Под знаком небес - Борис Новиков

– Да, Ваше Величество! – воин поклонился и нерешительно двинулся к выходу.

Когда он скрылся, Дьяк сказал:

– Кажется, он испугался, что я стану проводить над его сыном какие-нибудь эксперименты. Файкр уже стар и мало верит в медицину. А я прослыл ученым мужем, и среди обитателей замка ходят слухи, что в своей лаборатории порой творю ужасные вещи. – Дьяк усмехнулся: – Конечно, это правда, но теперь появилась возможность развеять кое-какие мифы.

Вылечить двух человек за день, с перерывом всего в пару часов, после только что наведенного сильнейшего морока – очень трудно, почти никто не способен на такое, но Дьяк должен был, по крайней мере, попытаться не дать Ладу умереть. Его отец был верным и ценным человеком, а спасение Дьяком его сына сделает его самым преданным вассалом в Малдонии. Такой шанс упускать не следовало.

– Чем ты собираешься заняться, – спросил Дьяк Ирда, – пока я буду занят?

– Не знаю, – тот пожал плечами. – Думаю, прогуляюсь по городу.

– Он очень красив.

– Послушай, эта… девушка, о которой говорил Файкр, она…

– Тебе ни к чему это знать. Снова политика, – Дьяк махнул рукой и направился в сторону лаборатории. – Приходи к ужину.

Ирд посмотрел ему вслед, а затем вышел из дома. От казармы шли четыре телохранителя с носилками, рядом с которыми шагал Файкр, поправляя одеяло на раненом. Ирд направился к воротам и назвал пароль. Прежде чем выйти, он обернулся и увидел, как воины заходят в дом.

* * *

Дэл Вакаш смотрел на девушку и думал о том, что всего несколько минут отделяют его от бессмертия. Мейстер утверждал, что, как только демон примет жертву, сделка будет заключена и герцог получит вечную жизнь. «Они никогда не обманывают», – повторял Мейстер. Что ж, если так, то игра стоит свеч. Конечно, странно, что эту девку так тщательно охраняли, но скоро ему уже будет все равно, кому он перешел дорогу.

Дэл Вакаш сглотнул и перевел взгляд на Мейстера, аккуратно наносившего магические знаки вокруг начертанной на полу звезды. Герцог содрогнулся при воспоминании о пустых глазницах демона, но желание обрести бессмертие было в нем слишком сильно, чтобы малодушничать, особенно сейчас, когда оно уже почти в его руках.

– Стойте здесь, – сказал ему Мейстер, отставляя ведро с краской в сторону и подходя к лежавшей без сознания девушке. – Сегодня ритуал будет немного иным, но не удивляйтесь. И главное, не вмешивайтесь, что бы ни случилось. – Он поднял жертву и понес в центр пентаграммы. Положив ее в очертания звезды, он зажег свечи и начал вводить себя в транс. Вскоре магические символы засияли, как и в прошлый раз, а Дэл Вакаш почувствовал головокружение. Мейстер выкрикнул какие-то слова и быстро отошел назад, очутившись рядом с герцогом.

– Смотрите! – он указал рукой на вспыхнувшую сиреневым огнем пентаграмму.

Вакаш увидел поднимающуюся из пола фигуру. Женскую. Существо, безусловно, было демоном: на герцога смотрели такие же пустые глазницы, какие были и у прошлого посетителя. Вакаш опустил глаза, но почувствовал странный зов, которому не мог сопротивляться. Ему мучительно хотелось взглянуть этой женщине в лицо, увидеть ее бездонные провалы.

– Мейстер! – прошептал он слабо, но юноша ничего не ответил.

И тогда Дэл Вакаш поднял глаза и встретился с чернотой. Она завладела его сознанием и потянула к себе, увлекая, словно в омут. Ледяная волна обдала герцога с ног до головы, жизнь полилась из него быстро и неудержимо, он понимал, что умирает, и в то же время чувствовал любовь к этой женщине с прекрасным лицом и такими страшными, гибельными глазами.

Через минуту Дэл Вакаш упал. Он был бледен, взгляд остекленел, пальцы скрючились, словно в последний момент их свела судорога. Тогда Мейстер подошел к пентаграмме и спросил:

– Я выполнил условие?

– Да, я удовлетворена.

– Могу я теперь забрать ее? – он указал на лежавшую в пентаграмме девушку.

– Разумеется. – Женщина начала таять.

Мейстер вошел в сиреневое пламя и вынес из него несостоявшуюся жертву. Он положил ее на пол и, убрав с шеи волосы, приник к ней губами. Раздался тихий хруст, и тоненькая струйка крови показалась на бледной коже. Через некоторое время Мейстер поднял голову, вскрыл зубами вену у себя на руке и позволил нескольким каплям упасть в чуть приоткрытый рот девушки. Его рана после этого мгновенно затянулась, и он, подняв свою жертву на руки, пошел из комнаты, на ходу превращаясь в Тень.

* * *

Кулхугара наблюдал за приближением двух мурскулов. Сам он находился на шестом этаже донжона и наблюдал за ходом работ – крепость возводилась быстро, и по краю платформы уже высились бастионы.

– Тебя вызывает састар! – объявил один из посланников, останавливаясь.

– Что случилось? – Кулхугара отложил подзорную трубу, прижав ею чертежи, чтобы их не унесло ветром.

– Не знаю. Но он требует тебя срочно. – Позы мурскулов выдавали нетерпение.

– Хорошо. – Кулхугара подозвал своего помощника, чтобы дать ему необходимые указания. – Идемте, – сказал он, когда закончил инструктаж.

Они спустились к подножию донжона, где их поджидала мандрола. Она доставила мурскулов на дно ущелья и приземлилась на широкую террасу, обрамлявшую купол крепости, в которой находилась резиденция састара Равана.

Через несколько минут Кулхугара и его провожатые вошли в приемный зал, где их поджидал сам састар. Огромное черное тело, покрытое хитином, развернулось при их появлении.

– Приветствую тебя, – проговорил састар, обращаясь к Кулхугаре.

– И тебе привет, – отозвался тот, останавливаясь в пяти шагах от Раваны. – Что-то произошло?

– Да. Я должен сообщить тебе, что с минуты на минуту к нам прибудет гость.

– Кто?

– Существо из этого мира. Наш союзник.

– Опять? – В голосе Кулхугары прозвучала неуверенность, и она не осталась незамеченной састаром.

Равана усмехнулся.

– Понимаю твои сомнения, – сказал он, разворачиваясь к Зеркалу и протягивая к нему несколько гибких усов, – но мы должны использовать любую возможность. По крайней мере, хуже не будет, – он щелкнул рычажками, активируя артефакт.

– Он будет говорить через Зеркало? – спросил Кулхугара, глядя на серебристую поверхность.

– Разумеется. В Цитадель нет хода никому, кроме мурскулов.

– Конечно, – согласился Кулхугара.

Састар Равана опустил последний рычаг, и Зеркало пошло крупными волнами. Вокруг рамы появилось голубоватое свечение, и Кулхугара увидел белокурого мальчика лет двенадцати. Он был одет в длинную черную мантию с золотым шитьем, подпоясанную широким алым поясом.

– Привет тебе, састар, – проговорил мальчик, кивнув Раване. От его голоса Кулхугаре сделалось жутко, хотя он не мог понять причины.