он потянул за короткий конец, скользящий узел развязался, и веревка упала к его ногам. Опер лежал на полу с кляпом во рту. Но даже без кляпа он готов был сотрудничать. На этом настаивал его мертвый товарищ. Максим мог видеть, как готовится к работе снайпер, насколько точны и расчетливы его движения. Когда он принес винтовку и развернул ткань, Максу показалось, что это миномет.

Близнец везде оставлял следы, указывающие на марку его оружия — «СВД». Ему в этом невольно помог полковник Терехин, по-своему интерпретировавший слова Виктора о патроне довоенного образца. Снайпер был вооружен «старьем», над которым насмехался Алексей Захаров. Для него это был прошлый век, каменный, а для Виктора — настоящий, железный. Под патрон 1938 года были созданы новейшие снайперские винтовки «М-1», «М-2» и «М-3», «гепард» венгерской фирмы «Technika»...

Девять утра. Крапивин оттащил труп оперативника на кухню и накрыл его простыней. Когда он готовился к работе, генерал Свердлин отдавал распоряжение поставить вдоль двойного поворота детей, которые бы приветствовали главу государства. Он заручился поддержкой руководителя детского дома-интерната «Ручеек»: тот обещал «поставить» тридцать своих воспитанников. Крапивин смотрел в оптику и видел двойной поворот, машины, лениво проходившие его. И не мог представить, что вскоре это место закроют воспитанники детского дома. Стройный ряд голов как раз придется на линию прицеливания. Но до того момента оставалось еще несколько часов.

В первый раз на связь Максима вызвали в десять часов утра. В это время снайпер смотрел в бинокль, часто-часто моргая: сказалась бессонная ночь и напряжение последних дней. Если сложить это, то получится число, равное дате его возвращения из армии. Бессонная ночь, вызванная странным поведением капитана-инструктора, напряжение, давшее о себе знать на следующий день. Снежок, превратившийся в огромный грязный ком. Жив ли Андрей Проскурин, его бывшего ученика не интересовало.

Держа в руках бинокль, Близнец опасался увидеть одну вещь. Он еще давно подумал об ограждающих щитах вдоль поворота. Если поставить их, они закроют линию прицеливания. Однако щиты для бронебойной пули — это фольга для обычной. Пуля из «гепарда» пробьет щит и не отклонится при этом ни на миллиметр, не потеряет своей убойной силы. Ограждение усложняло само прицеливание, точнее, поводку ствола. Но, зацепившись за точку прицеливания и точно зная скорость движения объекта и время подлета пули, это препятствие было устранимо.