Черный Василек. Наекаэль - Никита Воробьев

Добавила она, но в голосе не было той уверенности, которую она силилась изобразить. Инквизитор покачал головой, но говорить ничего не стал.

— Тогда отправляемся. — Бросил он, забираясь на передок, и беря в руки поводья. — Спасибо за теплый прием, Людвиг, надеюсь, свидимся еще.

— Типун тебе! — Пробормотал старик, махнув рукой. По его щеке побежала слеза. Инквизитор потянул поводья на себя, Земляника переступила с ноги на ногу, и повозка медленно двинулась вперед. Вера нерешительно шагнула туда же, но почти сразу остановилась.

— Спасибо вам, Людвиг. — Сказала она, резко обняв настоятеля. — Я очень ценю вашу заботу и все, что вы для меня сделали.

— Надеюсь это то, чего ты так хотела, дорогая. — Проскрипел он, похлопывая ее по спине.

От зданий монастыря побежали другие монашки, размахивая на прощания руками, выкрикивая пожелания и стоны грусти. Вера еще немного постояла на месте, девушки облепили ее, с многократно возросшей мощью потекли слезы. Инквизитор закатил глаза и притормозил. Еще немного помедлив, Вера отстранилась от подружек и резво побежала к повозке. Рихтер помог ей забраться, и процессия двинулась прочь от стен монастыря Святой Ольги.

— Так что вы говорили о том, что представляли меня иначе? — Поинтересовался инквизитор, когда знакомые постройки окончательно растворились за спиной. Колеса повозки поскрипывали, Земляника стучала подковами по камням, а на деревьях весело пели птицы. Вера, севшая на передок в начале поездки так и не перебралась в кузов повозки и пребывала в какой-то прострации.

— Слушайте, — со вздохом начала она, — я, конечно, все понимаю. Вы инквизитор, я послушница в монастыре, и все такое. Но, — она замедлилась, подбирая слова, — я врач, а не политик, понимаете? Мне сложно витиевато изъясняться, я не знаю, как разговаривают между собой… — Она пространно махнула рукой в его сторону. — Дворяне, и как простолюдинам типа меня положено к вам обращаться. Но, если я правильно понимаю происходящее, то нам предстоит сложная миссия вместе, поэтому может на время оставим сословия? — Девушка прищурилась. — Сможете вы пережить такое оскорбительное для своей персоны поведение хотя бы несколько недель? И сразу перейдем на ты? — Рихтер с плохо скрываемым удивлением оставил поводья и обернулся к своей спутнице. Немного помедлил, осмысливая произошедшее, а потом улыбнулся.

— Рихтер. — Ответил он с кивком. — Я тоже представлял тебя сильно иначе, чудотворка. Кроме того, я больше не инквизитор.

— Вера. — Девушка с облегчением выдохнула и ответила полупоклоном. — Как это произошло? — Поинтересовалась она с ноткой озабоченности.

— Ну… — протянул он, — заговор, предательство, ложные улики. — Перечислил он, загибая пальцы. Солнце постепенно входило в зенит. — В общем, Папа предложил разжалование вместо плахи и последующую возможность реабилитироваться — эту миссию. — Распространяться на эту тему не хотелось.

— Ты разговаривал с Папой лично? — Удивленно воскликнула Вера.

— Да. — Ответил инквизитор. — Твой брат тоже, Папа любит контролировать своих приближенных лично.

— Мой?.. — Она помедлила в раздумьях. — А, ты про Рея. — Девушка отвела глаза. — Он мне не брат.

— В каком смысле? — Шокировано переспросил Рихтер.

— В прямом. — Вера пожала плечами и откинулась на спинку скамьи. — Странно что ты не в курсе.

— Ну знаешь, — он почесал затылок, — Рейнальд только и говорит, что о работе и о тебе, создается впечатление, что ничто другое его больше не интересует. — Девушка тяжело вздохнула.

— Он говорил мне, что ты его… начальник что ли, решаешь, куда ему идти и что делать. — Крутя в воздухе кистью вспоминала она.

— Долгое время так и было. — Пробормотал Рихтер. — После Ломеиона все завертелось…

— После чего? — Переспросила она.

— Не бери в голову, — отмахнулся инквизитор, — ты что-то хотела узнать?

— Какова твоя роль в нашем задании? — В упор спросила Вера. Рихтер прокашлялся.

— Ну, я вроде как руководитель. Веду расследование от лица Римского Папы. — Без лишней гордости ответил он.

— Прямо так? — С недоверием уточнила она.

— Ну, очень близко к тексту. — Девушка вздохнула и заерзала, устраиваясь по удобнее.

— Ладно, надеюсь так оно и есть. Хотела понять, насколько можно доверять тебе тайны. С другой стороны, Рей бы не стал так хорошо отзываться о тебе, будь ты мерзавцем. — Она пожала плечами.

— Хорошо обо мне? — Каждая реплика спутницы все больше сбивала инквизитора с толку.

— А ты что, думал он тебя недолюбливает? — С насмешкой спросила она, рассматривая спутника.

— Если честно… — Начал-было он, но замолчал.

— Ты ничего не понимаешь в людях. — Констатировала Вера. — Хотя я бы на его месте за многое тебя поколотила. Ладно. — Продолжила она, упирая острый подбородок на кулак. — Знаешь, почему его называют Хенкером?

— Вроде бы в Ордене каждому Охотнику подбирают прозвище по его заслугам. — Она отрицательно покачала головой.

— Их заслуживают, если я правильно понимаю, вот у Рея как раз такой случай. — Девушка прокашлялась и набрала воздуха в грудь. Потом огляделась, проверяя, что никого больше нет на дороге. — Когда-то давно он сбежал из Ордена. — Заговорщицки прошептала она.

— Чего? — Чуть не выкрикнул Рихтер. Несколько раз он вызывал из Ордена досье Охотника, но ничего ни про какой побег в нем не видел. Новость была поразительной дважды, учитывая безупречную репутацию Рейнальда.

— Слушай дальше. — Остановила его она. — Я не разбираюсь в Охотниках и Ордене, просто хочу разрешить это недоразумение с «сестрой». — Она прикрыла глаза и продолжила. — В общем, сбежал он еще ребенком, ему было, наверное, лет семь или восемь. — Она сдерживалась, чтобы не тараторить, но выходило не очень. — Потом долго скитался, я спрашивала, что он делал в это время, но он никогда не говорил. Но потом случилось что-то, из-за чего он решил вернуться, но не в Орден, а на родную землю, или что-то такое. — Лицо девушки приняло несколько страдальческий вид. — Я тогда тоже маленькая была, но постарше него, естественно. Когда он пришел к воротам монастыря, мне было четырнадцать. На нем, как всегда, живого места не было. — Сквозь ее слова слышалась грусть пополам со злостью. — Не ел, наверное, неделю и шел пешком страшно подумать откуда. Одежда уже в отдельные лоскуты превратилась, от обуви одно название. В Святой Ольге мальчиков не брали, но тут решили сделать исключение из-за возраста. Поставили его какую-то работу делать, то носил что-то, то по хозяйству помогал. За пару месяцев не сказал ни слова, мы уж думали, что он немой. — Вера замедлилась. Слова давались ей с трудом. — А потом в один день на монастырь напали, прямо на службе. Какие-то уроды решили, что у нас там горы золота спрятаны. Ворвались в часовню, взяли в заложники несколько девушек и… меня тоже. — Она проглотила слюну и отвела глаза. — Бедного Людвига чуть не хватил удар, он с того дня