Серый маг - Сергей Джевага

— Я знаю, — ответил Птиц. — Победа не бывает такой кровавой.

Парень отвернулся, мельком глянул на Портал. Заклятие почти потухло. И хорошо, что не удалось воспользоваться. Лезть в нестабильную «воронку» опасно. Лучше создать еще один, с соблюдением правил и канонов. Но попозже, когда утихнет горячка сражения. Да и затянуть раны не помешает. Себе, Малышу, Лохматому…

Послышался хриплый каркающий смех, механический и неестественный. Сквозь облако дыма прорвался солнечный лучик. Пробежал по лицу служителя, изуродованному телу. Остановился, словно в раздумьях, но двинулся дальше. В ладони Безликого блеснуло стекло, показалась колбочка с густым желтоватым составом. Ривер улыбнулся, посмотрел Птицу в глаза и медленно раздавил склянку.

Тускло и безжизненно хрустнуло стекло. Из ниоткуда хлынул яростный солнечный свет. Поглотил мир, сжег. Стер деревья, избы и заборы. Расплавил небо и облака, испепелил землю… Карателя разметало на куски, Лохматый исчез в багровой вспышке. Птиц еще успел заметить убегающих Хромого и Малыша. Старик помогал изо всех сил, а Макс торопливо ковылял. Но взрывная волна подхватила и швырнула бойцов далеко в поле… «У Ривера был второй пузырек с зельем. Теперь точно смерть», — сверкнула последняя, наполненная чувством безысходности мысль. Сияние стало ярче, страшная боль пожрала разум. Возникло ощущение полета. Навстречу метнулось алое пламя. Жар сменился стужей, свет — тьмой. Сознание зависло в пустоте и ухнуло в бездонную пропасть.

Сквозь веки проник тусклый рассеянный свет. Послышались шорох, тихие щелчки. Воображение нарисовало крутой откос, скалы, покрытые сетью трещин. По склону сыпались мелкие камешки и сор. На маленьких уступах колыхались травы. Пахло пылью и легкой горечью полыни…

«Сон, — угрюмо подумал Ирн. — Или хуже того: я лежу полудохлый, с оторванными ногами где-нибудь под обломками. А воспаленному мозгу мерещится всяко-разно… Нет уж, в себя лучше не приходить. Иначе буду страдать, умирать мучительно и долго. Лучше сразу. Чтоб хлоп — и чернота».

Послушник напрягся и попытался забраться обратно в благословенный мрак. Но эффект получился прямо противоположным. Кожу начало покалывать, вернулась чувствительность. Боль расплылась по мышцам парным молоком. Хотя не такая уж и сильная, как ожидалось, — небольшие ожоги, ушибы, синяки и царапины. Птиц лежал на чем-то твердом. На ощупь — действительно как разогретая солнцем скала. Поза неудобная, левая нога и рука затекли. Во рту пересохло, как в пустыне, язык сухо скреб по нёбу. Иногда задевал нечто острое — осколки выбитых Солграэ зубов.

Сухая травинка пощекотала ноздри, отчаянно захотелось чихнуть. «Лежи спокойно! — приказал себе Ирн. — На самом деле Безликий отправил тебя и Лохматого в Преисподнюю. Хорошо хоть Хома выжил. Правда, ты опять не сдержал слово. Паршиво. Хотелось надеяться, что выживет и Макс. Раны вроде неглубокие, так что шансы есть… Интересно, что теперь станется с ребятами. Но да, у беглых солдат теперь иная судьба…»

Зуд немного утих, и парень успокоился. Рядом почувствовалось движение, какая-то возня. Зашуршало и заскрипело, звякнул металл. Раздались вздох и приглушенная ругань. На грудь легла тяжелая ладонь, по щекам осторожно похлопали.

— Ты как?.. — хрипло спросил Лохматый. — Жив?

— Нет, — раздраженно процедил Птиц. — Мертвый. Не мешай!

Установилось озадаченное молчание. Зашумел ветер, принес запах мяты. Послушник крепко зажмурился. Но глупое тело почему-то продолжало бороться. И вместе с тем начала возвращаться память. Образы возникали целыми вереницами. Проносились, исчезали… Деревенские дома, кривая улочка. Потемневшие бревна и рассохшиеся ставни. Эльфы, ранение Малыша, сражение… Ирн не удержался, судорожно глотнул свежий пьянящий воздух и смахнул ресницами одинокую слезу.

Ноздри пощекотали запахи гари и крепкого мужского пота.

— Поднимайся! — проворчал бродяга.

— Отстань, — равнодушно сказал Птиц. — Ты плод моего больного воображения. А если так, скоро исчезнешь.

Перед взором замелькали тени и свет. Сильные руки бесцеремонно схватили за грудки. Парень вяло отмахнулся, поискал несуществующий саван. Но ладонь неожиданно прикоснулась к чему-то гладкому и смутно знакомому. Отшлифованное переплетение корневищ или лозы. Поверхность почти раскаленная, обжигающая…

— Ты действительно считаешь, что умер?! — выдохнул нищий, потеряв надежду добиться реакции.

— Угу, — неуверенно ответил парень. Сжал пальцы, почувствовал покалывание в коже. Осекся, глубоко задумался. — Мы в Поднебесном. Если бы оказались в Преисподней, горели бы в расплавленном металле. А так — точно попали в Благословенную землю. Правда, не знаю почему. Грешники же…

— Мне кажется, ты недалек от истины, — произнес Лохматый. — Но мы живы, я уверен.

— Брешешь, — лениво сказал послушник.

— Глаза разуй! — фыркнул безумец.

Раздражение переполнило чашу. Птиц хотел послать нищего далеко и надолго, даже рот приоткрыл. Но тут в голове щелкнуло, вспыхнуло удивление… Слишком уж реалистичный сон. Запахи, звуки, ощущения. Да и посох рядом. Но как такое может произойти? Ведь четко запомнил: Ривер раздавил колбочку, беглецов сожгло выбросом Силы… «Портал! — сверкнуло в мозгу. — Взрывная волна бросила их прямо на фигуру. А заклятие взяло и подействовало, перенесло. Куда? Вроде бы устанавливал координаты Окрана. Но из книг известно, что варварское королевство расположено посреди степей. Взяться скале там просто неоткуда. Всплеск энергии зашвырнул чуть дальше?..»

Пелена отупения спала с разума подобно легкой паутине. Парень по-новому прислушался и принюхался, насторожился. Где-то в вышине бесновался ураганный ветер. Выл и гудел. Кружился, будто дворняга в тщетной попытке поймать собственный хвост. Шелестели травы, пахло чем-то терпким и сладковатым. К тому же стало по-летнему тепло… Занесло в южные края? Тьма!

Птиц собрался с духом. Рывком сел, оперся руками о шершавые камни. Пару минут просто дышал и заново привыкал к телу. Успокаивал сердце, боролся с головокружением. А затем медленно распахнул глаза и глянул вверх…

Пронзительно синело глубокое небо. Пышные облака проплывали удивительно близко. Бежали быстро, перетекали, как рябь на поверхности водоема. Кажется, стоило протянуть руку — и прикоснешься. Почувствуешь не сырость тумана, а теплую мягкость пуховой подушки. Ветер рвал и кромсал, разбрасывал белоснежные хлопья. Но облака упрямо соединялись, создавали воздушные замки и леса, зверей и чудовищ.

«Живы», — с волнением осознал Ирн. Медленно опустил голову и едва не закричал от изумления. Показалось, что тело повисло в пустоте. А внизу простиралось огромное зеркало. Но дошло: нет… там тоже небо. Белые барашки облаков тянулись от горизонта до горизонта. Плыли, перекатывались спокойными волнами. Воздушные и такие же близкие, как вверху. В широких разрывах виднелась не буровато-зеленая поверхность земли. Нет… глубокая бесконечная синева!..

Послушник поперхнулся воплем. Недоверчиво посмотрел вверх, снова вниз. Во рту пересохло, на лбу выступила испарина.