Арийский миф III Рейха - Андрей Васильченко

В своей работе "Генрих Гиммлер как идеолог" Йозеф Акерман писал, что нигде, ни в одной ситуации национал-социалистское руководство не обладало таким тотальным контролем над человеком, как во время проведения этой церемонии. По мнению этого исследователя, это было возрождение "кощунственного культа идолопоклонства", который Гиммлер хотел возвести в ранг традиции, "новой веры" СС. Очевидно, что эсэсовский обряд "имянаречения" заменял христианские крестины и содержал в себе элементы этого церковного ритуала.

В течение разных лет незамужние матери по-разному смотрели на проведение этого обряда. Гравиц в свое время на выступлении перед заведующими домами "Лебенсборна" подчеркивал, что ни одна мать с ее ребенком не должна была принуждаться к участию в этом обряде. Если она хотела крестить ребенка, то этому не надо было противиться. Но, само собой разумеется, что крестить ребенка она должна была в удаленном месте. Но к концу войны, судя по всему, матери стали со скепсисом относиться к шефству СС над их детьми. Об этом говорят хотя бы сохранившиеся статистические данные. Если посмотреть на них, то мы заметим, что доля незамужних матерей, которые согласились на прохождение эсэсовского обряда "имянаречения", неуклонно падала. В апреле 1939 года таковых было 48,9 %, в декабре 1939 года — 39,5 %, в декабре 1940 года — 31,9 %, в мае 1941 года — 22,8 %. Впрочем, надо отметить, что в 194] году произошло кардинальное изменение ситуации. В октябре 1941 года 88>6 % внебрачных детей прошли обряд эсэсовского имянаречения. До мая 1941 года эта цифра продолжала оставаться достаточно высокой — в районе 70 %. Но тем не менее где-то 30 % все равно отказывались "крестить" своих детей в эсэсовскую веру. Их явно не устраивало это культовое действо. Случалось даже, что матери крестили детей уже после "имянаречения" в СС, что вызвало "праведный" гнев Эбнера. В итоге руководство СС решило изменить тактику. Если до 1941 года "Лебенсборн" предоставлял определенную свободу действий в выборе религиозных обрядов, то к началу 1942 года эсэсовское "имянаречение" стало едва ли не обязательным. Только так можно было зафиксировать рожденных в "Источнике" детей как подрастающее поколение СС, "Лебенсборн" мог повлиять на выбор, так как являлся опекуном множества детей. Все же эта возможность влияния была формальной и заканчивалась с совершеннолетием опекаемых. Тем не менее ответственные лица "Лебенсборна" обещали принявшим шефство от СС пожизненное процветание. Однако "отборной молодежью, будущей знатью" рожденные в "Источнике" дети могли стать, если попадали в родовую общность СС.

Очевидно, что, создавая "Лебенсборн", Гиммлер намеревался не только сократить количество абортов, но и проводить перспективную расовую и демографическую политику. Он пытался сделать "Источник жизни" еще одним элементом его "черного ордена СС". А потому и настаивал, чтобы спасенные дети были предоставлены в распоряжение охранных отрядов. Гиммлер намеревался использовать "Лебенсборн" для обновления "нового дворянства", что полностью соответствовало им же установленным принципам расового отбора. Высокопоставленные офицеры СС должны были следить за тем, чтобы в охранные отряды не набирали детей числящихся там же служащих. Гиммлер во что бы то ни стало пытался избежать ошибки близкородственных связей, которые, по его мнению, погубили "историческое дворянство".

Бесчеловечность национал-социалистской расовой идеологии, которая превозносила расо-во "ценных" людей и презирала, подчас уничтожая, "неполноценных", во всей "красе" раскрылась в "Лебенсборне". Там не любили говорить о детях, которые родились с "дефектами". Но родителей таких детей тут же усиленно проверяли на наличие наследственных болезней. Если обнаруживалось, что у пары уже были больные дети, то дело отца и матери могли передать в РуСХА. Это не было пустой формальностью или условностью. Исход мог закончиться их стерилизацией, Только в условиях военного времени, которые не позволяли провести точное изучение наследственности родителей, подобные приговоры не стали массовыми.

Сами же "дефективные" дети "устранялись" из домов "Лебенсборна", которые отказывались брать над ними шефство. Многим из этих детишек отказывали в праве на жизнь. Как "неприспособленные" к жизни, они передавались руководством "Лебенсборна" в специальные учреждения, которые специализировались на эвтаназии, В 1941 году Гитлер отдал приказ об убийстве этих беспомощных существ, который беспрекословно выполнялся.

После начала Второй мировой войны "Источник жизни" ожидали всесторонне изменения. Поначалу они выразились в повышенной потребности в попечении над детьми, что было вызвано трудностями войны. Вместе с тем "внебрачное обслуживание" стало распространяться на новый круг людей. Когда нападение на Советский Союз, миновало стадию "блицкрига" и превратилось в континентальную, глобальную битву, вновь встала проблема увеличения рождаемости. Все эти мероприятия "Лебенсборна" проводились под более умелым руководством организации и при более солидной финансовой поддержке.

С началом войны "Лебенсборн" принял две новые, изначально чуждые ему задачи. Сначала он сооружал в Бромберге в аннексированной части Польши служебную инстанцию, которая должна была поддерживать крестьянок из числа "фольксдойче", мужья которых погибли во время так называемого "бромбергского кровавого воскресенья". Основной задачей этого попечения было восстановление разрушенных крестьянских домов и восстановление дворов. Эта деятельность была закончена лишь в марте 1943 года.

Кроме этого, Гиммлер в октябре 1939 года поручил "Источнику жизни" соблюдать юридические интересы вдов погибших во время "польской" военной кампании служащих СС Для подобных женщин и их семей материальная помощь была предусмотрена лишь в единичных случаях. Лишь в случае "внезапной смерти" супруга государство брало на себя поддержку семьи, воспитание и образование детей. В специально созданном в "Источнике" главном отделе эсэсовских сирот к июлю 1944 года помощь была оказана 15 тысячам вдов и 22 500 сиротам.

Одновременное расширением работы "Лебенсборна" и распространением его на новые области изменялись отношения и внутри самих домов "Лебенсборна", Забота о внебрачных детях, что, собственно, являлось изначальной целью "Источника", становилась невыгодной в домах, которые были рассчитаны на небольшое количество детей. Большинство незамужних матерей, которые возвращались на работу, в большинстве случаев не могли забирать своих детишек. В подобных случаях свой первый год жизни дети проводили в стенах "Источника", пока их матери пытались устроиться в жизни. Тенденция к попечению над детьми, которая все больше превращала "Лебенсборн" из учреждения родовспоможения в детский дом, вызвала озабоченность, но никаких форсированных мер не предпринималось. Только резкий скачок детской смертности в годы войны побудил руководство "Источника" предпринять соответствующие действия.

Осознавая, что высокая детская смертность могла негативно сказаться на репутации "Лебенсборна", Эбнер не без гордости за свою организацию докладывал, что по состоянию на конец 1936 и 1939 годов детская смертность в "Источнике" составляла 3 %, в то время как в целом по Германии она была вдвое больше, то есть 6 %. Но, несмотря на эти самодовольные заявления, в апреле 1940 года смертность уже составляла 3,83 %, в середине того же года 4,17 %, а в 1941 году 4,23 %. Гиммлер, которому регулярно вплоть до самого 1945 года сообщалось о делах в домах "Лебенсборна", в том числе об уровне детской смертности, был разгневан и требовал от Эбнера принять экстренные меры. За этими вспышками гнева скрывался страх, что неуклонно растущая детская смертность могла подорвать силы СС как элитной с демографической точки зрения организации. По этой причине в 1940 году Эбнер не раз проводил консультации с имперским врачом СС, с докторами-консультантами и многими другими специалистами. Все сходились во мнении, что главными причинами роста детской смертности и заражения грудных детей были недостаточная изолированность родильных домов от внешнего мира и слишком короткий период кормления грудных детей материнским молоком. Оба этих обстоятельства были непосредственно связаны с переполненностью домов "Лебенсборна", что и приводило к печальным последствиям. Выход из положения пытались найти в том, чтобы сократить места для матерей, но увеличить места для детей. Более того, пребывание матери в доме "Лебенсборна" после родов, как правило, ограничивалось 6 неделями. Все это привело к тому, что к весне 1940 года в "Лебенсборне" как учреждении родовспоможения находилось в два с половиной раза больше детей, чем было изначально предусмотрено. В абсолютных цифрах ситуация в апреле 1940 года выглядела так. В домах "Лебенсборна" находилось 497 детей и 208 матерей.