Вечность и Тлен - Алекс Анжело

увидела Фредерика с раскрасневшимся пятном на лице, когда ему было около двенадцати лет, и удаляющуюся спину главы ордена Сорель. – Поэтому, когда я смотрю на ваше противостояние… Хотя это скорее противостояние светлых и теневых. Мне это совершенно не нравится, но я не могу заставить всех поступать так, как хочу сама. Это эгоистично, и мир не вертится вокруг меня, – призналась в том, о чём размышляла уже довольно давно.

Я отошла к столу, на котором совсем недавно сидел Моран. И в ожидании посмотрела на печать на двери. В глубине души я надеялась, что сработает, и вскоре Фредерик распахнёт дверь, перешагнёт порог и окажется в безопасности.

Мы сидели в полной тишине достаточно долго, когда Люций первый заговорил:

– Я всё думаю о совместных печатях. – Мы находились преступно близко – наши бедра соприкасались.

– Да. Я тоже.

– Я считаю, тут более эмоциональный аспект, – вдруг протянул Моран, глянув в потолок, потом повернулся ко мне, спрашивая: – Кстати, как думаешь, почему браки между светлыми и теневыми запрещены?

– Что? – Невинный вопрос будто выбил почву из-под ног. Я повернула голову, и взгляд отчего-то словно прилип к линии мужской шеи.

– Почему запрещены союзы, Сара? – Люций вновь улыбался. – Тебе не кажется, что это странно?

– Если запрещены, значит, на это есть причины, – холодно заметила я, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно более разумно.

– Хм. Ну совместные печати тоже запрещены. Но вот мы с тобой пытались её создать, – лукаво продолжил теневой.

– Это другое. – Я нахмурилась. Символы печати на мгновение сверкнули чуть ярче, это заставило моё сердце едва ли не подпрыгнуть к горлу, прежде чем я осознала, что знак среагировал на моё удивление. Обычно с печатями такое случалось редко, лишь когда владелец был сильно взволнован. Но с каких вообще пор я бываю сильно взволнована?

Взор Люция на мгновение скользнул к линиям и сразу же вернулся ко мне. Уголки его губ скользнули ещё выше.

– По мне, то же самое. Может, и с этим будет так же? Есть причины. Есть лазейки. Есть исключения… А может, это и вовсе лишь манипуляция?

Виски пульсировали. Отчего-то я ощущала жар, даже слова давались тяжело.

– Даже если манипуляция. В нынешнее время это не имеет значения. Все придерживаются правил, и никто не примет… – немного придя в себя, проговорила я, вновь сосредоточив взор на знаке.

Мы находились вдвоём в покинутом кем-то доме, в атмосфере заброшенности, но и в то же время трепетной искренности. Рассеянный свет проникал внутрь сквозь провалы окон. Казалось, что время в этом месте замедлилось.

– Ну, мои бы родители, например, приняли. Конечно, для них это стало бы поводом для переживаний. Но когда они всё бы поняли, то не стали препятствовать. – Люций, видимо, решил меня добить. – Кстати, помнишь нашу встречу в детстве?

– Да.

– До того дня все, с кем мне приходилось спорить, обычно были моими ровесниками. Или немногим старше. И зачастую все решалось во время спаррингов. От этого я опешил, когда столкнулся с теми подростками. – Взгляд Люция был затуманен, будто он и правда видел прошлое. – Я даже забыл, что пусть и ниже их и младше, но наверняка сильнее. Их напор от неожиданности заставил засомневаться в себе. И вдруг будто из ниоткуда появилась ты. Человеческая девочка, как я считал на тот момент, ещё щуплее меня, и дала им отпор. Сара, даже не представляешь, как я поразился твоей храбрости. Даже сразу не понял насколько – только через несколько дней осознал.

– Не такой уж я была и храброй, – прошептала в ответ, растирая собственную ладонь. – Похоже, пора стереть печать… Если бы у Фредерка имелась возможность, он бы давно создал символ и уже был бы здесь.

– Сара, я ведь тоже понравился тебе тогда? – внезапно прямо спросил Люций.

А из моей головы вылетели все мысли. Через секунду я будто бы даже не могла вспомнить, о чём он спросил. Механически приблизившись к двери, стала стирать знаки. В помещении стояла звенящая тишина.

– Чем вы занимаетесь? – Дверь распахнулась, рука замерла в воздухе – на деревянной поверхности оставалась всего пара линий.

– Айвен… – произнесла я, глядя в светло-зелёные глаза девушки. – Проверяли одну печать.

– Вас не было слишком долго. – взор Ларак укоризненно скользнул за спину и вновь вернулся ко мне. – Мы беспокоились.

– Кто «мы»? – оживлённо поинтересовался Моран, подходя со сложенными на груди руками.

– Я и Рафаиль. Идёмте, а то наставник уже спрашивал про вас.

Когда мы покинули дом, то застали картину того, как внезапно появившиеся облака, пришедшие со стороны большой воды, подступали, охватывая верхушки Пологих гор. Казалось, будто деревья на некрутом склоне дымились и вот-вот обязаны были вспыхнуть, сгорая, как тростинки.

Ранее мне не доводилось бывать в горах, поэтому я на несколько мгновений остановилась, молчаливо рассматривая чудный, веющий некой загадочностью вид.

Чужой шумный выдох заставил меня перевести взор, застав снисходительную улыбку на губах Люция, которая из-за тёплых искр в серебристых глазах совершенно не оскорбляла. Айвен же тем временем тоже смотрела на то, как невесомые перины укутывают местность.

– Вы даже не представляете, что упустили, не видя гор ранее, – проговорил Моран, поддев носком обуви маленький камешек на тропинке.

– Мы видим прямо сейчас, – отозвалась Айвен.

Он с сомнением глянул на недалекие вершины, едва различающиеся сквозь слой сизой дымки, и покачал головой:

– Нет, это совершенно не то. – На секунду замолчав, глядя на облака, Люций сообщил: – Скоро нас накроет дождь.

Мы направились к нашей стоянке на подступах к давно умершему, словно перенесшему лихорадку, городу. Зелень в округе либо отсутствовала, либо была лишь блёклой тенью растительности, находящейся внизу и наверху склона. По сравнению с пронзительным синим небом, богатыми яркими красками склонов, сопровождавшими нас, пока мы поднимались, в городе Ин словно исчезла вся жизненная сила – будто её вычерпывали прямо сейчас, лишая эту землю каждой её капли.

То, какой серой и сухой показалась почва под ногами, смешанная с такими же блёклыми камнями, заставило осознать, что доказательства того, что не обошлось без влияния силы Серого мира, находились повсюду, раскинулись прямо перед нашими глазами.

– В орден Пологих гор отправлено письмо. Но доберутся они сюда нескоро, – сообщил Цецилий, когда все собрались. – Как вы знаете, их обитель малочисленна. Поэтому, если в её стенах будет недостаточно воинов, они перенаправят письмо в орден Западных ветров.

Сильфа выглядела хмуро, напряжённо поджав губы. Несмотря на частые язвительные замечания, дэва переживала не меньше всех нас. Моё же подавленное волнение выражалось глубоким трепетом во всей грудной клетке. Это было давящее чувство, нарастающее,