Блистательные Бурбоны. Любовь, страсть, величие - Юрий Николаевич Лубченков

Со временем Мирабо приобрел политическое чутье. Он стал одним из основателей знаменитого Якобинского клуба и «Общества 1789 года». «Общество» Мирабо оставил быстро, предполагая, что оно вскоре вступит с конфликт с народом.

Мирабо принимал участие почти во всех преобразованиях первого этапа революции. Им был предложен закон о депутатской неприкосновенности, что позволило защитить депутатов Собрания от королевского произвола. Участвовал он и в создании Национальной гвардии, и в принятии закона об отмене феодальных прав и конфискации церковного имущества. И ассигнаты – бумажные деньги революционного периода – также имели к нему прямое отношение.

Слишком активное участие народных масс в революционном движении стало вызывать у Мирабо тревогу. У него никогда не было идеи об уничтожении королевской власти. Наоборот, он желал слияния власти короля и революции. Осенью 1789 года он подает тайную записку королю с предложением о сформировании правительства из революционных деятелей, надеясь, что король сможет встать во главе революции. Его план, конечно же, был не принят, а королева, ознакомившись с предложениями Мирабо, даже воскликнула: «Надеюсь, мы никогда не будем настолько несчастны, чтобы прибегнуть к советам Мирабо». Проект соединения монархии и революции был отвергнут, но Мирабо не терял надежду.

В ноябре 1789 года Учредительное (бывшее Национальное) собрание принимает декрет о запрещении депутатам занимать какие-либо министерские посты. Мирабо был возмущен этим декретом – в предлагаемом королю проекте он желал получить скромное место министра «без портфеля». Королевский двор все более терял позиции, а обострившаяся обстановка и растерянность заставили его вспомнить о Мирабо. С апреля 1790 года по предложению представителя двора Мирабо становится тайным советником королевской семьи, о чем был подписан соответствующий документ. Король стал платить Мирабо солидное жалованье, и Оноре получил возможность вернуться к роскошной жизни. Следует отметить, что такое поведение он не считал предательством, ведь он не изменил своим идеалам и принципам.

Он окружил себя роскошью, необычной даже для богатого аристократа. Все это породило вопросы и слухи. Разговоры о том, что он продался королю, Мирабо не опровергал, но сумел доказать, что при дворе он отстаивает интересы народа, не дает королю (советами) перейти на сторону контрреволюции. Доля правды в этом была. Перед королем он действительно отстаивал интересы Собрания, защищая то необратимое, что несла в себе революция. В Собрании он пытался защищать интересы королевской власти, тем самым сохраняя равновесие сил.

Оноре де Мирабо не увидел окончательного разрушения своего проекта национального примирения. Революция «списала» короля со счетов истории, но случилось это уже после кончины Мирабо.

Бурная прошлая жизнь и напряженная депутатская работа подорвали здоровье графа. Первоначальные диагнозы заболевания не подтвердились, а когда выяснилась причина заболевания, стало поздно предпринимать что-либо – Мирабо медленно умирал. Незадолго до кончины он был избран главой Собрания. А в марте 1791 года о его неизлечимой болезни стало всем известно, толпы граждан стали часами простаивать под его окнами, желая знать о состоянии его здоровья. Улица, где жил Мирабо, была посыпана толстым слоем песка, чтобы приглушать шум проезжавших экипажей, дабы не беспокоить больного.

2 апреля 1791 года Оноре Габриель де Мирабо скончался. Он умер в возрасте сорока двух лет, в зените славы. Через два дня состоялись похороны, которые вылились в грандиозную манифестацию. В траурной процессии шло все Собрание и десятки тысяч простых граждан. Похоронили Мирабо в соборе Святой Женевьевы, который по решению Собрания стал Пантеоном великих людей Франции. Он стал первым, кто был удостоен этой чести.

И он же стал первым, чей прах «покинул» Пантеон. В 1793 году была обнаружена секретная переписка Мирабо и короля Людовика XVI, и тайная связь вождя революции с монархией стала достоянием гласности. Разоблачение закулисной деятельности Мирабо потрясло всю Францию, вызвав справедливый гнев граждан республики. Имя Оноре де Мирабо стало синонимом продажности и предательства, его изображения подверглись уничтожению. Осенью 1793 года останки его были удалены из Пантеона великих людей Франции.

Более удачливым поначалу роялистом, потом – революционером, затем – приверженцем империи, затем – вновь роялистом стал Шарль Морис Талейран-Перигор. Семья Талейранов принадлежала к одной из старейших дворянских фамилий Франции, представители которой служили еще Каролингам. Первые сведения о Талейранах относятся к IX веку. Герб семьи символизирует воинственность и непокорность – на его щите изображены три золотых орла в голубых коронах с раскрытыми клювами. По семейному преданию, во время Столетней войны Талейраны перешли от французов к англичанам, по поручению которых представитель рода Талейранов был послан в Париж с целью подкупить Карла V. Сделать это ему не удалось, но 10 тысяч ливров, данные ему англичанами для этого, он оставил себе, вероятно, в качестве вознаграждения за попытку.

В XVII веке Анри де Талейран, любимец короля Людовика XIII, стал участником заговора против кардинала Ришелье и, несмотря на благоволение к нему французского монарха, все же лишился головы в борьбе против первого министра.

В XVIII веке род Талейранов разделился на три ветви, из которых старшая и младшая угасли в следующем столетии. Представитель средней ветви Наполеон-Людовик Талейран-Перигор в 1862 году унаследовал от матери также и титул герцога Саганского.

Наиболее известным в истории представителем рода Талейранов стал Шарль Морис Талейран-Перигор. Он родился в Париже на улице Гарансьер 13 февраля 1754 года. Его отцом был Даниель Талейран, князь Шале, граф Перигор и Гриньоль, маркиз Экседей, барон де Бовиль и де Марей. Имея столь значительный титул, отец Шарля не обладал столь же значительным состоянием, хотя считался достаточно обеспеченным человеком. Когда родился Шарль, его отцу было всего двадцать лет. Мать Шарля Талейрана, Александрина Мария Виктория Элеонора Дама-Антиньи, была старше мужа на шесть лет. В качестве приданого она принесла ему только небольшую ренту в 15 тысяч ливров в год. По меркам того времени супруги были знатными, но не богатыми людьми. Они всецело были поглощены службой при дворе – граф являлся одним из воспитателей дофина, а его жена исполняла обязанности придворной дамы. Родители Шарля постоянно находились в разъездах между Парижем и Версалем, а воспитание сына было доверено другим, что, впрочем, было обычным явлением для Франции XVIII века.

Поэтому после крестин ребенок был увезен кормилицей в предместье Сен-Жак. Уже в зрелом возрасте Шарль Морис Талейран, говоря о своем «безрадостном детстве», о недостатке нежности, любви и внимания к нему со стороны родителей, старался оправдать этим жестокость